Рубрика «Социологическая служба «Дня» — один из безусловных активов газеты. В приснопамятные советские времена мы все, замордованные нудным официозом, второпях просматривали первую страницу, а то и вообще начинали читать газеты с последней. Но материалы социологических опросов, «просто» цифры, которые на первой странице печатает «День», часто более ценны, чем самые красивые слова. А иногда бывают такими выразительными и меткими, что не знаешь — смеяться или плакать, смотря в это социологическое зеркало.
КАЖДЫЙ ВЫЖИВАЕТ В ОДИНОЧКУ
Проблема становления гражданского общества в Украине сегодня одна из наиболее дискутируемых. Обсуждались она и на «круглом столе» «Современное состояние гражданского общества в Украине: проблемы и перспективы», прошедшем в Киеве. К сожалению, эта тема оказалась настолько неактуальной для СМИ, что их представители — за некоторыми исключениями — посетить мероприятие не посчитали нужным (см. «День» за 19.10.02). Похоже на то, что уважаемые журналисты не очень ошиблись, считая, что говорить пока не о чем. Если представитель Федерации профсоюзов Украины, назвав свое детище реальным сектором гражданского общества, сообщил, что членами профсоюзов на сегодняшний день являются 16 млн. человек (т.е. почти 33% населения страны), то социологический опрос, проведенный Институтом социологии НАНУ вместе с фирмой «СОЦИС», засвидетельствовал:
84% респондентов составляют те, кто не принадлежит ни к одной из общественных или политических организаций. Что, в конечном счете, не удивительно, поскольку подавляющее большинство опрошенных вообще не имеет четкого представления, что такое гражданское общество, на каких основах оно строится и для чего нужно. А откуда люди должны об этом знать? Чего не видели — того не видели, извините...
15% граждан Украины ничего не знают о правах и свободах, записанных за ними в Конституции; 48% — представляют себе их частично; четверть граждан кое-как осведомлены об этом предмете, и только одни из тридцати трех (!) с гордостью заявил, что все свои права знает. Лично я к этим веселым и находчивым причислить себя не могу; больше, чем Конституция, убеждают меня демографические справочники, а они кричат криком. Свой бессловесный голос дают и нищие. В тот день, когда писалась эта статья, на маршруте «Березняки—Почтовая площадь — Оболонь — Куреневка — Крещатик — Левобережная — Березняки» насчитал их 37. Это были: бабушки и дедушки — 18, молодые женщины с детьми — 9, «афганцы» — 6, «бомжи» — 4. Начал считать и бездомных собак, но сбился... Это при условии, что Киев занимает первое место в стране по показателю «уровень человеческого развития», и именно в столице остается 1 из каждых 3 долларов (или гривен), инвестированных в Украину («День» за 17.10.02).
Вообще бедными себя считают 70% опрошенных украинцев, хотя и наш Госкомстат, и Всемирный Банк видят эту цифру вдвое-втрое меньшей. Кому виднее, сказать трудно, когда речь идет о самооценке. В этом смысле бедность похожа на любовь: тот и только тот влюблен, кто себя влюбленным считает.
В этой ситуации удивляет меня другое: субъективно и объективно бедных украинцев характеризует непоказная, но несокрушимая витальность и выносливость, упрямая и последовательная (можно сказать — воловья) «энергетика». В дискуссиях о готовности или неготовности украинцев защищать свои конституционные права и свободы социологи часто говорят о терпимости: треть людей не реагирует на нарушение своих интересов. Мне кажется, что более уместен термин безразличие. И не к самим себе, а к идее сопротивления и борьбы с социальным злом, борьбы — по мнению граждан — заранее обреченной на поражение, а значит, не стоящей усилий. Зеленая веточка гнется, но не ломается; сухая — не гнется, но из одной становится две... Фундаментом «терпимости — безразличия» является, очевидно, экономическая, социальная и психическая автономизация граждан (если угодно — атомизация), побуждающая искать решение своих проблем за рамками государственных регламентаций, в микросоциальных ячейках (семья, приятели, сотрудники). Криминал — свидетельство перехода от асоциальности к антисоциальности, но и для тех, кто находится «по эту сторону» уголовного кодекса (а их большинство), Закон и Конституция — миражи. Больной дает (потому что вынужден), врач — берет (тоже вынужден, хотя по другим причинам), а при чем здесь Конституция? О ней, бедной, много говорят те, что при власти, но большинство граждан Украины остается вне пределов досягаемости ее лучиков, при своих «пиковых» интересах.
СИЛА И СЛАБОСТЬ
Психология «атомизации» так или иначе должна «прорываться» из подсознания, а итоги социологических опросов — прекрасный материал для анализа. Из публикаций «Дня» я выбрал несколько позиций, иллюстрирующих то, о чем идет речь. Институт социологии НАНУ вместе с фирмой «СОЦИС» спрашивают: «Что объединяет людей в нашем обществе?» Ничего не объединяет, считает один из каждых 25 респондентов. Круто, но какого мнения придерживаются остальные? Объединяют нас трудности или стремление их совместно побеждать (35% +24%) и неудовлетворенность, переживание и страх (28%+29%+29%). Впрочем, есть и «луч света в темном царстве»: 28% опрошенных ссылаются на семейные или дружеские чувства, а 35% объединительным фактором считают «веру в лучшее будущее». Верить нас учили долго (вот-вот исполнится 95 лет). Но я в эту веру не верю, потому что о чем, собственно, идет речь? «Лучшее будущее» это что — коммуна или ферма? Лучшее будущее — это кому? Лучшее будущее — это на сколько гривен в месяц? Лучшее будущее — это когда? Ответы на эти вопросы вряд ли объединят многих, скорее — разъединят еще больше.
Проще говорить не о вере, а о доверии (например, к политикам или к власти) и не об абстрактном будущем, а о конкретных планах и перспективах (например, членство в ЕС или вступление в НАТО). Математическая процедура, на сути которой я не буду останавливаться, позволяет по материалам каждого опроса вычислить три показателя: индекс неопределенности (для всех респондентов, учитывая тех, кто не дал четкого ответа или иным образом уклонился от него), индекс разногласий (опирающийся на противоположность позиций среди тех, кто четко ответил на вопросы), индекс дезинтегрированности (обобщающий оба предыдущих). Таблица с этими показателями грустная. Говорим о политической реформе, а народ очень неуверенно относится к многопартийности. Просимся в Европу, не будучи уверенными, хочется ли нам туда. Готовимся к президентским выборам, а лидеры, которые могли бы эффективно руководить государством, у нас или есть (1/3 респондентов), или нет (1/3), или черт его знает (1/3). Да что там президенты, когда и относительно председателей своих облгосадминистраций определиться не можем (а точнее — не хотим, потому что они нам «фиолетовы»).
Брошенный на произвол судьбы, внеконституционный наш народ не ощущает разницу между государством и обществом, «выламывается» из системы, понимает только себя и — такова диалектика — процесс этот мощный именно поэтому, что он пассивный. Не мешайте, господа политики, народ выживает...
