Общим явлением, которое имеют две мощных ветви христианства — православная вера и католицизм — является Чудо, или, еще более конкретно, — явление чудесного, удивительного исцеления людей. Общеизвестно, что именно феномен чуда является ядром, сердцевиной христианства. Ведь целостность христианской веры основывается на чудесном воскресении Христа. В священных книгах христианства Библии и Евангелии есть множество свидетельств чудесных деяний Иисуса Христа, начиная с его чудесного шествия по волнам Красного моря и заканчивая его чудесным умением накормить пять тысяч людей несколькими хлебами. Согласно христианской доктрине, чудо — это проявление ласки Божьей. Последствия такой ласки нельзя объяснить рациональными или научными методами, они выше человеческого понимания, поэтому их нужно считать проявлением особой благожелательности и внимания Бога к людям.
Бесспорно, что явление Чуда в христианстве вытекает из того, что научные знания людей об окружающем мире — это капля по сравнению с окружающей темнотой незнания, которая окружает людей. А поэтому, чтобы принимать решение, вести целеустремленную деятельность, люди вынуждены принимать чрезвычайно важные, всеохватывающие решения на основании веры, убеждений, которые не базируются на научном знании. И все их теперешнее и будущее поведение, бесспорно, будет находиться на различных уровнях сочетания решений, которые впитывают в себя частично научные и, большей частью, ненаучные знания, — или, иначе, будет основываться на вере. С этой точки зрения феномен Чуда как феномен человеческой жизни является продолжительным и далеко идущим явлением. К сожалению, идеологически-психологическое понимание Чуда, изучение его процедурных основ, последствий для христианского учения и вообще для людей еще далеки от объяснения.
Для христианства имеет практический смысл то, каким образом размежевать Чудо как достоверное и достойное поддержки явление христианской религии, с одной стороны, и различные формы суеверия, шарлатанства, мошенничества, которые сопровождают это явление, с другой стороны. Размежевать эти явления очень важно для того, чтобы вселить большую веру в духовные христианские ценности, не внести в души зерна сомнений. К сожалению, в православии, в силу его подневольного состояния в России, Украине, Беларуси, Румынии, Болгарии на протяжении почти полстолетия, а то и больше 70 лет, а также вследствие известных особенностей положения религии в социалистическо-коммунистическом обществе, — не было возможности попытаться объяснить сложный феномен Чуда в христианстве... С этой точки зрения интересный опыт накоплен католической верой. Здесь Чудо в какой-то мере является даже сердцевиной католическо-христианской доктрины.
В католической религии феномен Чуда выступает как чудесное исцеление людей, он связан с вопросом беатификации и с провозглашением святости людей. Беатификация означает провозглашение человека блаженным, благословенным, а канонизация — провозглашение человека святым. Поскольку проблема Чуда, чудесного исцеления, связана с беатификацией, канонизацией, святостью, то естественно, что в католической вере этот вопрос был чрезвычайно важным. Наиболее существенным в подходе католической церкви к разнообразным явлениям чудесного исцеления благодаря как будто-то вмешательству Всевышнего, Бога, было уяснение или разграничение действительного феномена, являющегося результатом сверхъестественных Божественных сил, и тех случаев чудесного исцеления, которые, по критериям еще Папы Бенедикта XIV, бывшего Папой с 1740 по 1758 год, можно объяснить на основании научных достижений. Поэтому следовало узнать, не является ли оно (это исцеление) иногда результатом неправильного диагноза, лечения или просто является результатом естественного развития болезни.
Для применения этих критериев разработана сложная процедура. В результате ее применения, начиная с 1862 года, только 66 из 6 тысяч 700 случаев чудесного исцеления, о которых говорили паломники, были признаны чудесными. И интересно то, что число таких чудесных исцелений со временем уменьшается. Так, например, если взять последние четыре десятилетия, то лишь четыре случая исцеления были признаны чудесными, проявлением божественного чуда. Среди них в 1999 году католическая церковь признала чудом внезапное выздоровление больного на рассеянный склероз.
Рассмотрим, что представляет собой процедура признания чудесного исцеления как будто бы проявления божественной ласки и проявления вмешательства сверхъестественных божественных сил. И здесь наилучшим материалом для обобщения опыта католической веры в уяснении чудесного исцеления и, следовательно, в получении основания для акта провозглашения беатификации, святости является местность Lourds на юго-западе Франции, где в 1858 году бедная пастушка увидела перед собой образ пречистой Марии в гроте возле деревни.. Сюда, на святое место, ежегодно приходят почти 5 миллионов верующих. Среди них 70 тысяч инвалидов, которые надеются на чудесное исцеление. Местность живет благодаря феномену чуда. Посетители расходуют здесь до 300 миллионов долларов — на еду, гостиницу и на широчайший диапазон религиозных сувениров и процедур. Следовательно, феномен чуда — это явление, которое не только входит в структуру католической веры, но и является феноменом хозяйственной, культурной жизни современного западного, а в данном случае, европейского христианского общества. Возникновение и совершенствование процедуры и методики признания чудесного исцеления началось в 1883 году в этом французском городишке. Тогда было основано медицинское управление, которое должно было исследовать информацию о чудесном исцелении. Оно с самого начала на основании здравого смысла должно было различить возможное мошенничество, притворное исцеление от настоящего. Считалось это очень важным для того, чтобы не дискредитировать это место как святое во Франции.
В 1999 году из 19 пациентов медицинское управление посчитало 6 действительно «легитимными» кандидатами на статус блаженных. Их болезни действительно закончились счастливым выздоровлением. Нужно доказать, что быстрое, внезапное выздоровление без рецидивов болезни не является результатом медицинского лечения. И при этом очень важно доказать, что выздоровление не является кратковременным. Утверждение доктора Патрика Тейлера — руководителя медицинского управления, что из 19 пациентов в 1999 году в Лурде 6 являются «легитимными» представителями чудесного исцеления — это результат консультаций его с врачами, которые сопровождали этих больных. Он обстоятельно знакомится с историей болезни, которая находится там, где проживает пациент.
Следовательно, процесс уяснения чудесности исцеления растягивается до следующего года, когда появляется возможность уже полностью выяснить все детали медицинской истории больного. После этого случай рассматривается своеобразной международной медицинской ассоциацией, включающей в себя врачей, которые сопровождают пилигримов и являются достаточно компетентными или которые обнаруживают заинтересованность в прецеденте случая рассматриваемого чудесного исцеления.
На протяжении трех лет приблизительно 250 различных врачей знакомятся с историей болезни и ее последствиями. Если окажется, что чудесное исцеление действительно является достоверным и выдержало строгое обследование, тогда случай чудесного исцеления переходит на рассмотрение в международный медицинский комитет, который состоит из 20 экспертов, причем эксперты не обязательно должны быть все католиками. Экспертный комитет собирается ежегодно, чтобы принять свое постановление относительно кандидатов на чудесное исцеление. Один или два врача, специализирующиеся в рассмотрении того или иного случая, берут под персональное наблюдение пациента, приглашая его пройти дальнейшие тесты и повторное обследование, исследование истории его болезни. Потом они уже представляют этот случай экспертам для окончательного принятия решения. Следует отметить, что в обязанности врачей, ученых, исследователей не входит провозглашение исцеления проявлением чуда и провозглашение его как основания к беатификации или святости. Задание врачей-исследователей чисто научное. Они должны, во-первых, установить и доказать, что действительно исцеление от определенной болезни состоялось и диагноз является правильным.
Известно и то, что некоторые больные, претендующие на чудесное исцеление, проходили значительный интенсивный и с использованием новейших методов процесс лечения. Долг ученых врачей-исследователей размежевать последствия лечения и то, что не может быть его результатом и поэтому может быть объяснено чудесным исцелением.
Известно и то, что еще не так давно больные инфекционным туберкулезом, которые внезапно вылечились в Лурде, могли претендовать на статус чудесно исцелившихся. В современных условиях, когда туберкулез стал полностью излечимой болезнью, о чудесных исцелениях в Лурде уже не может быть и речи.
Впрочем, не все можно объяснить научно. Так же, как невозможно измерить мощное, всепроницающее психологическое влияние пребывания больного в Лурде в атмосфере ожидания чуда. Всеобщее возбуждение создает особую духовную психологическую атмосферу, которая может привести и к исцелению больного. И больному тяжело объяснить, что с ним ничего не произошло удивительного.
Известно, что эксперименты в США показали, как при определенных болезнях больные, которые часто и самоотверженно молятся или за которых молятся другие люди, даже если они не знают о том, претерпевали меньшие страдания, их состояние улучшалось в отличие от тех, которые не молились и за которых не молились. Можно ли это отнести к чудесному исцелению — это является также открытым вопросом. В общем, как бы ни была совершенна и высоко развита наука, объяснение чуда — это для нее иногда непосильное задание.
Свои выводы медицинские консультанты передают в управление теологических консультантов конгрегации по вопросу святости, где девять церковных служителей принимают обоснованное суждение о связи между молитвой и неожиданным чудесным эффектом. Далее, после голосования, в котором участвуют кардиналы и епископы конгрегации, оглашается рекомендация признать или не признать случай чудом. И уже после этого дело переходит к Папе, который делает окончательный вывод.'
На наш взгляд, привлечение ученых к процедуре укрепляет феномен чуда как символ веры христианства. Бесспорно, что рациональный смысл всего этого состоит в том, чтобы укрепить у людей веру в Бога, укрепить в них ощущение присутствия святости в земной жизни и, таким образом, проложить мостик к трансцендентности.
Впрочем, процедура, которую мы рассматриваем, может вызывать немало вопросов и неутешительных размышлений. Действительно, во всем этом процессе взаимодействие медицинской науки и религиозной доктрины выглядит очень слаженным и целеустремленным.
Однако действительно ли наука может трактоваться на бесспорно решающей стадии как арбитр — судья определения аутентичности чуда? И нет ли риска для достоверности силы набожности, когда наука проникает так глубоко в сакральные недра церкви? Бесспорно, что такой ход событий вызывает большое недоверие и рискованность, неустойчивость существующих основ верования. В данном случае наука не может принять окончательное решение о том, что то или иное явление необъяснимо с научной точки зрения.
Ибо, во-первых, как быть с теми чудами, которые были таковыми недавно и признаются до сих пор церковью, как, например, счастливое выздоровление больного лейкемией. Можно ли счесть суждение науки основанием для провозглашения явления чудом, когда окажется, что это же заболевание может быть вылечено и лечение будет научно обоснованным спустя некоторое время и никто не будет усматривать в процессе выздоровления что-то неприродное и божественное. Также независимо от того, насколько авторитетных людей церковь использует в исследовании явления святости, всегда можно допустить, что те или иные инструменты не были окончательно использованы и суждение экспертов не отражает наиболее новейшие достижения науки. Поэтому суждения ученых в какой-то мере являются необоснованными с точки зрения имеющихся в наличии научных знаний. Как здесь быть со святостью? Можно ли суждения ученого или группы ученых признать безошибочными?
Поэтому сегодня влиятельные сановники католической церкви считают, что проблема святости и упрочения религии, упрочения веры в Бога и, следовательно, упрочения католической веры, набожности среди людей не должна быть связанной с научным объяснением явления. Они склоняются к суждению, что вопрос святости и упрочения веры и, в частности, веры в Бога, должен быть связанным не с каким-то чудесным исцелением, а, в большей мере, с поведением человека, которое является воплощением морального совершенства.
Существует также другой подход к святости, который, по мнению его сторонников, укрепляет веру в Бога, — это научное открытие, которое поражает людей чудом того, что свойственно природе. Известно, например, что наука открыла то, как работает клетка, а еще 100 лет тому назад это считалось бы чудом, проявлением божественной свободы и божественного вмешательства. Теперь уже исследователи знают еще больше: гены исключают и включают, и таким образом можно устранить клетки, зараженные раком, и принести «чудесное» исцеление. Они также знают, что еще долго не будет известно, как же этот процесс инициируется и вызывается. Понятно, что с полным основанием можно допустить божественное вмешательство в этот процесс...
И, следовательно, набожность, религиозность, вера в Бога будет значительно укреплена не каким-то чудесным исцелением, а именно фактом открытия в природе такого, что сегодня и еще долго нельзя будет объяснить. И этот процесс в природе сам по себе олицетворяет чудо.
К сожалению, ни то, что целесообразно осуществлять канонизацию людей не вследствие того, что произошло чудесное исцеление, а потому, что их жизнь является воплощением высокоморальных качеств, ни то, что научно открывает удивительные явления в природе, которые сами по себе вызывают веру в Бога, — насколько нам известно, не является признанным в канонах католической веры. И поэтому вопрос о взаимоотношениях религии и науки в определении святости, укреплении веры в Бога, на мой взгляд, считается открытым в католической вере.
Недавно во время своего приезда в Украину Папа Римский осуществил беатификацию десятков людей греко-католической веры. Правдоподобно, что они прошли через ту же процедуру научно-религиозного исследования, которая принята в католической вере. Ведь известно, что с 1978 года Папа Иван Павел II осуществил канонизацию почти 996 человек и беатификацию 984. В этом он превзошел всех Пап Римских, живших до него. Пий IХ, живший в 1846—1847 годах, осуществил беатификацию и канонизацию приблизительно 54—56 человек. Впрочем, часть беатифицированных людей умерли мученической смертью вследствие их приверженности высоким моральным качествам.
Поскольку православная церковь Киевского патриархата, Украинская автокефальная церковь, а также православные церкви в Греции, Румынии, Москве признают феномен канонизации — признание человека святым, который является после этого объектом поклонения, преклонения для верующих этих церквей, то, бесспорно, процедура беатификации и канонизации, обстоятельно разработанная католической церковью, составляет значительный интерес для этих церквей. Нет сомнения, что согласование этой процедуры, подъем ее теологической значимости и достоверности является общим заданием всех церквей, которые признают феномен беатификации и святости.
Бесспорно, что для нас, украинцев, трудно постичь то, что Николай II, ставший жертвой расправы со стороны большевиков, но вместе с тем причастный к большим преступлениям и злодеяниям по отношению к Украине, украинскому языку, культуре, народу, — провозглашен святым Московским православным патриархатом. И, как святой, должен быть предметом поклонения, преклонения и обожествления для украинцев.
Здесь политика и религия входят в слишком непримиримое противоречие, которое ставит на повестку дня потребность размежевать политическую и религиозную деятельность Московского патриархата. Это тем более важно, ибо когда на уровне контактов в Киеве верхушки дает себя знать декорум приличия, то их подчиненные «на низах» преступают определенные допустимые границы. В предыдущей статье одного из авторов, проф. Сикоры, было высказано изумление (это не вошло в статью), зачем герой статьи Епископ маскируется — ему следовало бы зарегистрировать себя как лидера сто какой-то партии и не марать хоругви святой православной веры своим политиканством на уровне наших предков. Циничное и нахальное навязывание украинцам веры в недостойное — это еще одно каноническое общей значимости доказательство необходимости создания Единой украинской помесной православной церкви. Вот тогда будут возрождены гуманистические каноны украинского православия, с его открытостью по отношению к братским православным церквям, братской национальной греко-католической церкви и к другим христианским церквям, и украинский народ наконец воссоединится со своей церковью и с самим собой. И понятно, что выработка взаимоприемлемой процедуры определения святости является тем, что, бесспорно, содействовало бы сближению тех ветвей христианства, которые признают феномен святости, беатификации и канонизации. Однако врачу и обществоведу было бы интересно знать и мнение теологических ученых авторитетов относительно рассмотренных вопросов.
