Как мы уже сообщали, накануне Нового года по приглашению главного редактора «Дня» Ларисы Ившиной в редакции нашей газеты побывала группа студенток Национального университета «Острожская академия» (Яна КУТЬКО, Елена КОТЮК, Наталья ДУБАСЮК, Лариса АНТОЩУК). Все они — наши коллеги, так как на общественных началах выпускают университетскую газету «Острозька академія». И интерес к этой встрече был взаимным: острожским воспитанницам хотелось побольше узнать о том, как делается «День»; нам — донести до своих читателей дух Академии. Каждый, кто хоть раз побывал в ней, непременно ощутит ее особую атмосферу: самые современные методы обучения сочетаются здесь с бережным отношением к истории своего университета. И поэтому неудивительно, что для студентов этого вуза (в отличие от многих других) такое понятие, как «патриотизм» — не заезженный штамп, а реальное ощущение. И мы вовсе не идеализируем ситуацию — читатель может сам понять это из беседы журналистов «Дня» со студентками «Острожской академии». Это действительно особый университет: даже такой болезненный, но, увы, традиционный для нашей системы высшего образования вопрос о взяточничестве задавать этим девчатам было как-то неловко. Поскольку оценивают в Острожской академии реальные способности и знания; и многие дети из бедных семей имеют реальный шанс на получение бесплатного высшего образования. Причем образования чрезвычайно высокого уровня, о чем свидетельствует и тот факт, что многие из студентов ОА вопрос с трудоустройством решают еще в ходе учебы. К тому же, хорошую учебу здесь всячески стимулируют. Например, недавно одним из таких стимулов стала именная стипендия главного редактора «Дня», учрежденная специально для студентов ОА (в ближайшее время будет определен первый победитель конкурса на получение стипендии).
Помимо встречи с журналистами «Дня», студенток ОА в Киеве ожидала очень насыщенная программа — экскурсия по городу и редакции, посещение театра. Но главным результатом встречи стало подписание неформального договора между редакторами «взрослой» и студенческой газет о создании на базе Острожской академии корпункта «Дня». Это решение было поддержано и ректором университета Игорем Пасичником. А для более оперативной работы коллектива корпункта журналисты «Дня» подарили ему диктофон. А плоды этого сотрудничества наш читатель сможет оценить, возможно, уже в ближайшем будущем.
Яна КУТЬКО, редактор газеты «Острозька академiя», студентка второго курса гуманитарного факультета, специальность «Документоведение и информационная деятельность»:
— Люди, переступающие порог Острожской академии, очень отличаются от людей за этой чертой. Например, я была очень удивлена, когда в ее стенах не услышала русского языка. Украинский язык на студенческом радио, в коридоре, в буфете. Разница в речи, манере общения, в видении красоты. Академия насквозь пропитана элитным пафосом. Некоторые считают, что это плохо, но не я. На встрече студентов в большом актовом зале первыми словами нашего ректора были: «Вы собрались здесь, чтобы стать будущей элитой Украины». Первый раз думаешь: раз элита, значит, элита, когда-то, может, буду. На четвертый раз ты это слушаешь, и уже действительно веришь в то, что ты — представитель элиты, хотя, возможно, ты для этого ничего еще и не сделал. Какой-то ученый сказал, что человек так устроен, что если ты четыре раза повторишь одну фразу, то поверишь в ее истинность.
Кроме этого, в студентах воспитывается дух патриотизма в отношении их учебного заведения. Сначала их полгода знакомят с архитектурными и историческими памятниками. Первые курсы любой специальности обязательно слушают курсы истории Острожской академии.
Лариса ИВШИНА: — Все начинается со знания истории своего вуза.
— Внутренний пафос между своими воспринимается нормально. Но когда ты выходишь с ним вовне, то это воспринимается как-то неправильно. И когда ты говоришь: «Мы — элита», возникают вопросы: «Почему ты — элита? Я тоже учусь в университете, и мне тоже говорят, что я — элита».
Елена КОТЮК, второй курс гуманитарного факультета, специальность «Документоведение и информационная деятельность»:
— Когда моя старшая сестра, студентка Острожской академии, позвонила и сказала: «Алена, ты поступила», то, откровенно говоря, радости не было пределов. Я просто плакала от счастья, потому что это был первый шаг к тому, чтобы поверить в себя. И потому сейчас академия для меня — это действительно альма-матер.
— Мы открыли для многих украинцев факт существования Острожской академии. Поэтому вы должны еще и рассказать — на собственном примере — о том, сложно ли поступить в Острожскую академию, учиться в ней?
— Поступить было трудно. В обычных вузах ты сдаешь какие-то определенные четыре экзамена в разные дни. Но при поступлении в Острожскую академию было семь предметов, семь тестов в один день. Причем на украинский и английский язык выделялось только по полчаса.
— Между прочим, нужно отметить, что в академии два рабочих языка: украинский и английский. Рабочие — это значит, что общение и весь процесс обучения может быть двуязычным.
— Да. Если некоторые ученики школ готовятся к поступлению в вуз, например, после Нового года или за месяц-два до поступления, то те абитуриенты, которые хотят поступить в Острожскую академию, должны готовиться уже с класса девятого-десятого. Что касается самого обучения, то учиться тоже тяжело. Во-первых, потому, что у нас рейтинговая стобалльная система. Баллы распределяются на практические занятия (50 баллов), контрольные работы (10 баллов) и 40 баллов — экзамен или зачет. На каждом практическом занятии ты должен отвечать.
Если ты не отвечаешь, но присутствуешь на практическом, тебе ставят только один балл «за присутствие». Экзамены проходят у нас в письменной форме. И это тоже тяжело, потому что устно...
— Можно повлиять на преподавателя...
— Да, даже сам преподаватель может тебя «вытянуть». Он видит, что ты где-то «плаваешь», но, кажется, знаешь, поэтому он тебя «вытянет». А если отвечаешь письменно, здесь уже ничего не сделаешь, здесь либо знаешь, либо нет. Наши преподаватели «водички» не любят.
— Ваши преподаватели — это особый случай. Здесь очень важно отметить следующее. Насколько я знаю, поднимали академию настоящие фаны науки и подвижники. Например, мне рассказали о профессоре Ковальском, который переехал из Днепропетровска, с устроенной жизни на руины. Нужно было вывезти самосвалы мусора и отстроить все. И самое главное, что за этим человеком поехала его кафедра. И мне даже кажется, что поэтому требования, которые преподаватели ставят перед своими студентами, воспринимаются иначе. Правда?
Наталья ДУБАСЮК, студентка пятого курса Национального университета «Острожская академия», специальность «Документоведение и информационная деятельность»:
— Можно сказать, что студент «Острожской академии» — это диагноз на всю жизнь. Это стопроцентно, потому что даже когда ты далеко от нее, ты чувствуешь, что как-то привязан к ОА. Такое ощущение, что тебя оторвали от дома и перенесли в другую такую же семью. У нас нет иерархии «студент — преподаватели». Ты можешь спокойно прийти к декану и сказать: «Пан декан, у меня есть такая идея, выслушайте меня, возможно, вы мне чем-то поможете». У нас нет такого, что декан скажет: «Идите и реализуйте свою идею сами». Все идеи помогают реализовать.
— Насколько я знаю, вы, Наталья, из совсем маленького хутора.
— Да. Когда я закончила 11-й класс, мои родители думали, что я буду обычной учительницей. Они только и мечтали о том, чтобы я получила образование и стала учительницей. В селе это очень престижная профессия.
— И до сих пор?
— Да. Но у меня было два одноклассника, которые услышали об Острожской академии и сказали: «Ну, пошли с нами за компанию, будешь поступать». Я когда дома сказала, родители мне ответили: «Да нет, ты что, у нас нет таких денег, мы не сможем заплатить». Приехала, сдала, и парадокс: среди этих трех только я поступила. Моя мама звонила пять раз, чтобы спросить, не ошиблись ли они часом. А когда мы приехали, я увидела, что среди поступивших действительно есть моя фамилия, и я набрала даже больше нужного количества баллов.
— Наталья, как вы отметили, ваши родители сказали, что не смогут дать вам столько денег, чтобы вы там могли учиться... Проясните картину. Тема средств для обучения в современных вузах чрезвычайно чувствительна. У меня как-то не поворачивается язык спросить о том, возможно ли вообще в Острожской академии давать деньги за сдачу экзаменов, зачетов?
— У нас в академии только 30% людей, которые учатся по контракту. То есть они оплачивают определенную сумму денег официально и учатся. Все остальные учатся за государственные средства.
— Но ведь ваша мама имела в виду, что нужно дать взятку?
— Конечно. У нас много знакомых, дети которых поступали в Острожскую академию. Они не поступили — при том, что их родители — директора заводов, фабрик, магазинов. Когда я сказала, что я буду поступать, мне возражали: «Посмотри, у них не хватило денег, так у нас тем более не хватит». И когда я поступила, все не могли поверить. И до сих пор мою маму спрашивают, откуда же она взяла такую сумму денег?
— Какой, кстати, конкурс в Острожскую академию?
— На «Документоведение» в этом году было 10 человек на место, на юридическом 12, на экономическом больше (около четырнадцати).
— Но мне ректор говорил, что бывали годы, когда у вас было до 40 человек на место.
— Бывали. Но в этом году конкурс был меньше, потому что появились две новых специальности
Н. Д. — Есть еще один такой интересный факт относительно денег. Студенты, которые учатся за государственные средства, вносят символическую сумму в 100 у.е. за пользование библиотекой, компьютерами и другими услугами. У тех, кто не имеет таких денег, есть возможность отрабатывать их. Лично я два года отрабатывала в библиотеке.
— Это очень важно. А что скажет Лариса?.. Она недавно напечатала на нашей странице «Украина Incognita» свой довольно хороший материал о Гальшке Острожской.
Лариса АНТОЩУК, студентка четвертого курса гуманитарного факультета, специальность «История»:
— Я сама с Черкасщины, и до сих пор у моей мамы односельчане спрашивают о том, сколько я заплатила за поступление. Она первое время очень обижалась. Ей было обидно, что в ее детей не верят. Дело в том, что у нас действительно сложился такой стереотип: для того, чтобы поступить в вуз, нужно больше денег, чем для того, чтобы потом учиться. Я буду благодарна всю жизнь за то, что имею возможность получить высшее образование бесплатно, еще и получая за это стипендию.
У нас в академии существует рейтинговая система, которая формирует в нас чувство конкурентности в условиях современной рыночной экономики. То есть нас учат прорабатывать информацию. В то же время — уважать мнение других и высказывать свое мнение.
На 2156 студентов у нас издается три периодических издания, действуют три научных общества. Кроме того, — братство спудеев, по сути, студенческое самоуправление. Выбирается председатель братства спудеев, который является членом ученого совета университета. Это наш представитель на ректорате, на ученом совете и т.д.
Есть еще важный момент. У нас есть доступ к международным программам. При университете действует отдел международного сотрудничества. В частности, я как волонтер работала в Канаде и Польше в течение семи месяцев по программе «Канада. Мир. Молодежь».
— Какая отдача?
Лариса: — Прожив определенный период в иноязычном окружении, сразу же расширяешь свое мировоззрение. В нашей стране выкрикивают лозунги: «Мы изменим жизнь в стране». Не стоит этого утверждать голословно. По-моему, следует использовать традиционное, характерное только для нас, а от других стран брать только их позитивный опыт. Нельзя брать все подряд.
Л. И. — Вы взяли очень высокую планку для разговора. Но поскольку вас постоянно воспитывают в понимании того, что вы должны стать элитой (я, конечно, отношусь к этому с уважением как к высокому намерению, но и с определенными предостережениями, потому что это слово сейчас употребляется очень часто), хочу спросить — какими нужно быть в Украине сейчас, чтобы претендовать на звание «элиты»?
Яна: — Нужно с самого начала не претендовать, а быть элитой. Даже на этой маленькой территории, где мы живем, нужно быть лучшим. Нужно выполнять намерения, о которых говоришь вслух. То есть нельзя говорить одно, а делать другое. Нужно всегда желать лучшего, всегда совершенствоваться и быть открытым к новым идеям извне, открытым к новому опыту, воспринимать каждый шанс что-то сделать. Опять же, нужно осознавать свои плюсы и свои минусы и никогда не говорить «наружу» о своих минусах и минусах своего государства, в котором ты живешь. Возможно, это снова тот пафос, которому нас научили. Это не то, что мы слепо лучшие. А то, что у нас есть все шансы, чтобы быть лучшими.
— Очень правильные слова...
Яна: — Элита — это проявление свободы, по моему мнению. И очень важно чувствовать себя свободным человеком. Еще недавно многие наши студенты считали, что на них давят. До поступления в академию можно было слушать российскую музыку, можно было одеваться, как хочешь, можно было краситься и делать с собой все, что хочешь, можно было быть молодым так, как ты хотел. А когда они пришли в академию, им сказали: «Это нельзя, это некрасиво, это не нужно, так не делают». Но я не назвала бы это давлением. Нам говорят, какими бы нас хотели видеть, какой у нас должен быть внешний вид. Но все это зависит от самого человека — хочешь ли ты это делать и будешь ли ты это делать.
— А бывают у вас случаи, когда люди добровольно покидают академию?
Яна: — Бывают.
— А с чем это связано?
Яна: — Как правило, это связано с переселением родителей в другой регион Украины или созданием семьи.
— Но есть ли студенты, которые покидают академию принципиально?
Яна: — Бывало несколько раз, но это — редкий случай.
— Все богачи привозят своих детей в Оксфорд, в эту строгую «монашескую келью», куда заточают их чад после дворцов. На самом деле — это строгая школа британского воспитания. И потому все эти ограничения сейчас тоже могут кому-то не нравиться. Но одно дело, когда этого требует Оксфорд, а другое дело, если этого требует еще не так раскрученная на весь мир, но для украинцев важная Острожская академия.
Яна: — Изменения у нас идут только из-за студентов. У нас пытались делать изменения, которые не проходили через массу. Они не приживались. Было, например, такое распоряжение — не ходить девушкам в джинсах. Очень долго оно вводилось. Но студенты этого не восприняли. А вот, например, с распоряжением не ходить в очень коротких юбках, а летом с обнаженными спинами и в топиках вышло иначе. Этого и так никто не делал.
Елена: — Я бы хотела еще добавить, что для меня элитный человек — это высокообразованный, интеллигентный, с соответствующим воспитанием человек, знающий свое место в жизни. Который начинает с малого и растет. Он разумно продумывает путь в будущее. Именно такой человек для меня является представителем элиты.
Наталья: — Нужно сначала осознать, в чем ты являешься представителем элиты. Следует понять, в чем ты хочешь быть лучшим. На самом деле, в нашем государстве есть очень много таких примеров. В украинском обществе многие говорят, что мы — лучшие, мы все можем. Но на самом деле нужно научиться что-то делать и делать это лучшим образом. Нельзя бросаться из стороны в сторону. Нужно выбрать себе определенный путь и пытаться идти по нему и не противоречить самому себе.
Лариса: — Слово «элита», как известно, означает «избранный класс». Это небольшой слой людей, но он лучший. Неважно, интеллектуальная это элита или деловая, управленческая или политическая, она всегда будет играть в государстве значительную роль. И если мы говорим сейчас, что мы являемся элитой, это не какая-то рекламная акция. В частности, я считаю, что элита — это профессионалы в любом деле. Все не могут быть лидерами каких- то крупных организаций или политических партий или руководителями государства. Однако есть элита интеллектуальная. И наша задача сегодня, и задача государства — сформировать людей, которые бы знали, чего они хотят, что они делают, с какой целью. Только такие люди действительно могут считать себя элитой.
Михаил МАЗУРИН: — А вы не боитесь, что ваши теоретические представления столкнутся с общественными стереотипами? Например, вы знаете, что в советском обществе никогда не любили выскочек...
Наталья: — Естественно, что эти стереотипы существуют. На мой взгляд, сегодня при власти да и где угодно находится так называемая псевдоэлита. И упомянутый стереотип поддерживается именно за счет этой псевдоэлиты. Все изменится, когда к власти начнут приходить другие люди, которые сформировались в других условиях, — условиях этапа перехода от плановой экономики к рыночной. Дело в том, что когда придет не один такой человек, а десятки, сотни, тысячи, то никто уже не будет говорить об этих старых стереотипах, которые, по сути, не сломаются, а просто отживут. Мы совсем по-другому смотрим на мир и на роль Украины в мире. То, что мы сегодня интересны Европе как выгодный геополитический центр с довольно мощными ресурсами, но неинтересны с точки зрения беспорядка в нашем обществе и наших проблем, не свидетельствует о том, что Украина через 10—15 лет не станет интересна для Европы и как социальное, и как политическое государство. То есть мы можем заявить о себе не только в Европе, но и в мире. А для этого нужно формировать совсем других людей, совсем других управленцев и давать им возможности реализовывать себя. А насчет этого стереотипа, то, на мой взгляд, молодая сила всегда вырвется.
А почему, собственно, мы должны подстраиваться под стереотипы? Мне кажется, что именно мы должны в первую очередь учиться подстраивать эти стереотипы под себя.
Наталья ТРОФИМОВА: — С самого начала вам дали абсолютно правильную установку на то, что вы — лучшая часть общества. Но следят ли преподаватели за вашей судьбой после выпуска? Гарантируют ли они первокурсникам, что когда они выйдут из стен Острожской академии, то будут работать на соответствующих уровню вашего образования профессиях?
Лариса: — Когда я поступала, нам говорили, что последний выпуск историков был на 100% трудоустроен. Нам, конечно, не говорилось, в какой области, точно ли все по специальности. Сейчас у меня в группе 26 человек, из которых уже шестеро работают. И это на четвертом курсе. Мы берем индивидуальный план и работаем, большинство из нас уже работают в академии. Кое- кто нашел себе работу в Киеве. То есть мы уже до окончания университета знаем, куда мы пойдем. И это при том, что речь идет о гуманитарном факультете, и наша специальность — история. Такая ситуация и на других факультетах.
— Есть ли случаи, когда кто-то из выпускников академии становился известной персоной?
— Вообще нельзя подводить такие итоги — академия возрождена в 1994 году. То есть у нас есть только несколько выпусков.
Яна: — Когда я поступала в академию, мне говорили, что 10 студентов работают в Верховной Раде и Конституционном Суде.
— Можете ли вы быть уверенными в своей конкурентоспособности? Ведь, возможно, сейчас все-таки востребованы не интеллект и эрудиция, а какие-то другие показатели, например, бизнес-хватка, умение «переступить через труп другого»...
Лариса: — На мой взгляд, сейчас основным деловым показателем выступает образованность человека — насколько глубокими знаниями он владеет. Говорят, что хороший правовед — не тот, который знает все законы, а тот, кто знает, где их искать. А нас научили пользоваться большим потоком информации — начиная с конспектов и заканчивая Интернетом.
Наталья: — Я уже год работаю в местной газете. На собственном опыте убедилась, что не боюсь конкуренции, потому что могу выполнять любую работу. Я месяц исполняла обязанности бухгалтера. Это при том, что этому я не училась. Но я брала, читала, спрашивала, и за месяц у меня не было ни одной потерянной копейки. Так что мы не боимся конкуренции, а, скорее, стремимся к ней.
— Вы все причастны к выпуску газеты «Острозька академiя». Этот одно из трех печатных СМИ вашего университета. В чем изюминка именно вашей газеты?
Яна: — Сначала была только единственная газета на всю академию, в которую писали все. Но у нас очень большой факультет, и все хотят высказаться. Поэтому у гуманитариев вышла очень хорошая газета «Віче». Английские филологи также пожелали выпускать свою газету на английском языке. У нас даже по этому поводу возникла конфликтная ситуация. У «англичан» был лучший дизайн, формат А-3, газетная бумага. Как-то я стояла в буфете и слушала, как наши курьеры распространяли номер газеты: «Девушки, купите «Острозьку академiю». — «Ой нет, я лучше куплю ту модную за 35 копеек».
Елена: — В первую очередь внимание обращают не на сами материалы, а на внешний вид газеты, на оформление, на техническую сторону. Наша газетка в этом изрядно проигрывает. Поэтому мы сейчас с Яной работаем над тем, чтобы сделать газету газетой. А не информационным бюллетенем.
— Как получилось, что вы собрались вместе? Вы ведь не ходили, не спрашивали: «А ты хочешь создавать газету?»
Яна: — Так и было. Мы с Еленой начинали с «Віче» гуманитарного факультета, а Лариса там работала раньше. Наташа писала, где только можно. Она — свободный художник. А потом, когда мы начали делать «Острозьку академiю», первые два месяца мы только тем и занимались, что приглашали всех к сотрудничеству. Везде, где только видели свободное место, мы приклеивали объявление. Но оказалось, что у нас очень мало людей, которые хотят этим заниматься. Возможно, уровень нашей газеты их не удовлетворяет.
Елена: — Они все «крутые» журналисты. У них, оказывается, статьи в киевских и канадских газетах. Мы над этой проблемой подумали и решили, что теперь будем давать авторам гонорар в 5— 10 гривен. Для студента — это возможность два раза пообедать в буфете.
— Как происходит отбор материалов в выпуск? Или каждый может написать что угодно?
Яна: — Я не знаю, насколько это правильно, но мы разделяем газету на информационный, аналитический и развлекательный блоки. Есть группы людей, которые отвечают за каждый из них. В нашей редакции висит эта схема газеты. На ней указаны числа, к которым каждый должен занести свои материалы, отредактировать и напечатать.
Л. И.: — Расскажите о своих впечатлениях от двухдневного пребывания в Киеве...
Елена: — Первое, что на нас произвело большое впечатление, — это размер редакции. Наш пресс-центр — это небольшое помещение четыре на четыре, разделенное на две части. В таких условиях ты пытаешься сосредоточиться, чтобы что-то написать, а за стеной у тебя издательский цех. Ты не можешь думать из-за шума, но нужно что-то делать, потому что выпуск уже на носу. Также меня очень поразила сплоченность коллектива «Дня» и то, что каждый человек отвечает за определенную работу. Мы, например, с Яной и пишем, и редактируем, и макетируем.
Л. И. — Между прочим, Лена, в этом есть свои преимущества. В газете должны быть офис-менеджеры, которые смогут смакетировать, сверстать, позвонить, отреагировать. За этим будущее.
Наталья: — Меня поразило посещение Театра на Левом берегу Днепра. Там мы смотрели комедию «Жених из Иерусалима». Это было необычайно, мы насмеялись, даже несмотря на то, что устали после такой насыщенной программы. Когда возвращались назад, то мне показалось, что четыре Золушки наконец попали на бал. И как хорошо, что мы возвращаемся с этого бала на машине и что мы не потеряли свои туфельки где-то по дороге. Визит в Киев можно назвать Рождественской сказкой — попасть в сердце газеты «День»... Мне кажется, что не каждый человек может даже об этом мечтать.
— Правильно, мы ведь не организовываем экскурсии в редакцию. Это проявление наших общих ценностей, потому что мы ощутили, что во многом очень близки друг другу, и это способ сделать приятное понравившимся друзьям, это способ познакомить своих журналистов с миром Острожской академии, который, мне кажется, производит очень положительное впечатление на всех, кто к нему приближается.
СПРАВКА «Дня»
Национальный университет «Острожская академия» — преемник первого высшего учебного заведения восточнославянских народов — Острожской славяно-греко-латинской академии. Основал академию в 1576 году князь Василий-Константин Острожский. Большую сумму денег на развитие академии предоставила его племянница — княжна Гальшка Острожcкая. В основу деятельности Острожской академии было положено традиционное для средневековой Европы, однако совсем необычное для украинской школы, изучение семи свободных наук (грамматики, риторики, диалектики, арифметики, геометрии, музыки, астрономии), а также высших наук: философии, богословия, медицины. Спудеи Острожской академии изучали пять языков: славянский, польский, древнееврейский, греческий, латынь. Уникальность и оригинальность этого высшего учебного заведения проявилась и в том, что здесь впервые соединились два типа культур: византийская и западноевропейская. Среди выпускников академии — гетман войска Запорожского Петр Конашевич-Сагайдачный, первый ректор киевской братской школы Иов Борецкий, лаврский архимандрит Елисей Плетенецкий, писатель Мелетий Смотрицкий, автор знаменитой «Палинодии» Захария Копистенский, известный церковный и культурный деятель Исакия Борискович и другие.
Хроника возрождения Острожской академии в независимой Украине начинается в 1994 году с Указа Президента Украины. В октябре 2000 года Острожская академия получила статус национального университета. Структура Острожской академии сегодня включает четыре факультета: юридический, экономический, гуманитарный, иностранной филологии. Национальный университет «Острожская академия» становится заметным научным центром. Материально-техническая база университета и уровень образовательных услуг отмечены в Париже XXVII Международным призом «За качество».
