Вполне благополучная, казалось бы, Норвегия, которую ООН определила лидером по показателям человеческого развития, столкнулась, по мнению норвежского же исследователя, с серьезными проблемами. Они уже дали о себе знать — рост безработицы, высокие банковские процентные ставки, и, как считает профессор Бардсен, без принятия срочных мер последствия могут быть тяжелыми. Статья, таким образом, служит предупреждением: ни одна экономика, даже кажущаяся весьма благополучной, не может быть полностью зависимой от запасов нефти и мировых цен на нее. Благополучие в современном мире обеспечивается и другими источниками.
Благодаря своим огромным запасам нефти на Северном море Норвегия достигла такого уровня благосостояния, которого и вообразить было нельзя всего поколение тому назад и который позволяет ей проявлять равнодушие к Европейскому Союзу, начиная с 1994 года. Но проблемы Норвегии, хотя их вряд ли можно сравнить с проблемами африканских стран, расположенных южнее Сахары, или Афганистана, тем не менее, достаточно серьезны.
Когда изобилие недавно обнаруженных природных ресурсов в стране порождает неожиданное богатство, инвестиции в остальных секторах ее экономики перемещаются из экспортного сектора (промышленные товары, в основном поставляемые на экспорт) в неэкспортный сектор (в основном потребительские товары и услуги). Диагноз знакомый, известный под названием «голландская болезнь». Если и когда природные ресурсы, порождающие неожиданное богатство (в данном случае нефть и газ), пропадают, в экономике страны остается слишком мало конкурентоспособных отраслей промышленности и слишком много опустевших книжных магазинов и кафе. За этим наверняка должна последовать довольно болезненная реорганизация.
До сих пор Норвегии удавалось избегать самых опасных ловушек «голландской болезни», используя свои огромные доходы от нефти для создания национальной программы накопления сбережений, нефтяного фонда, средства которого разрешается инвестировать только в заграничные активы. Это правило служит для того, чтобы сдерживать давление инфляционного спроса и в то же время не давать выборным чиновникам растрачивать богатства страны на полезные для политиков, но экономически разорительные проекты. Тем не менее, и в том, и в другом отношении Норвегия в последнее время уменьшила бдительность и тем самым навлекает на себя неприятности.
Зарплаты во всей стране резко возросли, и средний их рост в этом году, похоже, превысил показатель в 6%. Чтобы скомпенсировать этот рост, фирмы стали поднимать цены, подпитывая тем самым инфляцию. Центральный банк обязался сдерживать инфляцию на среднем уровне 2,5 %, поэтому процентные ставки в Норвегии сейчас являются одними из самых высоких в Европе.
В результате национальная валюта окрепла за последний год примерно на 10% по сравнению с валютами основных торговых партнеров Норвегии, делая экспортный сектор еще менее конкурентоспособным. Отечественные промышленные предприятия из этого сектора, столкнувшись с иностранной конкуренцией, стали закрываться или перемещать производство за границу. В результате в одной из самых богатых стран в мире стала расти безработица.
Государственный сектор представляет собой настоящую проблему. Государственные расходы сейчас растут на 4% в год из-за принятого в 2001 году нового «правила действий», которое позволяет перемещать доходы, полученные из нефтяного фонда, в отечественную экономику. Но дополнительные бюджетные доходы всего лишь скомпенсировали более низкие налоги, тогда как высокие зарплаты и процентные ставки увеличивают государственные расходы.
Таким образом, требуется больше государственных расходов для подержания коммунальных услуг на прежнем уровне и для снижения уровня безработицы. Порочный круг, итак, замкнулся: более высокие процентные ставки, продолжающееся повышение курса валюты, дальнейшее опустошение сектора товаров на продажу и риск увеличения безработицы.
Если Норвегия не хочет умереть от «голландской болезни», то есть только один выход. В условиях сокращения экспортного сектора, неэкспортный сектор должен повысить свою производительность и увеличить объемы производства.
Есть только один путь, которым можно достичь необходимого увеличения производительности и объемов производства: повышенный спрос в государственном секторе необходимо сдвинуть в какую-либо другую область. В конце концов, спрос не исчезнет сам по себе. Списки ожидающих медицинского обслуживания и ухода в Норвегии кажутся уже бесконечными, а школьные здания разрушаются. Некоторые из них были закрыты соответствующими санитарными органами.
По этой причине ряд коммунальных услуг должен быть приватизирован. Как всегда, это будет политически спорный и сложный процесс. Но он также даст прекрасную возможность реализовать потенциал страны с помощью стратегии целесообразного вложения капитала — первоначальная цель нефтяного фонда.
Эта стратегия должна включать инвестиции в человеческий капитал: образование, обучение трудовым навыкам и фундаментальные научные исследования. Но блестящие идеи не приходят по заказу. Любая попытка правительства поддержать умирающие промышленные предприятия или распределить инвестиции, развивая все подряд «новаторские» проекты, неизбежно приведет к экономической катастрофе.
Как часто случается в остальной части мира, неожиданное богатство, например, как свалившееся на Норвегию благодаря нефти и газу, может стать в такой же степени проклятием, как и благословением. В сложившихся условиях, когда запасов нефти, согласно оценкам, осталось всего на 10 — 15 лет, Объединенные Арабские Эмираты в прошлом году понизили визовые требования для большинства представителей Запада в попытке ускорить развитие жизнеспособного туризма. Казахстан, после того как недавно в районе Каспийского моря на его территории были обнаружены огромные запасы нефти, стоит на пороге такого же процесса.
Эти страны, как и Норвегия, стали победителями в лотерее природных ресурсов. Но нет никаких гарантий, что они останутся богатыми после того как поток денежных поступлений иссякнет.
Гуннар БАРДСЕН — адъюнкт-профессор экономики в Норвежском университете науки и технологии в Тронхейме, Норвегия.
