Заявление депутата Тараса Чорновила о том, что он готов стать свидетелем по «кассетному делу» из-за того, что его разговор с Президентом, среди других, якобы подслушал майор Мельниченко, безусловно, добавило новых красок в скандал и в то же время дало предлог понять, что сын выдающегося украинского политика сам не против стать политиком большего масштаба, чем это думалось до сих пор всеми, кто его знал.
Привлекает внимание в первую очередь сам факт готовности одного из героев многосерийного скандала лично принять участие в расследовании дела и помочь обнаружить истину, т.е. подтвердить или опровергнуть информацию Мороза—Мельниченко — особенно на фоне заявлений Генпрокурора о невозможности подслушивания разговоров в кабинете Президента. Ибо же до сих пор ни один из фигурантов истории с подслушиванием президентского кабинета не выявлял самостоятельного желания убедиться в достоверности записей. Время покажет, какую роль сыграет активное участие Тараса Чорновила в скандале, которое он решил взять на себя. Но уже сейчас можно предусмотреть, что участие в деле человека, который не является активным сторонником антикучмовской акции и в то же время ни в чем не обвиняется ни одной из сторон, позволит при определенных условиях перевести полуистерическую атмосферу вокруг загадочных кассет на другой более серьезный и объективный уровень.
Вспомните, что год назад никто не воспринимал всерьез Тараса Чорновила, который занимался изданием далеко не выдающегося руховского еженедельника «Час» и не играл заметной роли даже в Народном Рухе, не говоря уже о более высоком политическом уровне. Стечение обстоятельств (не до конца выясненных), которое позволило Тарасу убедительно победить на довыборах во Львове щедро профинансированного «Демсоюзом» Зиновия Кулика, на первый взгляд, прибавило только один голос к руховской фракции, что ни на что всерьез не повлияло. Но уже в первые месяцы своего депутатства Чорновил-младший сделал ряд заявлений, давая интервью в прессе, которые характеризовали его как активного политика, который совсем не собирается отставать от не очень радикальных руховцев, которые остались в партии Удовенко после руховского раскола. Определенные неуместности и ошибки, которые молодой депутат допустил, делая первые шаги в большой политике, вызвали раздражение среди однопартийцев, занятых поисками в собственной среде нового лидера. Как оказалось, делая ошибки, Тарас Чорновил пытался найти себе место далеко не во вторых рядах политики. Так, выступая на митинге в Ровно по случаю Дня независимости, он заявил, что за год в Украине не будет двух Рухов. Прогноз подтвердился довольно быстро: Рухов появилось три, хотя не исключено, что подразумевался обратный процесс.
Теперь вернемся к возможной роли Чорновила в «кассетном скандале». На фоне инертности, если не сказать больше, тех депутатов, которые остались в фракции НРУ, непосредственное участие человека с унаследованным именем в центральном, как на сегодня, политическом событии свидетельствует о том, что Чорновил почувствовал свой шанс сыграть самостоятельную роль. Ибо если он разговаривал с Кучмой в его кабинете и не был ни в чем обвиненный Мельниченком, то подтверждая факт разговора, депутат демонстрирует свою независимость от двух лагерей в нарастающем противостоянии. Возможно, именно такого нейтрального и непосредственно незаинтересованного в скандале свидетеля и не хватало до сих пор, чтобы вывести наконец дело с морозовскими кассетами на объективный и беспристрастный уровень. И в случае, когда достоверность записей подтвердится, и в том случае, когда все это будет признано умышленной манипуляцией, Тарас Чорновил останется в выигрыше. Ибо если подтвердится, что записанные разговоры настоящие, депутат может высказать протест и даже подать в суд за незаконное прослушивание своих разговоров, использованное без его ведома и не в его интересах. Подобный вариант способен остановить на определенном этапе поток мельниченковских обвинений и перевести дело в нормальную, насколько это у нас возможно, юридическую плоскость.
Не исключено, что сам Чорновил имеет другие варианты дальнейшего поведения и теперь от него самого зависит, станет ли участие в скандале площадкой для политического взлета молодого политика или неудачной попыткой сделать себе имя на чужом скандале.
