«Знаешь, кого у них там явно не хватает? — сказал мой младший брат Михаил, прочитав все, что уже появилось к тому времени в газете «День» под рубрикой «Украинский герой». И сам же ответил: — Ивана Миколайчука».
Что же, думаю, он не ошибся. Не может быть двух мнений о том, кем для нас в украинской культуре является фигура Ивана Миколайчука. В его лице украинская нация имеет мирового бессмертного положительного героя — ГЕРОЯ ГЕРОЕВ, которые пробуждали национальный дух украинцев.
Прожил Миколайчук всего 46 лет. А сделал для своего народа, своей страны как никто другой. Во времена взлета украинского кино, в 60-70-е годы прошлого века, почти ни один фильм не обходился без его участия. Вспомните экранных героев Миколайчука — его думы, страсти, его тревожную совесть: Ивана из «Теней забытых предков», юного Тараса из «Сна», героев «Бурьяна», «Комиссаров» и «Белой птицы с черной отметиной», «Каменного креста», «Аннычки», «Захара Беркута», «Пропавшей грамоты», «Гадюки», князя Владимира из «Легенды о княгине Ольге». Вспомните его исповедально-честный «Вавилон-ХХ»... По ним, как по своеобразным вехам памяти, можно познавать биографию как самого Ивана Миколайчука, так и Украины в целом.
Снимаясь у различных режиссеров, Иван в каждый из фильмов привносил не только высокое профессиональное актерское мастерство, — он приносил себя, свои мысли, свое чувство «правди i кривди» нашего народа. Однако не только это вызывает добрые чувства к нему. Перечитав почти все, что напечатано о Иване Миколайчуке в наших газетах и журналах, я постиг его магнетическую силу: он удивительно чистый, искренний и красивый в своей любви к Украине, которой честно служил.
Он был родом из буковинского села Чорторыи, а стал выразителем сути, души и мыслей всего украинского народа.
Миколайчук — это личность... Собственно, как рассказать, кто такой Иван Миколайчук, на нескольких предусмотренных условиями литературного конкурса листах? Каким он был? Какую память о себе оставил у людей?
Я искал ответы в воспоминаниях о Иване Миколайчуке. Листал газеты и журналы. И нашел там удивительные впечатления об этом дорогом мне человеке, которые говорят: он — дар Божий и воплощает в себе непостижимое величие духа, мощной силы ума и редкого таланта. Одно слово, Гений! А впрочем, судите сами...
Олег ФИАЛКО: «…За десять лет (учеба на кинофакультете киевского театрального института имени И. Карпенко- Карого и последующая работа в театре киноактера киностудии имени А. Довженко) Миколайчук снялся более чем в двадцати ролях, имя его было хорошо известно за пределами страны, его называли гордостью кино Советской Украины…» (Советская культура, 10 июля 1984 года).
Леонид ОСЫКА: «…В нем сразу же угадывалась и особая природа, которая определяет украинца, его национальный характер, его традиционные моральные ценности… Он прекрасно знал жизнь народа во всех его формах. Иван же не только был на этом празднике жизни, но и создавал его. А живое, созданное конца не имеет. Таков закон жизни — рожденному жить…» (Белая птица с черной отметиной. Иван Миколайчук: воспоминания, интервью, сценарии. — К.: Мистецтво, 1991).
Юрий ИЛЬЕНКО: «…Пусть нет у Ивана мозолей на ладонях, зато у него мозоли на сердце. Сыграть чужое горе — трижды пережить свое. Сыграть чужое счастье — отдать частицу своего. Это трудно объяснить, но это так. Знаете, как изучают анатомию? На трупе. Вот так и артист на примере своего счастья или горя изучает, что такое счастье и горе человеческое. Работает, как в анатомическом театре. Я, конечно, имею в виду настоящих актеров…» (Искусство кино, № 11, 1972).
Сергей ПАРАДЖАНОВ: «С Иваном связан мой первый большой успех — фильм «Тени забытых предков», который получил около десяти советских и зарубежных призов и наград, и был признан одной из двадцати лучших картин мира всех стран и народов. Не считаю это своей заслугой — успеху этого фильма содействовало участие в нем целой плеяды талантливых художников, конечно, прежде всего Ивана Миколайчука...» (Літературна Україна, 20 августа 1987 года).
Роман ИВАНЫЧУК: «…и плачу я об Иване ежедневно — не только о хорошем друге, а больше о большом художнике, которые так редко появляются на украинском небосклоне, а появившись, быстро гаснут, словно украинской скупой судьбе становится жаль подаренного добра. Или это наше проклятие? Как мало ходили по свету и Шевченко, и Леся, и Франко, и Курбас, и Кулиш, и Симоненко, и Стус, и Киселев, и… Иван Миколайчук. Но утешим себя тем, что у нас они были — светочи нашей культуры; нам могут ныне позавидовать самые цивилизованные народы мира…» (Культура і життя, 3 сентября 1989 года).
Нина МАТВИЕНКО: «…Никому он не позволял дублировать себя, все делал сам. Иван всегда искал живые интонации голоса, музыки, речи, чтобы это поражало и волновало. Он отходил от традиционного кино. Он был философом…» (Літературна Україна, 20 августа 1987 года).
Иван ДРАЧ: «…Очень много он успел сделать. Но абсолютно веришь и тем, кто настаивает на утверждении, что он так мало реализовался. Потому что на большие мощности была рассчитана его творческая личность. Потому что слишком много было в нем от веса и ценности золотой глыбы, которая не всегда и сама себе цену знала… Если Василий Шукшин был и остается для нас воплощением современной души русской, если Збигнев Цибульский — экранная рентгенограмма польского смятения, то Иван Миколайчук, бесспорно, остается воплощением души украинской…» (Літературна Україна, 20 августа 1987 года).
Юрий ИЛЬЕНКО: «…Я помню Ивана, когда он не мог есть несколько дней подряд. Просто организм не принимал еды — таким большим было нервное напряжение. Это были страшные для Ивана дни. Умер его отец. А мы снимали «Тени забытых предков». Иван никому не показывал телеграмму. Его одели, загримировали и привезли на съемку. Он не мог себе представить, что можно отказаться от работы из-за своего личного горя. И в этот день судьба ему послала (точнее, не судьба, а режиссер назначил) съемки прощального танца с Маричкой. Танцевал Иван свой трагический танец, и никто из нас не знал тогда, что приготовила ему жизнь. Он не попросил у группы даже машину — поехал на похороны рейсовом автобусом…» (Искусство кино, № 11, 1972).
Иван ГАВРИЛЮК: «…У него был редкий талант пробуждать энергию в людях. Вспомните, сколько только песен он подарил нам — не своих, народных, но они же были произведениями региональными, а стали достоянием всего народа украинского... Он был душой украинского народа, его сердцем, и не потому ли говорят сейчас, что без этого сердца мотор украинского национального кино трудно, очень трудно будет завести?» (Культура і життя, 3 сентября 1989 года).
Виктор ИВЧЕНКО: «Их пришло ко мне на курс в Институт театрального искусства имени И. Карпенко-Карого больше десяти. Юноши и девушки были очень разные, однако их объединяла большая любовь к искусству. По-видимому, наиболее подготовлен среди них был Иван Миколайчук, который до института работал в Черновицком драматическом театре имени О. Кобылянской... Стремление к жизненной правде осталось основным в творчестве молодого артиста. Его работы поражают многогранностью, глубиной мысли, звучат убедительно. Об Иване Миколайчуке можно сказать: это художник напряженной мысли...» (Вечірній Київ, 30 сентября 1967 года).
Константин СТЕПАНКОВ: «…Довольно быстро Миколайчук завоевывал право быть моральным авторитетом, быть центром, наравне с Сергеем Параджановым, Юрием Ильенко, Леонидом Осыкой, тем кругом кинематографистов, который определил тональность жизни не только в кино, но и во всей литературно-художественной жизни Украины. Кстати, Параджанов в значительной степени повлиял на Миколайчука, на формирование его основополагающих моральных и эстетических принципов. Вообще, удивительная вещь, этот странный армянин будил наше национальное достоинство. Ведь он буквально кричал на нас: «У вас есть Шевченко, Коцюбинский, что же вы делаете?» Т.е. сидите на сундуках с сокровищами, раскрыв рот на чужое, любуясь чужими достижениями. Откройте-ка сундук, который передали вам предки, откройте..» (Белая птица с черной отметиной. Иван Миколайчук: воспоминания, интервью, сценарии. — К.: Мистецтво, 1991).
Иван ГАВРИЛЮК: «... После знаменитого фильма «Белая птица с черной отметиной» жизнь Ивана и совсем осложнилась. Ведь фильм, который получил Золотой приз Московского международного кинофестиваля, в республике был принят как едва ли не выпад враждебных националистических сил... Не раз и не два приходится Миколайчуку объяснять свою позицию в разных инстанциях и «органах», однако подозрительность относительно этого только усиливалась. Он нервничал, чувствовал себя затравленным и обложенным со всех сторон...» (Культура і життя, 3 сентября 1989 года).
Михаил СЛАБОШПИЦКИЙ: «…Кто- то рассказал мне романтическую историю о перстне из Мексики. Там шли «Тени забытых предков». Шли, как и везде в мире, с триумфом. В те же дни в Мексике гастролировал хор имени Григория Веревки. И вот в гостиницу, где жили артисты, пришла неизвестная женщина. Она просила артистов передать золотой перстень Ивану Миколайчуку. Что же должно было произойти в ее душе, когда она увидела его на экране в этом удивительном фильме...» (Вітчизна, № 6, 1988).
Георгий СТОЯНОВ: «…Когда Иван снимался у меня в Болгарии, к нам на студию на несколько дней прибыла французская киногруппа с Жаном-Полем Бельмондо. Они с Иваном встретились в гримерной. Бельмондо мгновенно узнал Ивана… В тот же день, закончив съемки, Бельмондо пришел на площадку, где снимался Иван, и, стоя в стороне, наблюдал, как работает его украинский коллега. Потом пригласил Миколайчука на несколько часов в бар, потому что улетал вечерним рейсом. Им предложили переводчика, но Бельмондо сказал: «Не нужно посредника. Если двум таким актерам, чтобы понять друг друга, нужен кто-то еще, то актерское дело вообще ничего не стоит на этом свете…». Они провели вечер вдвоем, так и не проронив ни слова…» (Літературна Україна, 20 августа 1987 года).
Сергей ТРЫМБАЧ: «…Актерские, сценарные, режиссерские работы Ивана Миколайчука уже стали классикой нашего кино. Теперь задачей является превратить их в живую классику. Как? Вряд ли эта задача будет достижимой без того, чтобы вся наша культура восстановила свою нормальную, полноценную жизнь. Одно невозможно без другого. Построим храм нашей культуры — и выстроится достойная память Ивану Миколайчуку. Будем продолжать его дело — и обогатится культура. Будем надеяться, что так и произойдет. О других вариантах думать не хочется…» (Белая птица с черной отметиной. Иван Миколайчук: воспоминания, интервью, сценарии. — К.: Мистецтво, 1991).
Французский философ Пьер Буаст сказал о героях, что они «подобно произведениям искусства кажутся более значительными через пространство веков». Эту мысль развивает в одной из своих статей писатель Николай Славинский: «Как нам недостает сегодня абсолютной деликатности в те минуты, когда хотим хотя бы приблизиться к гениям! Да, именно абсолютной. Здесь любая относительность просто немыслима, недопустима. И нет ей никакого оправдания. Слишком уж неприемлемы попытки набросить свое узкое мерило на чью-то исторически крупномасштабную фигуру, перенести свой глубинный, существенный «вурдалакизм» на кого-то другого, особенно — на гения».
Можно было бы приводить еще много похвальных и возвышенных выражений о действительно народных героях, но достаточно и этих, чтобы видеть: несмотря на стремительный бег времени, вечность подвластна только Гениям. Не так уже и много их видно на небосклоне истории украинского народа. Но и в этом немногочисленном созвездии выдающихся украинцев особое место занимает любимый сын своей родной земли Иван Миколайчук. В этом убеждаешься вновь и вновь, листая страницу за страницей воспоминания, вспоминая киноленты с его участием, из которых перед нами возникает жизнеописание этого Человека с неизмеримой глубиной открытости, добра и человечности, удивительной художественной энергией. И поэтому не превратиться ему в тень забытого предка, а жить и влиять на людей в дальнейшем…
Разве и теперь не понять, почему именно без Миколайчука — Украина не Украина?!
Печально, что нет нашего Ивана, но остались его голос, его слово, его кино — это не мало. Раз за разом он поднимается в моей душе, встает перед духовным зрением. Я уважал и буду уважать, любил и буду любить Миколайчука за то, что в нем сразу угадывалась и особая природа, которая определяет украинца, его национальный характер, его традиционные моральные качества.
Поклонимся же ему низко и пригласим его не только в свою хату, квартиру — в сердца наши навсегда. Чтобы, придя к каждому из нас, он перелил в урбанизированные, городские души свою карпатский силу, свою любовь к Украине, к семье, матери, сестрам, братьям. Явился бы нам всем не в навязанной ипостаси какого-то украинского буржуазного националиста, которым не раз и не два его обзывали, как будто пытаясь этим придать его забвению. А таким, каким он и был при жизни — олицетворением чести и высокого достоинства человеческого, молодым и удивительно красивым, талантливым и очень работящим, искренним и безоглядно щедрым, впечатлительным и благородным, нежным и певучим, как и его и наша общая мать — родная Украина.
Поэтому должны помнить и уважать его. Пришло время собрать сценарии Ивана Миколайчука, воспоминания о нем, написанные и напечатанные в 60-80 годы, издать их отдельными томом. Одним словом, мы должны сегодня, как никогда раньше, как можно теснее сплотиться вокруг духовных святынь украинского народа. Тому, что сделал Иван Миколайчук — актер, драматург, режиссер, гражданин — позавидует любая из самых богатых культур мира.
Вот что сказала о нем в своем стихотворении «Незнятий кадр незіграної ролі» поэтесса Лина Костенко:
Його в обличчя знали вже мільйони.
Екран приносить славу світову.
Чекали зйомки зали, павільйони,
— Чекало все!
Іван косив траву.
О, як натхненно вміє він не грати!
Як мимоволі творить він красу!
Бур’ян глушив жоржини біля хати,
І в генах щось взялося за косу.
Чорніли вікна долями чужими.
Іван косив аж ген, десь по корчі.
Хрести, лелеки, мальви і жоржини
Були його єдині глядачі.
І не було на вербах телефону.
Русалки виглядали із річок.
Щоденні старти кіномарафону
Несли на грудях фініші стрічок.
Десь блискавки — як бліци репортера,
Проекція на хмару грозову.
На плечі стрибне слава, як пантера,
— Він не помітив, бо косив траву.
Іваночку! Чекає кіноплівка.
Лишай косу в сусіда на тину.
Іди у кадр, екран — твоя домівка,
Два виміри, і третій — в глибину.
Тебе чекають різні дивовижі.
Кореспонденти прагнуть інтерв’ю.
Москва. Гран-прі. Овації в Парижі!..
Іван косив у Халеп’ї траву.
Скажу честно: я завидовал поэтессе, что ей выпало счастье знать того Миколайчука, которого я не знал. И мы, я считаю, должны быть очень благодарны Лине Костенко за это стихотворение. Во всяком случае, его нужно обязательно прочитать.
Свет душе твоей, Иван. Слава — твоему имени…
