Книга увидела свет благодаря усилиям украинского правозащитника, врача-психиатра Семена Глузмана и Международного благотворительного фонда «Видавництво Сфера», основанного украинско-американским Бюро защиты прав человека и Международным фондом «Женевська ініціатива в психіатрії». Книга первая имеет название «Листи з «Парнасу»; полное собрание писем объединено красноречивой характеристикой «Голос доби».
Фигура Ивана Свитлычного лишнего представления не требует — украинский поэт, критик, переводчик. Но его определяющая роль в истории национальной культуры намного шире и значимее — организатор и неформальный лидер шестидесятников. Никем не назначенный, но беспрекословно признанный тесным кругом современников. Свитлычный был знаковой, центральной фигурой движения шестидесятников — человек, благодаря которому культурническо-политическое сопротивление приобрело целостность, идеологическую оформленность и контекстуальную завершенность. По свидетельствам близких, Иван Свитлычный умел общаться практически со всеми (даже с «кураторами» КГБ), он притягивал к себя людей, создавая какую-то магическую ауру и помогая им раскрыться. По выражению Дмитрия Стуса, он был «человеком, который помогал другому человеку расцветать».
Конечно, четкая гражданская позиция поэта не прошла мимо внимания соответствующих органов: многолетнее запрещение работать по специальности, даже на самых низких должностях (предложения относительно работы немотивированно отклонялись при оформлении), запрет на печать ни под своей фамилией, ни под псевдонимами. Сам Свитлычный так писал об этой ситуации: «Таким образом, и до ареста, и после, и в антракте между арестами, в общем что-то лет с десять, пока меня окончательно упекли в евразийские широты, ни работать, ни печататься, ни вообще официально зарабатывать себе на средства к жизни я не мог. Я был вне закона. Я был persona non grata.» (Из открытого письма Николаю Бажану). Его литературоведческие статьи печатали друзья под своими именами, рискуя, но давая возможность поэту хоть что-то заработать. Опросив свыше ста свидетелей и получив отрицательные ответы относительно сконструированной версии обвинения, суд, несмотря на это, выносит приговор об «антисоветском националистическом мировоззрении»…
Книга состоит из трех разделов: первый — письма к жене, сестре и ближайшим друзьям, второй — интервью итальянской газете «Унита» и открытое письмо Николаю Бажану, третий содержит официальные обращения и заявления, написанные с целью защиты элементарных прав заключенных в условиях произвола лагерной администрации. Из 540 страниц около 500 занимают собственно письма к родным; их насчитывается 115. Письмо в условиях ссылки перерастает просто письмо — это своеобразный дневник, фиксация жизни «малой зоны», исповедь и эзоповские ухищрения от глаз двойной цензуры. Письма Свитлычного — это еще и творчество — собственные стихотворения, переводы, перепевы, опять замаскированные стихотворения… Иногда создается впечатление, что написаны они не из уральских «курортов», а из настоящего Дома творчества, где не недостает хороших манер и солидной библиотеки.
Презентация тома состоялась в пресс-клубе фонда «Відродження». На этот раз она собрала довольно много заинтересованных людей, среди которых основной адресат и жена поэта Леонида Павловна Свитлычная, писатель и общественный деятель Евгений Сверстюк, литературовед Михайлина Коцюбинская, директор украинско-американского Бюро защиты прав человека Семен Глузман и другие. Составлением книги и примечаниями занималась сама Леонида Павловна — «Леля», «моя половина», как называл ее муж. Уже подготовлен второй том писем мастера, который только ждет своего издания. Прямо на презентации Леонида Павловна сообщила, что на днях нашла еще восемь неизвестных и неопубликованных писем Василя Стуса. Михайлина Коцюбинская отметила, что эпистолярный жанр сейчас выходит на первые страницы нашей жизни — потеря классического письма своеобразно компенсируется массой литературы об эпистолярном феномене. По свидетельству Коцюбинской, это всемирная тенденция, следовательно, Украина успешно заполняет еще одну лакуну. Менее оптимистичным был Семен Глузман, который по собственному признанию считает Свитлычного своим учителем: «Нужны ли такие книги нашей стране? Сомневаюсь…» И прибавляет: «Выход этой книги — это страница будущей Украины». Похоже, профессиональный врач ставит профессиональный диагноз: еще не выросло поколение людей, которым нужна правдивая информация о «том» времени — без экзальтированного поклонения или слепого отбрасывания, только факты и контекст. А возможно, просто еще не отошло поколение, которого такая информация нестерпимо давит и которому очень мешает…
Значение Ивана Свитлычного в движении шестидесятников вполне становится понятным только из писем. Оставаясь «затененным» ярким творчеством других шестидесятников — того же В. Стуса, переводчиков Николая Лукаша и Григория Кочура — Свитлычный остается фантастическим магнитом, который упорядочивал и стимулировал действия других. Каждый школьник знает Стусово «Не можу я без посмішки Івана…», но какими же достоинствами надо обладать, чтобы заслужить такое откровение из уст другого Поэта? «Листи з «Парнасу» называются так не только потому, что так называлось одно из стихотворений мастера, — они характеризуют образ жизни и мышления личности, которая стала зеркалом экспериментальных деформаций эпохи.
