ПРИВЕТ С ЗЕЛЕНОГО МЫСА
Во вторник Киев услышал, с одной стороны, крайне непривычную для себя музыку, с другой — совершенно знакомую...
Краткая история чернокожей певицы Цезарии Эворы такова. Родилась 27 августа 1941 года в городе Минделу на острове Сан-Висенти, что входит в состав Островов Зеленого Мыса. И все они самого что ни на есть вулканического происхождения. Как дополнительно повествует энциклопедия: находятся на расстоянии 500 км от юго-западного побережья Африки. Но именно эта их особенность породила необыкновенный культурный сплав, представителем которого и является Цезария — смесь гвинейского этноса с португальским. Кофе с молоком!
Цезария, обладая удивительно приятным, низким тембром, радовала десятилетия только завсегдатаев местных баров и кафе. Но что-то толкало ее искать большей популярности, как говорится, нести дар в широкие массы. Она отправилась на покорение Европы.
Далеко не сразу эти массы «въехали» в специфику ее творчества, хотя близкий по жанру стиль исповедовала англичанка Шаде (кстати, она тоже является феноменом смеси европейской и африканской культур, будучи дочерью англичанки и нигерийца).
Более того, тотальное отсутствие интереса к своей персоне привело к творческому кризису певицы и ее десятилетнему эстрадному молчанию. Но как-то в небольшой забегаловке ее услышал бывший соотечественник, а ныне подданный Франции, Жузе да- Силва. Вероятно, ностальгически прослезившись, он тем не менее сообразил, что Евора является не только этническим феноменом, но и способна взволновать искушенных европейцев. Только нужно грамотно взяться за промоушн. Он предложил ей записаться на студии в Париже. Цезарии тогда уже было 47...
Сперва ее альбомы пользовались успехом только среди земляков, но вскоре и всей Франции «запал в душу» этот своеобразный, мягкий голос, вызывающий ассоциации с островной экзотикой и тяготами крестьянской жизни. Сочетание курорта и села, романтики и быта!
Успех нарастал (умело подогреваемый продюсерами), пока ее диски не стали превращаться в золотые, а некоторые альбомы были номинированы в Штатах на самую престижную в музыкальном мире премию — «Грэмми».
За 10 последних лет она заработала 50 миллионов долларов. Львиную долю этих денег Цезария жертвует на детские социальные программы. Почти вся система начального образования Островов Зеленого Мыса оплачивается из ее пожертвований! Поэтому, чтобы охарактеризовать отношения к ней на родине, выскажемся коротко — она национальный герой.
Ну, теперь о самом концерте.
ОТ КРЕСТЬЯН ДО ЦЫГАН
Голос шершавый, словно морской песок. На публику сразу же нахлынули сентиментальные чувства и картины: солнечные лучи, пробивающиеся сквозь узоры пальмовых ветвей, океанский прибой. Но улыбка довольства не возникала. Что-то в голосе этой пожилой негритянки угадывалось, вроде тени многовекового рабства. Видимо, это та «трудовая» печаль, которая чувствуется в любом «черном» блюзе или «черном» голосе.
Затем, правда, стали проскакивать нотки вестерна в духе музыкантов из бара в фильме «От заката до рассвета». Надо отдать должное Тарантино — он своим кино немало сделал для популяризации латиноамериканских вещей. А здесь они были еще приправлены африканскими специями!
В Цезарии все больше проявлялось что-то совсем родное. Такая себе нормальная, украинская бабуля! Вроде тех, что торгуют семечками возле любого метро. Только чернокожая. И нарядно одетая.
Необъятная Цезария была в черном платье — на груди цвела белая ромашка. Само платье из-за треугольных вставок у подола напоминало черный тюльпан. Или колокол...
Из музыкантов я бы выделил пианиста. Он обладает оригинальной исполнительской манерой создавать ощущение, что фортепьянные звуки прибывают откуда-то издалека. Рояль-мираж! Когда аранжировку подхватывала гитара, мелодия обретала более земную окраску.
Внезапно стали появляться цыганисто-романсовые мотивы. Как будто на черном наряде Эворы проступили алые цыганские розы. Казалось, в переводе это должно было звучать приблизительно так: «Я ехала домой, душа была полна...» Затем романс повернул в городское русло и повеяло уже нашим земляком — Вертинским, его «бананово-лимонными сингапурами». Отсутствовала только интеллигентская изломанность и театральная манерность Александра Николаевича — все было предельно просто.
РОМАНТИКА И ПЕРЕКУР
Наши бизнес-девушки основательно вошли в это магическое состояние и потихоньку раскачивались в такт ритму. Композиции напоминали жалобы на любовь, когда она есть, либо мольбы о любви, когда ее нет.
Когда пошли вещи, насыщенные романтикой, женщины заулыбались и игриво вскинули брови. В их воображении возник ветреный, но дерзкий мачо. Он лихо награждал свою ненаглядную крепким табачным поцелуем и ускакивал на коне навстречу опасностям. Глаза дам повлажнели...
Из знаменитостей в зале был замечен Вячеслав Вакарчук с брюнетистой девушкой. Она очень мрачно слушала концерт. Но тут Слава повернулся и быстро поцеловал ее. Впервые девушка вспыхнула улыбкой и музыка ей стала казаться светлее. Здесь, вероятно, романтическая волна достигла пика, поскольку после вакарчуковского поцелуя сразу несколько пар продемонстрировали жесты взаимности. Самым популярным из которых было укладывание женской головы на мужское плечо. Да и я сам чуть было не заплакал, и прикидывал уже, кого бы чмокнуть (то ли жену друга, то ли милую соседку- француженку), как Эвора объявила перекур!
В прямом смысле слова! Она важно села на стул и задумчиво закурила сигарету. Музыканты сыграли композицию сами. Скрипач весьма темпераментно вел свою партию, вызвав аплодисменты.
В прожекторном свете канифольный дымок, исходящий от скрипки, встретился с дымом от сигареты.
О ГЛАВНОМ
Затем опять полилась звездная, благословляющая река, шепчущая: «Будьте счастливы!» В самой глубине музыки Цезарии было спрятано что-то теплое и материнское. Это напоминало родительское благословение.
На увеличивающиеся восторги публики Цезария практически не реагировала. Только иногда благодушно улыбалась и пару раз хлопнула в ладоши, слегка поддерживая общее одобрение.
На бис она выдала «Бесамо мучо». Но это был не страстно-карменовский вариант, со скрипом зубов, страстями, быками, красными полотнищами и прочими атрибутами южного темперамента. Это была песня мамы о сыне. Очень уютная и добрая.
Народ с боков сцены не пускали дарить цветы. Придерживали, дабы первые «цветоносы» были от спонсоров. Но один молодой человек просто-напросто запрыгнул на сцену и встав на колени, поцеловал Цезарии руки. И в этом жесте тоже было много трогательного и чисто сыновнего. Что, конечно, сложно объяснить метнувшемуся вслед за ним статному охраннику.
Организаторы представили Цезарию Эвору как «звезду мирового джаза». Мне трудно отнести это явление к джазу, скорее она вернула миру какое-то простое, но качественное древнее искусство. В нем угадывается множество течений, но все они объединены интонацией материнской заботы и любви. У этого феномена, с точки зрения музыкального развития, вряд ли может быть продолжение, да оно и незачем.
В тот июньский вечер каждый из людей, сидящих в зале, почувствовал прикосновение к своей голове ладоней мамы. А такая потребность в человеческом сердце не иссякнет никогда.
