«Чечня для меня — не политический объект, а люди. Я устал от тех, для кого Чечня — это просто элемент политической игры», — скажет через несколько дней после очередной сессии ПАСЕ лорд Фрэнк Джадд, готовый подать в отставку с должностей главного докладчика ПАСЕ и сопредседателя рабочей группы ПАСЕ-Госдума. Заявление Джадда о возможности отставки было незамедлительно интерпретировано российской делегацией как уход лорда Джадда с политической сцены. Российские парламентарии были так горды своей маленькой победой в Страсбурге. И они не могли позволить какому-то там британскому лорду испортить своим аристократическим дегтем бочку простого народного елея, который Дмитрий Рогозин и Михаил Маргелов собирались по возвращении из загранкомандировки обрушить на голову Владимира Путина. В бедного лорда полетели даже не комья грязи, а увесистые булыжники. Глава российской делегации в ПАСЕ Леонид Слуцкий с присущим питомцам Госдумы дипломатическим тактом предположил, что Фрэнк Джадд принял свое решение после неких ночных консультаций с неизвестными парламентарию людьми, которых он заподозрил в связях с чеченскими террористами. Некоторые российские СМИ так и сообщили: лорд-то, оказывается, террорист, потому и ушел от ответственности… В Москве в неприятии к лорду уже спешили расписаться все, кто успел попасть в телекамеры. В программе «Вести» фотографию Джадда показывали чуть ли не в траурной рамке: казалось, еще немного, и Россия начнет требовать его экстрадиции.
Что же произошло на самом деле? А ничего особенного: лорда — выражаясь языком нелордским — попросту развели, обмишурили, запутали в поправках. Для российской делегации главным было выполнить кремлевское задание и не допустить неприятия референдума в Чечне Европой. Но после истории с Джаддом стало понятно: надули. А это означает, что также могут надуть и с референдумом, и с чем угодно. Оказалось, что депутаты европейских парламентов вовсе не рады ситуации, сложившейся с их британским коллегой, и готовы назначить на его место парламентария, куда менее склонного к компромиссным оценкам, — чтобы в будущем разночтений не возникало и поправки вносить было некуда. Да и вообще любой новый человек, который посетит Чечню или лагеря беженцев, в отличие от свыкшегося с реальностью лорда, может быть так шокирован, что вообще откажется от ритуального чаепития с Рогозиным и Маргеловым. А это означает, что референдум в Чечне может быть признан нелегитимным не до, а после его проведения, причем оценки самого проведения голосования могут оказаться намного более жесткими, чем оценки его подготовки. И все сегодняшние усилия российской делегации пойдут втуне: собственно, то, что не обладающие реальной властью и политическим инстинктом люди могут быть хорошими тактиками, но не способны к стратегическому мышлению — это не новость. Ведь спецоперация — это еще не политика.
