«Россия не собирается первой применять ядерное оружие, но оставляет за собой право превентивно применить силу, если под угрозой оказываются интересы России и ее союзников, а все другие средства исчерпаны». Таким образом министр обороны России Сергей Иванов успокаивал коллег из стран-членов НАТО, говоря о разрабатываемой военной доктрине страны (ее озвучили президент России Путин и министр обороны Иванов 2 октября). Пока Запад пребывает в раздумьях — каким образом, на что именно реагировать и реагировать ли вообще (российская пресса сообщает, что «открытость» Иванова на конференции министров стран НАТО в Колорадо-Спрингс была воспринята доброжелательно), Грузия свой ответ уже обнародовала. Президент Шеварднадзе напомнил о Гитлере — он, по словам грузинского лидера, «никогда не говорил — «нам надо завоевывать Европу». Он сказал: «Давайте поможем Австрии, давайте поможем Чехословакии, давайте поможем Польше и так далее», сообщает Би-Би-Си. Шеварднадзе при этом отметил: «Я не хочу делать прямых сравнений». Однако заявил, что «никто в нынешнем мире не обладает правом нанесения превентивных ударов. Никто — ни Россия, ни любое другое государство».
От того, что речь, по словам российских руководителей, не идет о применении в превентивных целях ядерного оружия, легче пока никому не становится. В комментариях западной прессы звучит, например, мысль о том, что озвученные Ивановым и Путиным положения новой разрабатываемой доктрины перечеркивают многое из того, что было наработано Москвой и НАТО, Москвой и Вашингтоном после июня 1999-го, когда закончилась операция стран НАТО против Югославии, и особенно — после 11 сентября 2001 года. В НАТО, указывают комментаторы, сейчас просто теряются в догадках, на какой основе строить дальше отношения с Россией.
Кроме заявления о праве превентивного удара, высказывания российского руководства содержали еще несколько положений, способных как минимум удивлять и настораживать. «Если НАТО сохранится в качестве военного альянса с существующей сегодня наступательной военной доктриной, это потребует коренной перестройки российского военного планирования и принципов строительства российских Вооруженных сил, включая изменение российской ядерной стратегии» — так говорил министр обороны России Иванов на встрече с высшим командованием России.
В Колорадо-Спрингс он уже говорил, что в новой доктрине Североатлантический альянс позиционируется не как потенциальный враг, а как стратегический партер. При этом он, как указывается в прессе, дал понять, что Россия имеет ряд возражений против присутствия военных баз НАТО в странах, соседних с Россией, так что бомбардировщики НАТО могут долететь до Санкт-Петербурга за 3 минуты. По словам Иванова, Россия согласилась с наличием иностранных баз в Узбекистане и Киргизии только на период проведения антитеррористической операции в Афганистане по мандату ООН, но не далее. В свою очередь, в России сейчас много говорится об открытии своей военной базы в Киргизии. «Мы наращиваем и будем наращивать свое присутствие в странах СНГ», — не скрывает министр Иванов. Кстати, в ближайших планах организации Договора о коллективной безопасности (бывшего Ташкентского договора) — и открытие базы в Белоруссии.
Выступая перед военными, министр Иванов говорил о том, что «относительно новыми для российского военного планирования следует считать такие внешние угрозы, как вмешательство во внутренние дела Российской Федерации со стороны иностранных государств или организаций, поддерживаемых иностранными государствами, нестабильность в приграничных странах, порожденную слабостью их центральных правительств и некоторые другие», что «армия будет участвовать в нейтрализации внутренних и трансграничных угроз совместно с другими силовыми структурами и на основе Конституции и законодательства России», что «безответственно в столь сложный для страны момент ограничивать прерогативы деятельности армии только внешней сферой», что «главной целью политики Российской Федерации в области стратегического сдерживания является недопущение любого вида силового давления и агрессии против России или ее союзников, а если сдерживание не сработает — гарантированная защита суверенитета, территориальной целостности и других жизненно важных национальных интересов России или ее союзников». Указывается также, что «сохраняется возможность возвращения ядерному оружию свойств реального военного инструмента», что «отмечены попытки за счет отдельных технологических достижений превратить ядерное оружие из инструмента сдерживания в оружие поля боя», и что «сохраняется высокая востребованность военной силы как инструмента внешней политики».
Вряд ли можно спорить с тем, что каждое государство имеет право разрабатывать собственные оборонные доктрины в том виде, в котором она их видит наиболее подходящими для обеспечения своей безопасности. Российская оборонная доктрина в данном случае выглядит чрезвычайно похожей на результат эволюции советской доктрины сдерживания.
Пока что взгляды и видения, озвученные в Москве, более всего напоминают заявку на роль одного из полюсов силы в многополярном мире. И при этом ставка делается, как и в советские времена, прежде всего на силу военную. Маловероятно, чтобы в Москве действительно разрабатывались планы возможной войны против какой-либо из стран-членов НАТО. Суть, по всей видимости, в другом: Москва очень жестко очерчивает круг своего влияния — «приграничные страны», Центральная Азия, рекомендует другим потенциальным игрокам в эти регионы не вмешиваться, и по сути — предлагает очередной раздел мира, уже без мировых войн. Насколько эти претензии подкреплены реальностью — другой вопрос. Российские лидеры никогда не говорили, на какие ресурсы они рассчитывают при проведении своей весьма амбициозной политики, что может случиться в результате неудачи (пример Советского Союза, проигравшего в «холодной войне» больше из-за неспособности модернизироваться мог бы быть показательным). Однако Путин и его команда должны выиграть выборы — сначала, очень скоро, парламентские, весной — президентские.
Поэтому не исключено, что главная целевая аудитория озвученных инициатив — российский гражданин, который должен быть уверен, что власть заботится о том, чтобы Россия была великой державой. Россиянин к этому, согласно опросам общественного мнения, относится весьма чувствительно. Другой важной целевой аудиторией могут быть страны СНГ, включая Украину и Грузию, заявивших о намерениях интегрироваться в НАТО. В таком случае это можно расценить как весьма жесткое предупреждение. Прежде всего, конечно, Тбилиси — вопрос о возможности применения силы «для борьбы с боевиками» на грузинской территории уже поднимался. Однако нестабильность может возникнуть в любой другой сопредельной с Россией стране — и кто знает, не будет ли дана войскам команда защищать «права русскоязычного населения»?
Очень многое в данной ситуации будет зависеть не столько от Запада, сколько от грамотной, выверенной, но при этом жесткой и уверенной реакции Киева. Если, конечно, Украина действительно претендует на выполнение заявленной роли центра региональной стабильности и безопасности.
