Несколько дней назад в стране был объявлен траур в связи с гибелью десятков людей во время проведения авиашоу во Львове. Естественно, журналисты, находящиеся в это время на Международном фестивале телевизионных программ «Бархатный сезон» на борту теплохода «Тарас Шевченко», не могли остаться равнодушными к тому, о чем в эти дни говорит вся страна. Тем более, что гость фестиваля — первый летчик-космонавт Украины, народный депутат Леонид Каденюк без лишних слов согласился ответить во время пресс-конференции на все вопросы.
«ВИНА ЗА ТРАГЕДИЮ ВО ЛЬВОВЕ ЛЕЖИТ НА МНОГИХ…»
— Леонид Константинович, оба летчика, сидевших за штурвалом СУ-27, катапультировались и остались живы. Был ли у них шанс не упасть в толпу людей, если бы они остались в кабине до последнего?
— Исходя из имеющейся у меня информации, а ее, к сожалению, крайне мало, я могу сделать только один вывод: летчики катапультировались в тот момент, когда продолжать находиться в кабине самолета уже не было смысла. Одного из летчиков, Владимира Топонаря, я знаю уже 16 лет и утверждаю, что он профессионал высокого класса, ас своего дела, который знает возможности своего самолета досконально.
— Существует мировая практика проведения таких авиашоу. По технике безопасности, самолеты не должны выполнять «фигуры» над головами у людей. Кроме того, зрителей нельзя было выпускать на летную полосу. Кто будет нести ответственность за все это?
— Действительно, одна из важнейших мер безопасности на подобных авиашоу — это достаточная отдаленность места пилотирования. Однако, насколько мне известно, она таким же образом нарушается во всем мире. Ответственность за происшедшее будут нести многие. Командующий ВВС, как вы знаете, уже снят с должности. Министр обороны сам подал рапорт об отставке. Но это не решает проблему. Важнейшей причиной происходящих аварий и катастроф в украинской авиации является отсутствие государственного контроля над безопасностью авиации. Согласно требованиям международной авиационной организации ИКАО, в государстве должен быть независимый от любых авиационных властей орган, контролирующий безопасность полетов. Я постоянно докладываю Президенту о состоянии дел в этом вопросе, и он поддерживает мою позицию. Верховная Рада приняла закон о его создании. Но некоторые наши авиационные руководители, в частности уволенный месяц назад руководитель Департамента авиации Андрей Шкатюк, делают все возможное и невозможное, чтобы этот орган не был создан. При этом приводилась масса разнообразных доводов и аргументов, но истинная причина такого сопротивления ясна: это желание работать бесконтрольно.
«ЗА 10 ЛЕТ НЕЗАВИСМОСТИ ЗАФИКСИРОВАНЫ 22 АВИАКАТАСТРОФЫ»
— Какова статистика происшествий такого рода?
— Подобные катастрофы в мировой и нашей авиации случались и раньше. В 1986 году аналогичная авиакатастрофа произошла в Липецке. Тогда тоже погибло много людей. Вообще же на протяжении 10 лет независимости зафиксированы 22 катастрофы тяжелых самолетов и вертолетов. Погибло более 300 человек. А за три весенних месяца этого года произошло 10 катастроф самолетов малой авиации. Это данные Генпрокуратуры. Убежден, авиацией должны руководить профессионалы. Бизнесмены и банкиры, владеющие авиакомпаниями, должны понимать: их поле деятельности — экономика, а безопасность полетов пусть оставят профессионалам, потому что на карту поставлена жизнь многих людей.
— Сейчас существенно подешевели билеты на самолеты в Украине. Чтобы как-то восполнить финансовые потери, авиакомпаниям придется увеличивать количество рейсов. Не означает ли это на деле, что риск для пассажиров возрастает? — Разумеется. Количество полетов в 2-3 раза возрастет. Летчики, которые давно не летали, начнут летать. Конечно, с ними будут заниматься переподготовкой. Однако независимый контроль со стороны государства должен быть обязательным.
«НА ЖУРНАЛИСТАХ ЛЕЖИТ ОГРОМНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ПОДАВАЕМУЮ ИНФОРМАЦИЮ»
— Притчей во языцех стало плачевное состояние нашей авиатехники. На чем дальше будем летать?
— Украина — авиационное государство. Мы ведь тоже делаем самолеты: у нас полный цикл — от чертежей до выпуска «живого» самолета. Но те самолеты, которые остались, исчерпали свой ресурс или близки к этому. А на новые у нас нет денег.
— Как попадают к нам уже побывавшие в эксплуатации «Боинги» и прочие иностранные самолеты?
— Все элементарно — их покупают или берут в лизинг. Что я могу сказать? Это и необходимость, и законы рынка. Там, где большие деньги, в силу вступают не только авиационные, но и экономические законы.
— Можно ли воплотить в жизнь вашу концепцию безопасности полетов без кардинальной реформы в армии?
— Реформа все-таки идет, но, увы, не такими темпами, как хотелось бы. Скажем, одним из приоритетных пунктов реформы является сокращение армии до оптимального количества. В начале независимости нам досталась 400-тысячная армия, сейчас она уже сокращена до 320 тысяч. Что касается авиации, то там проблем очень много, вплоть до элементарной нехватки авиационного керосина для тренировочных и испытательных полетов, которые летчикам необходимы. Как воздух. А ведь в советские времена такая ситуация была невозможной — тогда мы летали очень много. Как в таких условиях готовить курсантов, например?
— В прежние времена существовала практика сокрытия этих фактов от СМИ. Сохраняется она и сегодня. Правильно ли это?
— Я считаю, что это неправильно. Общественность должна знать правду о причинах трагедий. Однако тут огромная ответственность лежит и на журналистах: они должны помнить, что любая непроверенная информация наносит еще больший вред, чем умолчание о происшедшем. Гласность — безусловно, хороша, но только в том случае, когда ее глашатаями становятся профессионалы с большой буквы. Вот с этой точки зрения, нам нужен не только независимый контролирующий авиацию орган, но и пресс-центр при нем, в котором бы работали компетентные, разбирающиеся в авиации журналисты. Они бы могли оперативно доводить до средств массовой информации все, что происходит в этой области.
