«Гроза классиков» Олесь Бузина наносит превентивный удар по моему роману «Брачные игры» второй раз. Видать, не дает он ему покоя! Почему? Разберемся.
Всего рецензий было штук пятнадцать, но все они были положительными. Бузина внес приятное разнообразие!
Название его первой рецензии не было особо оригинальным, скорее, оно отдавало сталинизмом: «Псевдороман как кризис автора». Тогда, как известно, были не только псевдороманы и псевдописатели, но даже целые псевдонаправления.
Бузина стартует с того, что Рылев-де автор — «начинающий». Что касается романа — да. Это — впервые. Но кому, как не Бузине, знать, что у меня выходило сотни литературных публикаций (рассказы, стихи, афоризмы, пародии). Собрания сочинений его критики я тоже что-то не припоминаю, тем не менее, вряд ли он считает себя «начинающим» критиком. Хотя...
Что любопытно, я сразу начал... с кризиса. Само по себе нелепое утверждение: ведь кризис наступает после подъема. Ну да ладно, чем-чем, а нелепостью Бузина вряд ли удивит.
Далее, я украл название. «Несколько лет назад писатель Андрей Кокотюха назвал роман «Брачные игры жаб». То ли Рылев оказался не в теме, то ли поленился выдумать что-то новенькое...»
Полное совпадение (а тем более, частичное) в названиях — явление довольно частое. У рок- группы «Пинк Флойд» вышел альбом под названием, идентичным с названием пластинки одной, не слишком известной группы. Они сначала решили заменить его, а подождав какое-то время, передумали...
Но брачные игры жаб порядочно отличаются от людских? А? Или передача «В мире животных» украла название у романа Толстого «Война и мир»?
Бузина обвинил меня в подражательности Ильфу и Петрову. Я никогда не скрывал своей любви к этому дуэту. Но и авторы «12 стульев» не скрывали пиетета к своему учителю, ведь «благородный жулик» впервые появился у О’Генри. Ильф и Петров устами Бендера сделали открытый реверанс в сторону американца, упомянув его любимого героя: «Как в подобной ситуации говорил Энди Такер, я тоже сам справлюсь с вашим делом».
На самом деле, мне гораздо ближе сатирического тандема — по метафорическому стилю — тоже американец: Раймонд Чанлдлер (если Бузина «в теме»).
Аргументы Бузины: «Бендер плывет на пароходе за брильянтами по Волге. В «Играх» главный журналист Ликер — по Днепру за сенсацией. И того, и другого в финале убивают». Вот такие «подражания»!
Произведений-путешествий, начиная с «Одиссеи» Гомера до современных, — сотни. Путешествия Гулливера, Синдбада-Морехода и даже «Трое в лодке, не считая собаки»...
Насчет «героя убивают» — аргумент за гранью смысла. Творений с трагической развязкой — не сосчитать. Как, собственно, и со счастливой.
Более того, существуют варианты «оживления» героев. Если Бузина не знает, тот же Бендер — далеко не первый реанимированный герой. Шерлок Холмс тоже сначала «погиб», упав в пропасть после сражения с нехорошим профессором Мориарти. Однако через десять лет Конан Дойль воскресил его для «Собаки Баскервилей».
А вообще, насчет подражаний — кто бы говорил!
Берет человек разработанные чужие темы (вроде исследований Соломии Павлычко) и, предельно вульгаризируя, превращает это в кучу скабрезностей, типа статьи об отношениях между Кобылянской и Украинкой.
Что касается убого-скандального «Вурдалака Шевченко», то существовало блестящее эссе Абрама Терца «Прогулки с Пушкиным», где автор отстаивал точку зрения, что Пушкин — вампир. И впитывал в себя мир, дабы восполнить собственную пустоту. Спорно, но интересно.
Бузина же оригинальные литературоведческие идеи опускает «до пояса и ниже». На свой уровень.
В обеих рецензиях Бузина возмущен моим «Послесловием», где я, по сути, выполняю его роль — критика. Я обратил внимание на некоторые, достаточно тонкие нюансы. Скажу: это далеко не моя любимая роль. Но что делать, если приличных критиков — тотальный дефицит (да и писателей, впрочем). Хотя три-четыре человека вызвали мое уважение своим разбором романа. Не обязательно хвалебным, но глубоким. Бузине, понятно, не до тонкостей.
Во всех без исключения киевских рецензиях прозвучало, что многие персонажи узнаваемы. Только Бузина никого не узнал. Особенно он не узнал критика Самсона Хворостищева. Который «был водянистым писателем и щелочным критиком, однако страдал своеобразной близорукостью. Хворостищев обожал подбивать колени крупных колоссов прошлого, но что касается современников, он по большей части давил на своей газетной полосе под названием «Лит. чистка» литературных клопов. Кровавые пятна от них наводили на мысль не о работе титана, а об активности гнома, облюбовавшего местом для охоты те же постельные складки, что и мелкие паразиты».
Наверное, у Бузины схожая близорукость с Самсоном. Не узнал он в первой рецензии критика Хворостищева — даже в финале романа, когда тот задумал «доказать кровосмесительную связь Дюма-отца и Дюма-сына».
А насчет «трогать маленьких» — помнится, разобравшись с Тарасом Шевченко и Кобылянской, Бузина принялся трепать «Репортаж не для печати» Харитонова. Эта вещица действительно не для печати. Талантливый телепопуляризатор на бумаге оказался совершенно беспомощен. Именно поэтому Бузина наслаждался его избиением целую полосу. Может, нашел автора бездарнее себя?..
Но во второй рецензии на «Брачные игры» Бузина вдруг «прозрел» и сообщил, что, оказывается, имела место «попытка автора высмеять киевскую тусовку, придав своим персонажам сходство с реальными героями...» Не может быть! Но «…никто не обиделся. Славы подражателю так и не привалило». Насчет славы — я в порядке. Книжка продается неплохо. А вот насчет «не обиделся» — тут опять у критика сбой памяти.
Это была не моя идея пригласить Бузину на презентацию романа, а менеджера магазина «Цитрус». Мол, оппонент и скандалист. Пусть придет-поскандалит, его первая отрицательная рецензия уже вышла! Отличный повод для публичного скандала, если он такой уж «бузотер». Я, пожав плечами, согласился. Ради Бога!
Но наш «грозный критик», как выяснилось, оказался весьма чувствительным к обидам созданием. Перед самой презентацией он перезвонил на мобильный менеджеру и сорок минут впаривал (к неудовольствию этого человека — все-таки разговор по мобильному!), почему он не придет. Одна из дутых причин: неизвестно, сколько будет телекамер. Он-де такая звезда, и надо, чтобы все каналы транслировать его крайне фотогеничную внешность в прямом эфире. Бузина, было три телекамеры! Хватило бы даже самому Хвату-Тугаринову (псевдоним критика)! Даже много!
Некоторые, не слишком привлекательные черты деятельности как «желтой журналистки» Лады Лузиной я тоже использовал для книги. (Не как литератора, здесь Лузина мне нравится гораздо больше). Но человек спокойно пришел. Мужества побольше, чем у Тугаринова! Ну, конечно, то ли дело схлестнуться с Поплавским! Вот это противник достойный Бузины!
Какие-то бузинские обвинения можно принять, вроде большого количества портретов и характеристик, но насчет некачественных метафор... «Вот только плохо у Рылева с метафорами, бедновата фантазия. Штамп на штампе». И здесь Бузина приводит длинный отрывок: «Бася Афродитская лежала на его кровати и освещала прожекторными глазами комнату. Стас попробовал губами кусочек этого света. Он полился в него, закрутился ослепительным смерчем, а потом был всосан обратно двумя воронками черных Басиных зрачков».
Вы знаете, я бы лучше отрывка не выбрал. Я даже хотел Бузину поблагодарить на презентации. Он не подозревает, какую полезную с точки зрения популяризации функцию выполняет, выдергивая классные куски. То, что он их при этом ругает, — только прибавляет интереса (например, после презентации было раскуплено до 90 процентов того, что было в магазинах «Орфея»). Так что, Олесь, не сдерживай себя! Цитируй дальше! Я тоже процитирую из твоего творчества наиболее мной любимое. Потом, если захочешь!
Вывод критика о воронках-зрачках: «Почти дамская проза — из разряда того, что почитывают скучающие домохозяйки».
Чего-то не пойму: то ли я Ильфу и Петрову подражаю (рецензия №2), то ли все-таки дамской прозе (рецензия №1)? Или для Бузины Ильф и Петров — «женская проза»? Запутался Тугаринов-Хват!
Да и что за смешные псевдонимы он себе подобрал?! Но подсознательно — точные. Хват еще туда-сюда, «типа круто». А Тугаринов?! Может, Бузина «не в теме», что Тугарин-собака — один из персонажей былинного эпоса, татарский богатырь, олицетворяющий тупое хамство. Он там на пиру все хамил, пока Алеша Попович не вывел его и хитростью не уложил!
Конечно, фамилию можно скрыть за псевдонимом. Но не натуру. Вот как описывает Тугаринов мотивы главного героя «Брачные игры»: «Стас Ликер озабочен поисками славы, как молодой кобель — сучки». Браво, Тугаринов, он же Хват, он же Элла Коцнальбоген, он же Бузина! Кто еще может быть таким «озабоченным»?!
А вот и мое любимое выражение Бузины, которое я приберег напоследок. В одном из его невыносимо эротических и смешных до колик рассказов я прочитал следующее: «Темное стекло «Мерседеса» медленно опустилось, как медвежья лапа». До сих пор не могу понять, как это оно опустилось? Что общего между автомобильным стеклом и медвежьей лапой? Медленность? Это позаковыристей его же «Мы лежали на кровати, огромной, как Мариинский дворец».
Тем не менее, Бузина важно именует себя в толстых журналах писателем. Рассказывая, в различных колонках, что приставать к девушкам в норковых шубах не рекомендовано, раз их мужчины раскошелились им на шубы. Бедный автор! Почти как бедная Лиза!
Бузине надо избавляться от комплекса второсортного писателя, как это сделал Белинский, дабы стать достойным критиком. Поскольку на сегодняшний момент он явление того же порядка, что и Поплавский, которого он якобы оппонент. Поплавский так же поет, как Бузина критикует: суррогат тщеславия и амбиций. В результате — общественная карикатура. (У Бузины с поправкой на «озабоченность».)
Единственно что, пожалуй, если бы не было таких фигур в нашем культурном пространстве, стало бы совсем тоскливо. А так хоть это. Много материала для сатирических романов.
Но что-то сам критик совсем загрустил. Видел не слишком давно его по телевизору, по какому-то периферийному каналу (одной камеры вполне хватило!), где он жаловался, что ничего у нас в искусстве занятного нету.
Неправда, много чего смешного. Пусть в зеркало поглядит! Во всяком случае, там неплохой источник для вдохновения. Не для своего, так для моего.
С искренним приветом Константин РЫЛЕВ, «День»
