В последний день прошлого года закончился срок приема работ на конкурс «Украинский герой», который «День» проводит совместно с издательством «Кальвария». За пять конкурсных месяцев только в редакцию нашей газеты поступило почти три десятка конкурсных работ. Лучшие из них уже были опубликованы в №№ 165, 171, 182, 195, 221, 236, а в ближайших выпусках «Почты «Дня» будут напечатаны работы, которые претендуют на призовые места. Сегодня вашему вниманию предлагается конкурсная работа студента Криворожского педагогического университета, лауреата премии облгосадминистрации «Одаренные дети — надежда Украины» — Антона Мостового.
Поединок в заповедной зоне
Булава свистнула, рассекая воздух в смертельном взмахе. Змей уклонился — оружие прошло вдоль бронированного тела и зарылось в землю. Змей перевернулся и ударил лапой сверху. Но Котигорошко уже отпрыгнул и занес булаву: удар — бешеный вой прокатился по лесу; лапа твари, пробитая шипами, качалась на кусочках кожи. Языки огня жгли землю, но не могли принести вреда Котигорошку. Он был как вихрь: заносил для удара тяжелую булаву, словно легкую палочку, высоко над головой и бил на все стороны, вертелся, как муха в кипятке, отбивая змеиные головы, которые бросались на него, оскалив зубы, со всех сторон одновременно. Замах — удар. Замах — удар. Замах — полуоборот — Котигорошко припал на колено, пропуская поверху когтистую лапу — удар. Правая голова уже не шевелится. Замах — удар. Замах — удар. У средней головы высунулся язык: закрылись глаза. Замах — удар. Замах — удар. Левая...
Как огнем обожгло грудь. Увлекся Котигорошко — едва успевал подставлять оружие, защищаясь. Атаковать сил не было. Змей немного очнулся. Воспламенились огнем глаза единственной уже головы, взметнулась вверх, вся в крови Котигорошко, окрашенная лапа, затрепетали крылья — огромное тело нависло над землей, выгибаясь для удара. Сильный ветер дул в лесу — змей поднялся в воздух. Качались деревья, как осока, ломались старые дубы, но Котигорошко, прикрыв ладонью глаза, стоял нерушимо. Змей согнулся дугой, часто-часто замахал крыльями, на мгновение застыл в воздухе — и рванул вниз, пытаясь раздавить наглеца. Последним, что видела уже единственная пара глаз, была огромная булава, которая приближалась слишком быстро...
Котигорошко отдыхал. Змей ужасно вонял, но ничем больше навредить уже не мог. Живая вода приятно щекотала разорванную кожу, под боком у огненной твари было тепло — чего еще желать герою? Разве что булаву жаль, потому что вытянуть ее из змеиной головы оказалось невозможно. Да это и незачем. Какая булава стоит царевны? Котигорошко открыл глаза — к нему приближался старик в синей фуражке.
— Ты, парень, змея убил? — спросил старик, щурясь.
— Я, отец, — ответил, вежливо встав, Котигорошко.
— Вот и хорошо, — довольно улыбнулся дед. — Ты здесь посиди, а я сейчас вернусь. — И исчез за кустами.
Котигорошко удивленно пожал плечами. Потом подошел к неподвижным головам и, напрягая последние силы, выдрал страшные клыки. Вдруг зашелестели кусты. Котигорошко обернулся — это возвращался старый бородач. Но возвращался не сам. Вместе с ним шли суровые молодые люди в зеленых, с зелеными же пятнами, полушубках, таких же штанах и черных, надвинутых на подбородок, шапках. Котигорошко удивленно смотрел то на них, то на свои шаровары, вышитую сестрой, хотя немного подпорченную змеем, рубашку, когда вдруг над ухом сзади кто-то крикнул непонятное:
— Документы!
Воин среагировал мгновенно. Пригнулся, приседая, подался немного назад и, разворачиваясь, сбил с ног горластого. Несколько рук ухватилось за шаровары, но Котигорошка уже было не удержать. Взвились руки, кто-то вскрикнул, хрустнули кости — только кусты, покачиваясь, указывали путь, которым убегал воин.
— Ловите браконьера! — слышалось сзади. Котигорошко бежал не оборачиваясь.
— Хватай его!
— Это приказ!
... Судья ласково смотрел вниз. Там, на деревянной скамье, всхлипывая, сидел браконьер, который убил, по-видимому, последнего змея. Ну, не последнего. Трое сидели в зоопарке — так они же в неволе не размножаются. А отпусти на часок в лес — снова какой-то Котигорошко без документов случится — тогда что делать? Качал судья головой, смотря вниз. Жаль было ему этого юношу. Но закон выше жалости. Молоточек ударил по столу. До Котигорошка донеслось непонятное:
— Девять лет!
Утром надзиратели пришли полюбоваться руинами тюрьмы. Собственно, они пришли на службу, но служить им было уже негде.
Судья суетился, размахивал руками, лез драться, но его никто не слушал — никому не хотелось бежать вдогонку.
Вдруг загудела земля, затрясся воздух. Там, за лесом, в небо, со свистом и стоном, летела тяжеленная булава.
— Таки вытянул, — вдруг мелькнула мысль у судьи, и улыбка украсила заросшее бородой лицо. — Молодец, казак! Атаманом будет.
