Либерализация советского режима противоречила его диктаторской сути. Оказалось, что существует только две возможности: или покончить с либерализацией и вернуться к массовому террору, или привести реальный политический уклад в соответствие с Конституцией СССР и конституциями союзных республик, а систему ведения хозяйства — с частными интересами людей, занятых в производстве.
Средства массовой информации особое внимание обратили в декабре на десятилетнюю годовщину распада СССР. С юридической точки зрения распад начался еще летом 1990 года, когда Верховные Советы союзных республик стали провозглашать декларации о государственном суверенитете. Однако журналисты, политики и ученые сосредоточились на агонии сверхдержавы, начиная со Всеукраинского референдума 1 декабря 1991 года.
В разнообразии выступлений не нашлось места для обоснования мнения о неотвратимости самоликвидации СССР. Дискуссия разворачивалась, главным образом, вокруг конкретных событий декабря 1991 года. Участвовавшие в них политики давали интервью, из которых следовало: они сделали так, как нужно, а могли бы сделать и иначе. Однако, на самом деле сверхдержава в декабре 1991 года уже была неживой.
25 декабря исполняется десятилетие последнего события в истории СССР: выступления М.Горбачева по телевидению с сообщением об отставке
. Это хороший повод, чтобы высказать свои суждения о судьбе многонационального государства. Суждения будут более убедительными, если распространить исторический анализ на весь период существования СССР и даже на большую глубину.
В современных размышлениях о судьбе СССР почти нет попыток связать советскую государственность с ее коммунистической природой. Хотя сомнений в коммунистичности СССР не возникает. Но советская государственность рассматривается сама по себе, т.е. не выводится непосредственно из компартийной диктатуры. Наоборот, стало обычным отождествлять Советский Союз с отличающейся от него по политическому устройству Российской империей.
Российская империя распалась вместе с другими традиционными империями в ходе Первой мировой войны. Советский Союз может быть назван империей новейшего типа не сам, а только в сочетании со странами ограниченного суверенитета, которые он захватил в орбиту своего влияния после Второй мировой войны. Этот «социалистический лагерь», просуществовавший до 1989 года, принципиально отличался от традиционных и колониальных империй, хотя сохранял основные имперские черты. Однако предметом нашего разговора является строение самого Советского Союза, т.е. природа связей, существовавших между союзными республиками.
После прихода к власти в 1917 году ленинская партия установила в России режим, кардинально отличавшийся от известных человечеству форм правления. Непосредственно на себя компартийные комитеты брали ограниченное количество государственных функций. Львиная доля управленческой работы возлагалась на исполкомы советов различных уровней. «Исполнительным комитетом» высшего уровня стало возглавленное В.Лениным советское правительство. Партия большевиков пользовалась всей политической властью, но не брала на себя ответственность за текущие дела. Советские органы избавлялись от всякого политического влияния, но наделялись полным объемом распорядительных функций. Возможные недоразумения между партийными и советскими структурами очень просто предупреждались. Должности в советских учреждениях замещались членами монопольно существующей партии, в которой поддерживалась железная дисциплина.
Сконструированный Лениным тандем «компартийные комитеты — исполкомы советов» не случайно получил название советской власти. С одной стороны, он углублялся через систему советов в народные низы. Достигалось это путем наделения миллионов граждан ограниченными управленческими или контрольными функциями. Благодаря этому создавалась иллюзия народовластия. Мало кто сомневался в народности режима, его связанности с интересами простых людей. И свои кадры режим черпал из народных глубин. Рабоче- крестьянское происхождение стало знаком высшего социального качества, подобно тому, как до революции таким знаком считалось дворянское происхождение.
С другой стороны, в стране была установлена диктатура большевистских вождей. Через партийные комитеты они контролировали все. Важнейшей сферой деятельности компартийных комитетов стало так называемое «советское строительство», т.е. воссоздание (от выборов до выборов) сети советов с сурово контролируемым составом депутатов.
Симбиоз партийной диктатуры с властью советских органов давал возможность строить государство в произвольных организационных формах. Видимые, то есть конституционные, конструкции власти не имели особого значения. За ними скрывалась не отраженная в советский конституции диктатура жестко централизованной партии. Такая особенность политического режима была сознательно использована руководителями большевиков с целью восстановления контроля над распавшейся империей. Уменьшить сопротивление российской экспансии, а то и вовсе избежать лобового столкновения с национально-освободительным движением становилось возможным путем провозглашения формально независимых национальных государств.
Первые пять лет «собранная» большевиками бывшая империя существовала в виде страны без названия. В 1922 году центральное компартийно-советское руководство пришло к выводу, что даже с формальной независимостью национальных республик нужно кончать. В отсутствие В.Ленина, который перенес первый удар смертельной болезни, комиссия оргбюро ЦК РКП(б) во главе с наркомом РСФСР по делам национальностей и генеральным секретарем ЦК И.Сталиным разработала план автономизации республик. Однако снижение статуса республик до уровня автономий Российской Федерации было неодобрительно встречено Х.Раковским и некоторыми другими периферийными руководителями.
Благодаря поддержке Ленина, который в тот раз выздоровел, Раковский победил Сталина. Ему не удалось сохранить юридическую независимость советской Украины, но она не стала автономной республикой Российской Федерации. Образование единого многонационального государства произошло с меньшим понижением статуса национальных республик. Более того, все союзные республики, не исключая России, получили равный статус. Чтобы подчеркнуть добровольность вхождения в новое многонациональное советское государство, в статье 26 Договора о создании СССР от 30 декабря 1922 года торжественно провозглашалось: «За каждой из союзных республик сохраняется право свободного выхода из Союза».
Объединение советских республик в единое государство на демократических основах стало бы выдающимся историческим событием, если на минутку забыть о существовании государственной партии, строившейся на основах «демократического централизма», то есть на строгой подчиненности низших иерархических звеньев высшим. Централизованное строение этой партии было внутренним каркасом «союза свободных республик». Пока партия осуществляла контроль за обществом, нисколько не завися от него, конституционные формы построения Советского Союза не имели никакого значения. 30 декабря 1922 года состоялось только протокольное событие, заранее расписанное в регламенте оргбюро ЦК РКП(б). Во времена Н. Хрущева сформировалась концепция образования единого многонационального государства в ходе борьбы между «добрым» Лениным и «злым» Сталиным. Каждые пять лет, когда торжественно отмечались юбилеи образования СССР, они озвучивались средствами массовой информации. Однако в этой концепции игнорировались факты, лежавшие на поверхности. Ведь Сталин отнюдь не настаивал на плане автономизации. Он даже одобрительно отнесся к включению в союзный договор статьи о свободном выходе республик из СССР. В «сталинской» Конституции СССР 1936 года эта статья сохранилась. Сохранилась она и в «брежневской» Конституции СССР 1977 года.
Использованный в 1922 году механизм построения единого многонационального государства казался надежным и И.Сталину в 1936 году, и Л.Брежневу в 1977 году. Однако в 1990 году парламенты союзных республик ввели в действие статью о выходе, хотя сначала избрали для этого (кроме республик Балтии) завуалированную форму деклараций о государственном суверенитете.
Руководители партии и государства стали жертвами собственной демагогии. В 1922 году они «привязали» национальные республики не к России, как этого требовал менее подверженный популизму Сталин, а к партии. Партия, даже если она государственная, менее долговечное образование, чем государство. Если бы Украина была автономной республикой России, ее суверенизация натолкнулась бы на такие же препятствия, как суверенизация Татарстана или Чечни. Отсюда вывод: при всей рутинности произошедшего 30 декабря 1922 года, мы должны благодарить Христиана Раковского за изобретенный им способ объединения советских республик в единое государство.
Рассмотрим теперь в самом схематичном виде те процессы, которые привели к так называемому «параду суверенитетов». Они подтверждают неотвратимость распада государства, родившегося в силовом поле диктатуры.
После распада империи российские коммунисты навязали обществу собственные методы преодоления экономической отсталости, основанные на ликвидации частной собственности и максимальной концентрации материальных и человеческих ресурсов. Социально-экономические преобразования коммунистического типа натолкнулись на жестокое сопротивление крупных и мелких собственников. Сопротивление было преодолено средствами массового террора. Ленинская партия построила высокоразвитую командную экономику и осуществила ускоренную модернизацию общества, что помогло одержать блестящую победу во Второй мировой войне и превратить Советский Союз в сверхдержаву, окруженную странами- сателлитами.
Однако коммунистические методы преодоления экономической отсталости оказались действенными только на этапе индустриального общества. В постиндустриальную эпоху коммунистическая организация управления и экономической жизни уже не могла составить конкуренцию демократии и свободному рынку. После смерти Сталина компартийно-советское руководство вынуждено было отказаться от государственного террора как постоянного метода управления. В условиях нестабильности, вызванной этим отказом советского строя, были проведены две кампании десталинизации — Н. Хрущева и М. Горбачева.
Либерализация советского режима противоречила его диктаторской сути. Оказалось, что существует только две возможности: или покончить с либерализацией и вернуться к массовому террору, или привести реальный политический уклад в соответствие с Конституцией СССР и конституциями союзных республик, а систему ведения хозяйства — с частными интересами людей, занятых в производстве.
М. Горбачев избрал второй путь и осмелился нарушить сами основы созданного В.Лениным политического режима. Его конституционная реформа освободила советские органы власти от диктатуры партийных комитетов. И тут оказалось, что Советский Союз существовал только благодаря диктатуре. Без нее он начал немедленно разваливаться.
Попытка ближайших соратников М. Горбачева спасти положение введением чрезвычайного положения только ускорила развал. Угроза возвращения к массовому террору, исходившая от общесоюзного центра, вынудила парламент Украины перейти от деклараций к реальным действиям. Абсолютное большинство населения республики поддержало на референдуме 1 декабря 1991 года Акт провозглашения независимости Украины.
