В своих размышлениях в «Дне» №219 за 3.12.2003 г. «Как ответить на вызов трех империй?» директор Института глобальных стратегий Вадим Карасев ставит вопрос соотношения суверенитета наций-государств и современных тенденций к глобализации политических и экономических процессов. Что ж, можно сказать, что это «вечные вопросы» всей известной нам мировой истории. Достаточно только вспомнить империи Александра Македонского, Римскую или Византийскую. И где же они сейчас? Не такая ли судьба ждет США или современную Россию, если они и далее будут игнорировать волю других народов самостоятельно обустраивать свою жизнь, будут пытаться диктовать свое видение общественного уклада всему миру?
В октябре 2002 года я был на праздновании 60-летия УПА. Так вот, там, наверное, по аналогии с известным ленинским лозунгом «Коммунизм — это молодость мира», был выдвинут подобный с заменой коммунизма на национализм: «Национализм — это молодость мира». Если отбросить лишнюю патетику, то его можно перефразировать на «Национализм — это будущее мира», то есть действительно активными игроками в новых глобальных процессах будут вполне суверенные национальные государства. И у тех же басков в Испании или у чеченцев, гагаузов есть не меньшее право иметь свое национальное государство, как есть оно у кипрских греков, или у народа Восточного Тимора, или у жителей многочисленных карибских островов — бывших колоний Британии, Франции, Нидерландов. Даже лояльный к Москве новый руководитель Чечни А. Кадыров высказал обеспокоенность новой централизаторской политикой России. Кстати, в этом Владимир Путин повторяет Сталина даже в деталях. Да, он вынес на общее голосование жителей всей Пермской области вопрос о ликвидации Коми-Пермяцкого автономного округа, где титульный народ — единственный из всех автономных округов — находится в большинстве. Результат нетрудно предусмотреть.
Поэтому я целиком поддерживаю авторов политологического исследования «Империя» — М. Хардта и А. Негри в том, что глобализация не означает исчезновение национальной суверенности вообще. Подтверждением этому являются и маневры национальных правительств европейских государств вокруг образования Европейского Союза. Потому что если «империалистическая» (по терминологии В. Карасева) политика означает подчинение одного народа другому, опираясь перво-наперво на грубую военную силу (не это ли мы наблюдаем сейчас в Чечне или в Приднестровье?), то новая — «имперская» — опирается в первую очередь на деньги, что однако не исключает и «силовых» приемов (в Афганистане или в Ираке).
В каком же направлении следует геополитически «перезагружать» Украину? Стоит ли и далее балансировать между тремя имперскими системами современности — США, ЕС и Россией?
Выступая на встрече со своими киевскими единомышленниками, тогда еще претендент, а сейчас — президент Грузии Михаил Саакашвили назвал Украину будущим геополитическим лидером не только на постсоветском, но и на всем пространстве Юго-Восточной Европы и Ближнего Востока. А для этого Украине не нужно рефлексировать по поводу Тузлы или других нестандартных внешнеполитических инициатив России, а самой играть на опережение, в частности и в том же Кавказском регионе. Совет господина Карасева «не балансировать», а «проникать» во все большие межгосударственным образования очень напоминает известную украинскую поговорку о ласковом теленке, который двух маток сосет. Стоит ли же после этого надеяться, что нас кто-то будет уважать как государство? Вспомните, как маленькая Северная Корея достойно противостоит глобальной империи США, шантажируя ее созданием собственной атомной бомбы.
Присутствие украинцев в составе союзных войск в охваченном партизанской войной Ираке успехом не считаю. Другое дело — Северная Африка: Ливия и Алжир, где удалось договориться о многомиллиардных контрактах по разработке нефтяных месторождений. Правда, я не представляю, как здешняя нефть потечет в Украину, ведь Турция установила квоту на прохождение танкеров через свои проливы.
Конечно, как говорил Талейран, политика — это искусство сотрудничать с необходимостью. А как мы выполняем это политическое завещание, в частности в Приднестровье, где тлеет чуть погашенный конфликт с центральным правительством Молдовы? Как вообще руководители Украины реагируют на существование у себя под боком самопроговозглашенной Приднестровской Молдавской Республики? Или у них есть какой-то план относительно дальнейших событий в этом регионе? Не слышно конструктивных предложений и со стороны оппозиции, в частности от «Нашей Украины». А стоило бы их иметь. Считаю, что эта проблема является проблемой только двух государств — Украины и Молдовы. И впутывание сюда третьей стороны — России — свидетельствует, что высшая власть Украины никак не избавится «от комплекса национальной неполноценности». Проблему Приднестровья можно и нужно решать за столом переговоров. Но только двух государств. А для этого необходимо сначала вывести оттуда остатки российской 14 й армии.
