«Воды всемирно известных эмских источников повышают щелочность в крови...»
История с валуевским циркуляром 1863 года (см. «День», №123) высветила несколько интересных закономерностей. Прежде всего: гонения на украинский язык со стороны самодержавной российской власти были обусловлены ее страхом перед сепаратизмом и возможным распадом империи. Укоренение языка, культуры, исторического сознания непременно приведет к росту национально-политических устремлений, — считали Валуев и К . И были, разумеется, правы. Поэтому и прилагали усилия, чтобы уничтожить эти устремления в самом зародыше. Ведь народ без памяти и языка — раб.
Во-вторых, реализация антиукраинской политики давалась бы правительству России значительно тяжелее, если бы не сформированная обстоятельствами долговременного национального унижения, вскормленная империей «пятая колонна» внутри самой украинской нации — легионы «бывших украинцев», перелицованная в дворянство казацкая старшина, тысячи чиновных «землячков», сознание которых издавна настроилось на волну «общерусского» патриотизма. Когда П. Валуев ссылался на «большинство малороссиян», которым родной язык не нужен, то — никуда не денешься — он имел для этого основания. Малороссийство как воспитанный условиями продолжительной безгосударственности комплекс национальной неполноценности, как психология пораженчества, как причудливый феномен национального самоотрицания (иногда весьма агрессивного!) оказалось настолько живучим, что дает о себе знать и до сих пор. Недаром же нам предлагают на государственном уровне отмечать годовщины собственных поражений и писать свою историю под диктовку соседей!
Завязкой сюжета с валуевским циркуляром было, как уже отмечалось, письмо киевского цензора Новицкого. Но особенно постарались «землячки» в ситуации, которая завершилась подписанием в 1876 году трагичного для украинства Эмского указа.
«УКРАИНСКИЙ ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ»
Интеллектуальным центром украинской жизни в Киеве в середине 1870-х гг. стал Юго-Западный отдел Русского Географического общества. Именно он не давал покоя местным украиноненавистникам. Они никак не могли смириться с тем, что на их глазах разворачивается деятельность, ведущая к самопознанию и национальному пробуждению украинцев. И действительно: фундаментальные исследования по исто рии, фольклористике, этнографии, статистике, археологии раскрывали глубину и богатство культуры «малороссиян», демонстрировали их самобытность, живую силу, а значит — историческую перспективу.
Киевские доносчики, по существу, не ошибались, докладывая высоким инстанциям, что Юго-Западный отдел — это «украинский генеральный штаб политической жизни». Десять членов Отдела из семнадцати были одновременно членами «Старой громады» (громады — кружки украинской национально-сознательной интеллигенции, которые начали создаваться в больших и малых городах империи еще со второй половины 1850-х гг. для культурно-просветительской работы). Один из высокопоставленных царских чиновников называл «Старую громаду» «Центральным комитетом украинской партии». Собственно, если речь идет об идейном влиянии «старогромадовцев» на деятельность Отдела, то именно так и было. На проводившихся тайно заседаниях они вырабатывали стратегию и тактику своей работы под «крышей» вполне легального учреждения — филиала Русского Географического общества, которое в столице империи возглавлял знаменитый П. Семенов-Тяншанский.
Как раз в этом и заключалась хитрость «старогромадовцев». Они блестяще воспользовались... инициативой киевского генерал-губернатора А. Дондукова-Корсакова, который добивался открытия Отдела для изучения края в интересах «местной администрации». Генерал-губернатор не учел, что «изучение края» может иметь и другие цели — те, о которых в одном из писем писал М. Драгоманов: «Украина сама себя еще не знает. Ей нужен научный и литературный труд, чтобы себя познать...»
Все, что успели сделать ученые-подвижники из Юго-Западного отдела, вело именно к такой цели. Вот несколько золотых страниц из украинской научной эпопеи 1870-х. Профессор Киевского университета Владимир Антонович (с чьим именем связано становление украинской исторической науки) собрал, отредактировал и издал 8-томный «Архив Юго-Западной России», в котором помещены документы по истории Правобережной Украины ХVI—ХVIII веков. Павел Чубинский в 1872-1878 гг. издал семь томов «Трудов этнографическо-статистической экспедиции в Западно- Русский край», в которых собраны уникальные фольклорные, этнографические и языковедческие материалы. Этот труд ученого был отмечен несколькими престижными премиями и наградами.
В 1874—1875 гг. в Киеве увидели свет «Исторические песни малорусского народа и примечания Вл. Антоновича и М. Драгоманова» в двух томах — первое собрание украинских политических песен, своеобразие которых М. Драгоманов продемонстрировал с помощью сравнения их с песнями других народов Европы. «Это своеобразная история украинского народа, рассказанная им самим», — так оценил М. Драгоманов творение народного гения. Елена Пчилка (родная сестра Драгоманова) исследовала украинскую вышивку, писанки, народные песни. Первым ее исследовательским трудом стал альбом «Украинский орнамент. Вышивки, ткани, писанки» (1876). Пятью изданиями вышли в свет «Украинские узоры» Елены Пчилки с образцами шитья и тканных узоров. Весомыми были научные достижения языковеда Александра Потебни, Павла Жи тецкого и Костя Михальчука, юриста Александра Кистякивского (в 1879 году он издал уникальные памятники по истории украинского права, и среди них — свод кодексов «Права, по которым судится малороссийский народ»)... Могли ли «землячки» безразлично наблюдать за тем, как украинство набирает силу?
ЗЕМЛЯЧКИ
Особенно старалась газета «Киевлянин», детище валуевского циркуляра (выходить она начала в 1864 году, за правительственные средства, а значит — с вполне определенной целью). Заправлял «Киевлянином» известный своей великодержавной позицией Виталий Шульгин. Родился он в Калуге, но всю свою сознательную жизнь провел на Украине: детство — в Нежине, годы учебы в гимназии и университете — в Киеве. Преподавал историю в университете Св. Владимира, написал несколько учебников и монографий. Несколько раз Шульгина приглашали в Москву, но он отказался, не желая расставаться с «матерью городов русских»... Эдакий киевский патриотизм, замешанный на нелюбви к «инородцам»...
На страницах «Киевлянина» В. Шульгин повел ожесточенную борьбу с газетой «Киевский телеграф», которая в 1875 г. фактически была органом Юго-Западного отдела. Послушаем голос из далекого 1875 года — голос Александра Кистякивского, который 24 апреля записал в своем дневнике: «Вечером... отправился к Драгоманову... Он сообщил мне, что Юзефович на обеде в честь Дондукова произносил реплики против украинофилов, указывая на Драгоманова, Житецкого, Беренштама, Чубинского, как на людей опасных, говорил Дондукову: «Куда Вы смотрите?». В заключение прибавил, что он сам доведет до сведения шефа жандармов и самого государя... Говорят, что Юзефович не на шутку приготовил донос в 3-е отделение. Кроме того, написал статью для «Киевлянина» самого зажигательного свойства ...Юзефович действует в согласии с Шульгиным. Думаю, что подстрекатель сей последний».
Имя главного доносчика названо: ЮЗЕФОВИЧ. В украинской истории ХIХ в. Михаилу Юзефовичу отведена роль Каина. В 1847 г. он принимал непосредственное участие в разоблачении и разгроме Кирилло-Мефодиевского общества. Николай Костомаров, приехав через 27 лет в Киев на Археологический съезд, отказался подать 72-летнему Юзефовичу руку: он хорошо помнил, как этот «верноподданный» помощник куратора Киевского учебного округа обыскивал его квартиру. «Предателем» назвал Юзефовича и Т. Шевченко (запись в «Журнале» от 6 мая 1858 г.). Интересно, что имя М. Юзефовича встречается и в пушкинском контексте. В молодости он служил офицером на Кавказе, где и встречался с поэтом. Впоследствии написал о нем воспоминания...
Но главным «жанром» Михаила Владимировича все же были доносы. Считая, что «малороссы никогда не ставили родину (Украину. — В.П. ) выше отечества (Российской империи. — В.П. )», он чувствовал себя призванным воевать с «сепаратизмом». Поэтому и строчил царю записки, в которых разоблачал «злоумышленников». Получая от этого немалое удовольствие.
«НЕ ДОПУСКАТЬ... ВОСПРЕТИТЬ...»
В конечном счете, шульгины и юзефовичи своего добились. В 1875 г. был освобожден от должности доцента Киевского университета Михаил Драгоманов. «Киевский телеграф» закрыли (метаморфоза, которая произошла с этой газетой уже в независимой Украине, не может не впечатлить своим цинизмом!). Создали «Особое совещание», которое должно было разобраться с «украинофилами»...
И вот — май 1876 г. Царь- «освободитель» отдыхает в прусском курортном городке Эмс, раскинувшемся в живописной долине. Еще не началась традиционная эмская жара, Александр II пьет обогащенную углекислотой минеральную воду, повышающую содержание щелочи в крови, просматривает государственные бумаги... — и здесь мы должны проникнуться уникальностью момента: рука наилиберальнейшего (!) российского царя подписывает указ, который, по существу, перечеркивает факт существования 25-миллионного народа. «Не допускать ввоза в пределы Империи... каких бы то ни было книг и брошюр, издаваемых на малорусском наречии». «Печатание и издание в Империи оригинальных произведений и переводов на том же наречии воспретить...» Исключение сделано только для исторических документов и произведений «изящной словесности» — после цензуры их печатать можно, но обязательно буквами русского алфавита! «Воспретить также различные сценические представления и чтения на малороссийском наречии, а равно и печатание на таковом же текстов к музыкальным нотам...» Этот пункт указа, считал А. Кистякивский, направлен специально против Николая Лысенко. В довершение указ велел не допускать «к исполнению никакие пьесы и чтения на малороссийском наречии...». Исчезнуть, следовательно, должен был и украинский театр...
Эмская щелочь должна была полностью разъесть организм украинской нации. «Малороссиянам» приписывалось слиться с единокровными и единоверными братьями в интернациональном экстазе...
P.S. В июне этого года Михаилу Юзефовичу исполнилось 200 лет. К сожалению, пропустили юбилей. Чем он, Юзефович, хуже тех, кто так же «никогда не ставил родину выше отечества» (Советского Союза. — В.П. ), преследовал новейших Драгомановых, зато в независимой Украине удостоился указа о праздновании своих не совсем круглых дат?
Продолжение темы читайте в одном из ближайших выпусков стр. «Украина Incognita»
