Глобальное лидерство Соединенных Штатов, во многом безрезультатные попытки Европейского Союза по выработке единой позиции по ключевым вопросам (расширение и безопасность) настолько очевидны, что мнения относительно возрастающей конкуренции между этими партнерами-конкурентами все тяжелее им же опровергать. В то же время разговоры о трансатлантическом сотрудничестве не прекращаются. Как, впрочем, не уменьшаются и опасения, что процесс трансатлантического раскола уже пошел. Кстати, многие аналитики считают, что новая администрация США во внешней политике имеет «легкую склонность» к изоляционизму. Премьер-министр Италии Джулиано Амато в предлагаемой статье показывает истоки таких опасений. Поскольку тезиса об интеграции в трансатлантические структуры пока никто из высших должностных лиц Украины не опровергал, украинскому читателю, очевидно, небезынтересно будет узнать: в какие, собственно, процессы предстоит интегрироваться?
Более сильный ЕС является естественным партнером Америки, в редких случаях конкурентом, но, конечно, не противником. И убедить в этом общественность по обеим сторонам Атлантики — обязанность правительств
Что сулит будущее трансатлантическим отношениям? Этот вопрос поднимается с приходом каждой новой американской администрации. Ведь беспокойство об «усиливающемся атлантическом разрыве» существовало уже с начала 1970-х. Заманчиво продолжать поддерживать это беспокойство, как если бы трансатлантические отношения остались в примерно том же состоянии, ч то и раньше. Правда, тем не менее, состоит в том, что Соединенные Штаты и ЕС стремительно развиваются каждый по своему собственному пути: следовательно, обе стороны Атлантики сталкиваются лицом к лицу с необходимостью управления еще более сложным комплексом отношений.
Необходимо противостоять еще двум другим соблазнам. С европейской стороны существует искушение ускорить превращение союза в международного актора, постоянно заявляя об «автономности» или «независимости» от США. Давнишний антиамериканский подтекст, безусловно, приведет к тому, что, как в любых несбалансированных на протяжении длительного периода отношениях, младший партнер будет стремиться к декларациям, которые могут быть неверно поняты.
Европейцы не должны поддаваться этому искушению, поскольку движение от зависимости к равному партнерству не измеряется риторикой. Наоборот, европейцы должны принять на себя более справедливую долю трансатлантического бремени, создавая действительно общую европейскую внешнюю политику, и думать и действовать как региональная сила, имеющая глобальное влияние. Если евро будет успешно использоваться в качестве мировой валюты, что, я уверен, произойдет, и если европейские силы быстрого реагирования вскоре станут действительностью, что, по моему мнению, тоже случится, ЕС обеспечит себе предварительные условия для равного партнерства — буквальным образом направляя свои деньги (и солдат) туда, где есть необходимость.
С американской стороны есть соблазн переиграть свою роль «единственной супердержавы», действуя в одностороннем порядке. Но это замаскированное под лидерство одиночество не является интересом Америки. Национальные интересы не могут более эффективно достигаться в одностороннем порядке: глобальные интересы США наилучшим образом реализовываются при многостороннем сотрудничестве и работе международных структур.
Даже если с точки зрения вооруженных сил Америка останется единственной супердержавой, мощь вооруженных сил в ежедневном обеспечении внешней политики используется весьма ограниченно. Не меньше, чем Европа, Америка получит выгод от эффективной системы глобального управления для достижения своих целей: будь то более свободная торговля, эффективный режим нераспространения ядерного оружия, сдерживание и предотвращение региональных конфликтов или более успешно регулируемые финансовые рынки. Для осуществления этой цели США имеют прямую заинтересованность в превращении ЕС в международного актора. Следовательно, должно произойти преодоление традиционной противоречивости: от требования более зрелой и равной Европы — с одной стороны, и ощущения дискомфорта по этому поводу — с другой.
Правда, Америка официально поприветствовала начало формирования общеевропейской политики безопасности и обороны. Но остались повторяющиеся проявления нервозности США по поводу природы этого процесса. Американцы часто спрашивают: является ли все это улучшением европейских возможностей, что будет хорошо для НАТО, или европейской интеграции (то есть инструментом для политического проекта)? Мой ответ — и то, и другое, и Вашингтон должен поддерживать каждое из них. Трезвая оценка данного процесса ведет меня к убеждению, что более эффективная и объединенная Европа возвестит приход более эффективного Атлантического альянса, а не постепенный отход Америки от европейских обязательств, как некоторые полагают.
Цель ЕС — не дублирование структур НАТО или создание альтернативы Атлантическому альянсу. ЕС готовится к проведению действий совместно с силами США или только европейскими силами в том случае, если НАТО в целом примет решение не вмешиваться в кризисы, имеющие место в Европе или вокруг нее. Централизованная не только на обороне — что останется прерогативой НАТО — Европа находится в процессе преобразования своей роли в сфере безопасности, чтобы стать региональным стабилизатором: роль, которую усилит расширение ЕС за счет принятия стран — кандидатов из Центральной и Восточной Европы.
В противоположность тому, о чем часто говорится в американском Конгрессе, Европа уже сейчас несет на себе львиную долю бремени процесса поддержания мира (не говоря о помощи на восстановление) на Балканах. Само собой разумеется, что там должен работать принцип «никакого налогообложения без представительства». Если внешняя и оборонительная политика Европы окажется успешной, НАТО должна стать более европейской организацией. Тем не менее Вашингтон не должен об этом беспокоиться: если европейцы будут рассматривать Альянс как более европейскую организацию, они с большей вероятностью будут принимать на себя обязательства (в том числе и с точки зрения материальных затрат) для продолжительной успешной деятельности этой организации.
Подобная логика партнерства должна применяться и по отношению к расширению. Концепция Европы не непреложна, и правильно. На основе широкого определения понятия безопасности и стабильности, каждое расширение ЕС так же важно, как и каждое его углубление. Здесь общий трансатлантический подход как к расширению ЕС, так и к расширению НАТО способствовал бы стабилизации и интеграции послевоенной (имеется в виду холодная война) Европы для преимуществ каждой из участвующих сторон.
Следовательно, новое и функциональное «разделение труда» между европейцами и американцами является возможным, при условии сохранения контекста общих политических обязательств и разделения полномочий. К чему не следует стремиться, так это к строгому, вертикальному и искусственному разделению труда, при котором США будут играть роль одинокого мирового лидера (с просто следующей за ними Европой), в то время как ЕС концентрирует внимание исключительно на расширении «дома» (с исключением США из вопросов обеспечения континентальной безопасности). Это будет нездоровым и сделает трансатлантическое соединение неустойчивым.
Противоядием здесь является истинное разделение выборов и решений. Если должны приниматься решительные меры, здоровое партнерство предполагает, что их обсуждение будет открытым и честным. Примером может стать вопрос противоракетной обороны. Неважно, какой политики будет придерживаться администрация Буша, она должна принимать во внимание европейские опасения и сомнения.
Если европейцы хотят получить желаемое влияние по этому вопросу, они должны играть унитарную роль, скажем, поощряя повторное проведение переговоров Америкой по Договору ПРО. Это предотвратит противостояние с Москвой (которая остается фундаментальным фактором равновесной безопасности в Европе) и ухудшение и без того нестабильной ситуации по безопасности в Азии. То же относится и к другому вопросу, а именно, взаимодействию с так называемыми «норовистыми Штатами»: здесь также лучшая комбинация американской и европейской стратегий может привести к более эффективному подходу, основанному на сочетании вовлеченности и решительности.
Новое разделение труда будет зависеть настолько же от экономики, насколько и от безопасности. Стабильное евро делает возможным и желаемым более крепкое сотрудничество: не только для того чтобы предотвратить мировую финансовую нестабильность, но также чтобы избежать риска появления конфликтов в валютном блоке. Учитывая что президент Буш прагматично призывает к либерализации торговли, мы сможем углубить интеграцию трансатлантического рынка, это станет толчком для развития наших экономик. Затем, также существуют возможности для оживления ВТО, для которого одним из необходимых условий являются прочные европейско-американские обязательства, хотя это еще не все решение вопроса.
Здесь необходима серьезная переоценка наших тактик ведения переговоров и старых привычек. ВТО, а также МВФ и Всемирный банк, должны иметь лучшее понимание изменяющихся потребностей тех обществ, которые наиболее чувствительны к воздействию, оказываемому процессом глобализации. Мы должны протягивать руку всему остальному миру более открыто и убедительно. Действия Большой восьмерки, с председательством Италии в этом году, станут проверкой подобной решимости, на которой основывается легитимность всего процесса.
Обновленное европейско-американское партнерство, основанное на наших собственных уважаемых стилях и инструментах внешней политики, принесет пользу обеим сторонам. ЕС правильно ищет свою идентичность как коллективного автора. Как меняется Европа, так меняется и Америка, меняется с точки зрения демографического и социального состава, экономических и политических структур, геополитической ориентации и национальной психологии. Разумеется, трансатлантическое разнообразие время от времени может вызывать размолвки и перебранки. Тем не менее взаимное понимание и равное партнерство остаются единственным решением — особенно если они находят выражение в запоздалых реформах многосторонних институтов и расширении глобального правления.
Деятельность в контексте многосторонней договоренности, иногда невзирая на свою утомительность, гораздо чаще служит национальным интересам Соединенных Штатов и Европы, чем препятствует им. Это не изменится. Более сильный ЕС является естественным партнером Америки, в редких случаях конкурентом, но, конечно, не противником. И убедить в этом общественность по обеим сторонам Атлантики — обязанность правительств.
