Украина лидирует по итогам первых 5 месяцев 2001 года среди стран СНГ по темпам роста промышленного производства. По данным межгосударственного статкомитета СНГ, промышленный рост в стране составил 18,8% по сравнению с январем-маем 2000 года, тогда как в среднем по СНГ в январе-мае 2001 г. промышленное производство увеличилось на 8,5% (в январе-мае 2000 г. — на 9,7% по сравнению с тем же периодом 1999 г.). В январе-мае в большинстве стран Содружества сохранилась благоприятная экономическая ситуация. При этом валовой внутренний продукт Украины рос за эти месяцы более высокими темпами (на 9%), чем в других странах содружества, в то время как инфляция на потребительском рынке Украины в мае 2001 г. составила(по сравнению с апрелем) 0,4%, что также является одним из лучших показателей в СНГ.
Однако миссия Международного валютного фонда и Национальный банк Украины не нашли понимания по вопросу о предлагаемом МВФ ограничении объема валюты, выкупаемой Нацбанком на рынке, что является на сегодня одним из инструментов курсовой политики, направленной на сдерживание инфляции. Первый заместитель председателя НБУ Анатолий Шаповалов в связи с этим подчеркнул, что в настоящее время Нацбанк удерживает гривню от резкой девальвации, сохраняя позитивный платежный баланс и темпы роста валового внутреннего продукта, сообщает Интерфакс-Украина.
Статьей председателя Совета Национального банка Украины Анатолия Гальчинского «День» начинает дискуссию о том, что необходимо сделать, чтобы стабильность украинской национальной валюты стала реальным фактором, влияющим на стабилизацию и подъем отечественной экономики.
Меня настораживает эйфория, которая господствует в связи с достигнутыми темпами роста. И дело вовсе не в том, что я сомневаюсь в достигнутом: а это — 9% роста ВВП, 18,8 — промышленности, 6,1% — сельскохозяйственного производства, стабильный валютный курс и существенное снижение темпов инфляции. Для нового правительства самое главное — ощущение перспективы, повседневная и кропотливая работа в этом направлении. С этой позиции должна обязательно учитываться и такая закономерность: рост производства, превышающий 10 — 12%, не является естественным. Это доказано мировой практикой. Экономика сама по себе в автоматическом режиме не способна приспособиться к таким чрезмерностям. Формируется известный «эффект перегрузки», или «перегрева», что, как правило, порождает деформации в воспроизводительных процессах. В связи с этим рост производства, превышающий 10%, не считается устойчивым. Мне приходилось уже писать, что в период с 1985 по 1995 гг. только 7 стран мира смогли удержать темпы роста ВВП на уровне 6 — 8%. Соответствующий феномен получил название «экономического чуда» и есть скорее исключением из мировой экономической динамики.
Я также привлекал внимание к серьезному, на мой взгляд, исследованию Мирового банка (1999 г.) относительно десятилетней перспективы украинской экономики, где обосновываются 2 возможных сценария: оптимистический — стабильный ежегодный рост на уровне 6—8% до 2010 г. и пессимистический, согласно которому высокие темпы экономической динамики будут удерживаться всего 2—3 года, а далее должна наступить динамика депрессивного развития ((2%). По моим оценкам, украинская экономика имеет одинаковый шанс относительно этих возможностей. В этом контексте нельзя не учитывать динамику производства нашего северного соседа. Хорошо известно, что экономический цикл в России развивается с опережением приблизительно на год по отношению к нашему. В прошлом году ВВП в России вырос на 8,5%, а в нынешнем — экономическая динамика развивается по более пессимистическому сценарию. В I полугодии ожидается 4%, а во II (по прогнозам независимых экспертов) — темпы роста могут снизиться до 1,5—2%.)
Вышесказанное подчеркивает необходимость концентрации внимания на обнаружении и анализе в первую очередь экономических рисков и угроз относительно утверждения оптимистического сценария развития не только на текущий год, но и на более длительную перспективу. Нам следует сделать все, чтобы не только сберечь высокие темпы развития, но и трансформировать их в траекторию устоявшегося роста. Это невероятно сложное задание, при решении которого не существует мелочей. Мне импонирует старт нового правительства, но очень важно, чтобы за каждым его шагом прослеживалась соответствующая целенаправленность, понимание того, что намеченная цель автоматически утвердиться не может.
ТЕНДЕНЦИИ ДЕНЕЖНОГО ЦИКЛА
Возможно, для многих будет неожиданностью, но наиболее существенные угрозы для устоявшейся экономической динамики находятся, по моим убеждениям, в плоскости денежно-кредитных отношений и деятельности банковской сферы. Позволю себе рассмотреть эту проблему более основательно.
Сразу отмечу: ситуация, при которой наиболее весомые риски положительной экономической динамики концентрируются в пределах денежно-кредитной и банковской сферы, не является особенностью только украинской экономики. Нельзя забывать, что все экономические кризисы, в т.ч. «Большая депрессия» 1929 — 1933 гг., начинались с деформаций именно этого звена экономики. Эта проблема наиболее основательно была исследована академиком А.Трахтенбергом в его фундаментальном труде «Денежные кризисы» (1963 г.), а также известным американским экономистом М.Фридменом. Экономическая теория выделяет три вида экономических циклов — большие циклы (40 — 50 лет), средние (7 — 11 лет) и малые (3 — 4 года). Если первые — связаны со структурным обновлением технологического способа производства, вторые — основных производственных фондов, то третьи — короткие циклы — с изменениями в системе денежно-кредитных отношений.
Ситуация в украинской экономике является следующей. Сегодня мы находимся в начале восходящей динамики большого и среднего циклов. Это весомый позитив относительно нашей перспективы, на который следует опираться. В то же время финиширует малый экономический цикл, который связан с развитием денежной сферы. Денежный цикл сочетает в себе три звена: девальвацию — стабильность — ревальвацию. У нас была в конце 1997 — 1998 гг. глубокая девальвация гривни, в 1999 г. — ее стабильность и в 2000 и 2001 гг. — ревальвация. По этому сценарию действующий цикл может завершиться скорее всего в I половине следующего года. При отсутствии соответствующей стабилизационной политики существующий инфляционный потенциал, который сегодня удается стерилизовать, может достичь избыточной величины и превысить критическую массу, а это — непременно приведет к ощутимому инфляционному всплеску и неминуемой дестабилизации производства.
Я не хотел бы создавать лишнего ажиотажа вокруг этого вопроса. Однако хочу сказать, что речь идет не об абстрактной импровизации. Повторяю — это мировая практика. М.Фридмен за соответствующие исследования денежного цикла в американской экономике (с 1867 по 1960 гг.) получил Нобелевскую премию. Но не только это. Существует и собственный опыт. По всем объективным признакам экономическая стабилизация в Украине должна наступить на три года раньше — еще в 1997 г. В I полугодии в этом году у нас была положительная динамика по ключевым параметрам экономического развития. Однако именно финансовый кризис второй половины 1997 — 1998 гг. сорвал эти процессы. Проще всего списывать происшедшее на влияние внешних факторов. Соответствующее влияние действительно было. Однако решающим фактором все-таки были грубые ошибки в финансовой и денежно-кредитной политике. Правительство и НБУ полностью потеряли контроль за финансовым и денежным рынками, образованием внешнего долга. При свойственной для нас наивности НБУ и Минфин во всем полагались на оценки зарубежных экспертов, в частности специалистов МВФ, которые оказались экономически неграмотными. Произошел фактический отказ от суверенитета в финансовой сфере. Речь идет о «черной странице» в нашей уже собственной экономической истории. Последствия — известные. Девальвация гривни с 1,9 грн. до 5,2 грн. — за дол. Чистые потери бюджета от пирамиды ОВГЗ — 7,6 млрд. грн. Уменьшение валютных резервов — с 2,3 млрд. дол. — до 761 млн. Сокрушительный удар по финансовым активам субъектов ведения хозяйства и доходам граждан. В 2,5 раза уменьшение показателя ВВП на душу населения в долларовом эквиваленте. По этому ключевому показателю мировой иерархии Украина мгновенно оказалась в ранге бедных стран мира.
Зачем это вспоминать теперь, когда ситуация совсем другая?
В контексте сказанного меня беспокоит то, что и к этому времени денежно-кредитная и банковская сферы остаются наиболее непрогнозированным сегментом украинской экономики. За 10 лет независимости очень много сделано в установлении и развитии денежно- кредитной и финансовой сферы. Однако к этому времени мы не овладели механизмами ее прогнозирования. Денежно-кредитная политика базируется главным образом на принципах оперативного реагирования. С точки зрения перспективы, она остается непрогнозированной. Так было перед кризисом 1997 — 1998 гг., которого никто не ожидал. И сегодня эффект прогнозирования фактически сведен к нулю. В 1993 г. инфляция прогнозировалась на уровне 152%, а была 10256%, в 1994 г. — соответственно 127 и 501%. Известно, что инфляция — это явление, которое определяется многими факторами. Однако и динамика денежной массы, которая непосредственно влияет на соответствующие процессы, характеризовалась соответствующим образом. В 1993 г. ее рост предусматривался на уровне 58%, а фактический рост составил 1528%, в 1994 г. — соответственно 42 и 567%. В этом случае официальные (утвержденные Верховной Радой) расчетные параметры денежной массы, как и денежной эмиссии в целом, никакого влияния на реальную практику не имели.
В последние годы картина оставалась аналогичной. В 1999 г. прогнозировался рост денежной массы на 10%, а фактически он достиг 40,5%. В 2000 г. — соответственно 18 и 45,4%. Мы говорим, что любая система управления начинается прогнозными оценками. У нас это звено фактически выпадает. Последствия говорят сами за себя: и в 1999 г., и в 2000 г. за мировой классификацией Украина относилась к странам с высоким уровнем инфляции. В этом году ситуация изменилась. Ожидается существенное снижение (не меньше чем в 2 раза) уровня инфляции по сравнению с предыдущим годом. Однако инфляционные риски в экономике остаются еще значительными. Следует себя настраивать именно на такую ситуацию.
НУЖНА МАКСИМАЛЬНО ЖЕСТКАЯ ДЕНЕЖНАЯ ПОЛИТИКА
В стратегии экономического и социального развития на 2000 — 2004 гг., определенной посланием Президента Украины в Верховную Раду, обоснована чрезвычайно сложная по своему содержанию модель государственной политики, которая предусматривает органичное сочетание высоких темпов роста и низкой инфляции. Мы заявили о том, что официально отказываемся от инфляционного ресурса экономического роста, исходя из того, что инвестиционная привлекательность украинской экономики и рост реальных доходов населения возможны только на основании эффективной реализации указанной политики. Ставится задание в период 2002 — 2004 гг. не допустить инфляцию выше уровня 10%. Польша и Чехия ставят перед собой задание — довести уровень инфляции до 3%.
Для нас определенное задание является очень сложным. Специалисты знают: снизить инфляцию с 13 до 8% значительно сложнее, чем, например, с 180 до 90, а потом и до 40%. Для этого нужна максимально жесткая денежная политика НБУ. Ни единого ослабления, ни единого исключения в этом вопросе не может быть. Можно поступиться 1 — 2 процентами роста ради более надежной стабильности гривни. Такая политика, с точки зрения перспективы, была бы более надежной. Верховная Рада и правительство должны настраивать себя именно на такой ход событий. В таком же ракурсе рассматривает свои функции Совет НБУ, который по закону определяет основные основы денежно-кредитной политики.
СТАБИЛЬНЫЙ ВАЛЮТНЫЙ КУРС
В этом контексте уже в который раз предстает проблема оптимизации соотношения денежно- кредитной и валютной политики. Вновь и вновь приходится слышать о необходимости использования девальвации гривни как стимула украинского экспорта. В связи с известными осложнениями экспорта украинских товаров в Россию особую активность в этом проявляют металлурги. В этом случае девальвация рассматривается как компенсирующий инструмент возможных экспортных потерь.
Позиция Совета НБУ является противоположной. Мы исходим из необходимости дальнейшего сохранения существующей валютной политики НБУ. Наши расчеты основываются на том, что медленная ревальвация валютного курса является более выгодной для Украины. Речь идет, во-первых, об удешевлении критического импорта энергоносителей, который занимает огромное место в нашем торговом балансе. Во-вторых, мы удешевляем технологический импорт машин и оборудования, что вполне отвечает стратегии инновационного развития украинской экономики. В-третьих, ревальвация удешевляет обслуживание внешнего долга. В-четвертых, стабильный валютный курс — это основа снижения инфляции. Внутренние цены являются очень чувствительными к этому фактору. Наконец, в- пятых, ревальвация стимулирует обновление производственных фондов и удешевление производства экспортеров. Девальвация, как мы имели возможность убедиться в этом, такие действия не стимулирует. Нельзя не учитывать и того, что с 1998 по 2000 гг. валютный курс гривни упал в 2,7 раза, тогда как инфляция выросла на 66%. Это сопоставление свидетельствует о том, что разговоры об избыточной ревальвации гривни не имеют реальных оснований. У нас остается еще большое пространство ревальвации. Думаю, что наиболее оптимальным для нас является валютный курс — 4—4,5 грн. за доллар. Это наша перспектива. Хотя искусственно ее форсировать нельзя. И еще — разрыв между динамикой валютного курса и инфляцией (а такая проблема действительно существует) следует преодолевать не путем девальвации, а путем существенного снижения уровня инфляции. Глубоко убежден в том, что упрочение национальной денежной единицы следует осуществлять именно на такой основе.
НЕМОНЕТАРНЫЕ ИНСТРУМЕНТЫ ДЕНЕЖНОЙ СТАБИЛИЗАЦИИ
Опять-таки наш собственный опыт свидетельствует об ограниченности возможностей монетарной политики в обеспечении реальной денежной стабилизации. Последняя должна дополняться эффективными немонетарными инструментами. Это сегодня должно стать определяющей заботой правительства, его экономического блока. Здесь есть много позиций, и одними из определяющих являются следующие. Во-первых, сохранение политики бездефицитного и в то же время сбалансированного бюджета. У нас отсутствует в этом другая альтернатива. Бездефицитный бюджет — это не только основа стабильности гривни, но и главный инструмент снижения долговой нагрузки на экономику. Во-вторых, последующее и главное — ощутимое снижение налоговой нагрузки. Налоговая составляющая в структуре расходов у нас чрезвычайно высокая. В-третьих, создание эффективной антимонопольной (конкурентной) среды (отмечу, что это самое слабое место в политике реформ). В-четвертых, детенизация украинской экономики и другое.
Совет НБУ готов активно сотрудничать в первую очередь с Министерством экономики по этим вопросам. Опять же, речь идет об органичном сочетании инструментария денежно-кредитной и немонетарной антиинфляционной политики. Реализация поставленных Президентом Украины заданий относительно ощутимого углубления стабильности гривни возможна только на основании такого сочетания.
УДЕШЕВЛЕНИЕ МЕХАНИЗМОВ ДЕНЕЖНОЙ СТАБИЛИЗАЦИИ
Нас должна волновать и проблема удешевления механизмов денежной стабилизации. Какой ценой она достигается? Мы никогда раньше об этом не говорили. Это многоаспектная проблема. Одна из них — кредиты МВФ, которые направляются исключительно на поддержку национальной валюты. С 1994 по 2000 гг. соответствующие кредиты составили 3368,5 млн. дол. Только на подготовку денежной реформы 1996 г. было израсходовано около 2 млрд. дол. соответствующих заимствований. Об этом по известным причинам не говорилось. Сейчас за это необходимо расплачиваться. НБУ, который рассчитывается за соответствующие долги, денег как эквивалента стоимости, не создает. Он только печатает знаки стоимости, которая создается трудом в реальной экономике. Покупая валюту в соответствующих целях, НБУ обслуживает свои внешние обязательства за счет инфляционного налога. В прошлом году практически вся эмиссия была направлена на соответствующие цели. Это около 1 млрд. дол. долговых платежей. Это также цена стабилизации.
Возвращаюсь к нашим внешним долгам. В прошлом году в структуре государственного бюджета расходы на медицину составляли — 1%, образование — 7%, а на обслуживание государственного долга — 16%. Это без соответствующих расходов НБУ, который, как отмечалось, имеет возможность, никого не спрашивая, к каждому влезать в карман и через механизмы инфляционного налога уменьшать реальную сумму доходов каждого из нас. Это еще раз показывает, насколько ответственной перед обществом должна быть соответствующая политика НБУ.
Учитывая это, я являюсь сторонником существенного уменьшения нашего дальнейшего заимствования от МВФ. Имеем достаточно возможностей обеспечить стабильность гривни в автономном режиме. Говорю об этом со всей ответственностью. В то же время мы должны активно выступать за либерализацию международной валютной системы. Я имею в виду либерализацию функций нынешнего коменданта валютной системы — МВФ. Мы заинтересованы в продолжении активного сотрудничества с МВФ в первую очередь из- за того, что только на этой основе возможными являются кредиты от Мирового банка и ЕБРР (которые нам очень нужны), переговоры с Парижским клубом кредиторов. Это, в конце концов, кредитный рейтинг государства, от которого зависят и частные инвестиции. Однако для этого не обязательно прибегать к новому заимствованию. Существуют и другие механизмы сотрудничества. Думаю, что пора правительству и НБУ учитывать это обстоятельство. Следует подумать, как можно, пожав друг другу руки, красиво разойтись, разойтись как друзья, как партнеры. Это сделали уже много стран с переходной экономикой и нам к этому также следует готовиться.
Еще раз повторяю: денежно- кредитная политика всегда была и будет оставаться определяющим инструментом экономического регулирования. Это в то же время индикатор действенности государства. Только сильное государство (а мы стремимся к этому) способно гарантировать сильную денежную единицу. Другого не дано. Из этого следует исходить в наших планах на будущее.
