История может быть жесткой и несправедливой к деятелям определенной эпохи, но рано или поздно она расставит соответствующие объективные акценты. Преемник Олега на киевском столе князь Игорь не стал героем в эпической традиции, народная фантазия не наградила его сверхъестественными способностями, а летописец в «Повести временных лет» хоть и называет Игоря храбрым и мудрым, но осуждает его жестокость и относится к нему не очень-то благосклонно. Клеймо осуждения на образе князя остается. И это в то время, как Игорь возглавлял колоссальную политическую систему, состоявшую из двадцати княжеств, правители которых не принадлежали к роду Рюриковичей. Понятно, что ему было нелегко найти с ними общий язык. Игорь подписал выгодное соглашение с Византией, отличался толерантностью в делах религиозных (в его княжение мирно сосуществовали язычники и христиане), отношение князя к женщине может послужить примером и для современников. Но почему же в народном творчестве Игорь — князь без военной удачи, что является худшим приговором для воина? Попробуем найти ответы на эти вопросы, потому что они перекликаются с нашим временем.
Игорь стал великим киевским князем после смерти Олега в 913 году (как пишет Ипатьевский список «Повести временных лет»). Что касается его происхождения, то «Повесть» под 879 годом упоминает, что Рюрик перед смертью передал княжение Олегу. Летопись не говорит, когда родился Игорь, но указывает, что в 903 году он женился на Ольге, а в 942 г. (т.е. в довольно преклонном возрасте) у них родился сын Святослав. Эти даты наводят на размышления... Михаил Грушевский в «Истории Украины-Руси» допускает, что Игорь мог стать великим киевским князем значительно позже, а между Олегом и Игорем, возможно, правил еще какой-то князь, имя которого история не сохранила. В 948-953 гг. Игоря в живых уже не было, потому что Константин Порфирородный в своем трактате «Об управлении государством» пишет об этих временах как об эпохе Ольги и Святослава, сына Игоря.
По летописи, правил Игорь до 945 года, то есть приблизительно 33 года. После смерти Олега покоренные им племена, в частности древляне, уличи, отказывались повиноваться Киеву и новому князю. Перед Игорем возникла необходимость подавить эти тенденции, чтобы не допустить распада Руси. В 914 году Игорь выступил в поход на древлян. Одержав полную победу, он наложил на них дань, даже большую, чем Олег. Кроме того, как свидетельствуют многочисленные исторические изыскания, Игорь уничтожил политическую организацию в пределах княжества древлян. Три года Игорь вел борьбу с уличами. В результате он захватил их столицу Пересичень и обложил уличей непосильной данью. Места на Руси им не было, поэтому уличи покинули Среднее Поднепровье и выступили в нижнее междуречье Днестра и Южного Буга.
Осуждать или оправдывать Игоря за эти действия? Бесспорно, каждый народ имеет право на собственное самоопределение, но отделение от Киева удельных княжеств было опасно — возле границ Руси уже стояли орды печенегов. В 915 году Игорь впервые встретился с ними. Летопись отмечает, что он заключил с печенегами мир, поэтому они пошли на Дунай; Русь на некоторое время избежала варварского нашествия. Летопись также упоминает, что Игорь воевал против печенегов и в 920 году. Вряд ли Игорь пошел войной на печенегов, если бы они не угрожали Руси. Историки допускают, что вмешался кто-то третий. Любимым методом военной стратегии Византии было одолевать врага силами другого народа. Возможно, страх перед Русью, которая становилась все сильнее, побуждал Византию содействовать военным выступлениям печенегов против нее. В то же время Русь продолжала быть до 30-х гг. военным союзником Византии.
По-видимому, узнав о двойной политике византийских императоров, Игорь в 941 году выступил на Константинополь. Летопись описывает жестокость Игоря и его дружины: «И кого брали, тех разрубали, других как мишени расставляли и стрелами расстреливали и спины ломали... И святых церквей множество огню предали». Последнее вызывает противоречивые мнения, ведь религиозная политика Игоря в Киеве была толерантной. В результате прихода подмоги Цареграду из 40 тысяч «греческих мужей» битву Игорь проиграл: горели руские ладьи, а воины прыгали в море, но только некоторые из них спаслись. Тогда Византия победила Русь с помощью удивительного оружия — пускания огня из труб на руские ладьи (кстати, тогда русичи еще не использовали огнестрельных веществ — селитру, серу, нефть).
Вернувшись на Русь, Игорь начал «множество воинов сплачивать и послал за варягами за море, искушая идти на греков, ибо сам снова хотел идти на них». Это свидетельство того, насколько силен в то время на Руси был закон кровной мести. В 943 году Игорь снова пошел на Царьград и заключил мир. Под годом 944 летопись повествует о том, как Игорь собрал много воинов из варягов, руси, полян, словинов, кривичей, печенегов и пошел против греков на ладьях и лошадях, ибо «хотел отомстить за себя». Следует подчеркнуть, что Игорь избрал очень удачный момент для нападения, потому что тогда Византия была ослаблена борьбой с болгарами и арабами, а также дворцовыми интригами. Византийскому императору Роману сообщили, что «русь море покрыла кораблями». Греки предложили Игорю золото, и он вернулся в Киев.
В 945 (944) году Византия прислала в Киев послов, чтобы «возобновить предыдущий договор». Некоторые достижения договоров Олега были потеряны. Так, введено ограничение на покупки русскими купцами паволоки, ликвидирована беспошлинная торговля, внесены статьи о возврате рабов, бежавших от своих господ, о выкупе пленных и др. Текст договора содержит статью «О Корсунской войне», где говорится об обязательстве русского князя не нападать на греческую колонию Корсунь (Херсонес) в Крыму. В этом договоре есть интересное упоминание о том, что раньше купцы, послы, уезжая в Царьград, должны были иметь золотые и серебряные печати, а ныне — писаные грамоты от киевского князя к византийскому императору. Это свидетельствует о развитии письменности на Руси.
Текст договора был на «двух хартиях», то есть в двух экземплярах. Сначала соглашение подписали в Византии в присутствии русских послов, а потом в Киеве при византийских послах. Здесь интересно отметить упоминание летописца о том, что утверждение договора было осуществлено как бы в двух измерениях. Во-первых, летопись упоминает, что русичи, принявшие крещение, «поклялись церковью святого Ильи» и «предположенным правдивым крестом». Во-вторых, «некрещеная русь» клялась возложением своих щитов и обнаженных мечей. А дальше вывод договора: «Если же кто-то из князей или из людей руских, христиан ли, некрещеных ли, нарушит все же написанное на хартии этой, — заслужит смерти от своего оружия и пусть будет проклят от Бога и от Перуна как клятвопреступник». Игорь позволял русским людям принимать христианскую религию, не преследовал христиан, а даже считался с ними. Точно не известно, были ли христиане местного происхождения, или варяжского. В одной из статей договора говорится: «Если убьет христианин русина, или русин христианина, пусть кровный убитого возьмет убийцу и казнит его». Это касалось не только международных отношений (между Византией и Русью), но и внутренних отношений, когда при ратификации договора международного характера русская сторона выступает и как христианская, и как языческая, имеющие равные права.
В отношении к своей жене Ольге Игорь предстает как истинный рыцарь. Их первая романтическая встреча овеяна легендами (летопись ничего не говорит об этом). А вот памятники более позднего времени, в частности «Житие Ольги» по списку ХVII в., русская «Степенная книга» ХVI в., а особенно широко Дмитрий Туптало в своих «Четьях- Минеях» (киевский том 1705 года) рассказывают нам историю их знакомства. Встреча произошла во время охоты Игоря на куницу; Ольга пленила Игоря своим умом. В ответ на желание молодого князя взять девушку в лесу силой, она сказала: «Меньше взяв, больше потеряешь!» Ольга презрела силу, ибо уважала ум, поэтому посоветовала Игорю руководствоваться не страстью, а разумом. Князь Игорь, влюбленный в силу и военное дело, в охоту и брань, склонился перед умом Ольги. Легенды не дают и однозначного ответа на то, из какого рода происходила Ольга. Одни выводят ее родословную из Пскова- Новгорода, другие — из Болгарии. Женившись на Ольге, Игорь признал, что «добрая жона — венец мужу своему от печали».
Осенью 945 года Игорь традиционно выступил собирать дань с древлян. Князь поступил не совсем разумно, поскольку «к первой новую еще дань примыслил. И насилие им с мужами своими учинял». Кроме того, собрав первый раз дань, Игорь возвращается с полпути, взяв с собой малую дружину, чтобы взять еще! Тогда древляне во главе со своим князем Малом сделали исторический вывод: «Если волк повадится по овцу, по одной все выносит он стадо, если не убьют его. Так и этот: ежели не убьем его, то нас всех погубит». Древляне убили Игоря и похоронили «в Деревьях, и доныне есть его могила возле Искоростеня». Летопись не дает точного описания смерти князя, упоминая о его гибели в бою. Византийский историк Лев Диакон пишет, что древляне привязали Игоря к двум наклоненным деревьям, а потом отпустили деревья и разорвали таким образом князя.
По сравнению со своим предшественником Олегом и преемником Святославом Игорь в «Повести временных лет» описан без симпатии. Это князь без военного счастья и корыстолюбивый, что было большим недостатком. Разумеется, Игорь допускал ошибки и был жестоко за них наказан. И это тогда, когда именно он, продолжая политику Олега, консолидировал Русь, объединив под властью Киева около двадцати «светлых князей русских», а в Новгороде посадил своего сына Святослава. Большое значение Игорь придавал экономическому росту городов государства, которые платили Киеву дань. Михаил Грушевский убежден, что против неблагосклонных характеристик Игоря свидетельствует то место, которое он занимает в эволюционном процессе Русского государства. Так что очевидно, что был он государственником энергичным и талантливым, мудрым и сильным, так как не дал развалиться такой колоссальной империи.
После смерти Игоря на киевский стол взошла Ольга — первая наша правительница, которая была христианкой. Ее политика в силу характера великой женщины была абсолютно отличной от политики двух Рюриковичей — Олега и Игоря…
