Сегодня уже мало кого удивляет факт активного развития в недрах социалистической экономики элементов «теневого» рынка. Ведь неэффективность планового ведения хозяйства объективно порождала элементы стихийных «теневых» отношений на дефицитных товарных рынках. Однако то, что такие отношения имеют системный характер и четкую иерархию, тесно переплетаются с официальной экономикой, властью и политической элитой, — до сих пор окончательно не осознано ни теоретиками переходного периода, ни практиками-хозяйственниками.
«ТЕНЕВОЙ» СОЦИАЛИЗМ
Тотальный административный пресс, загонявший хозяйственные субъекты советского периода в тесные рамки плановой экономики вопреки реальным возможностям развития производства и наращивания его прибыльности, постепенно сформировал двухсекторную экономическую модель в государстве. Один сектор, в котором действовали законы политэкономии социализма с четкими директивными планами, жестким государственным администрированием, лимитами, нормативами и т.д. Другой — сектор здравого смысла, где те же руководители предприятий, управленцы и госчиновники рассматривали хозяйственные процессы в их природно-рыночной трактовке. Ведь в действительности все мифы планового администрирования выглядели несколько в ином свете, чем их представляла официальная пропаганда. Директора заводов создавали подпольные цеха, неофициально перепродавали групповые партии дефицитного товара; госчиновники за взятки занижали предприятиям планы, доводили лучшие лимиты; председатели колхозов тоннами перепродавали солярку, мясо, овощи и фрукты; бесплатная медицина стоила рядовым гражданам немалых денег, а поступление в вуз иногда оценивалось по стандартам лучших европейских университетов (разумеется, нелегально).
Таким образом, те же самые люди, которые в первом секторе «играли» в социализм, во втором действовали по жестким правилам рыночной конкуренции, где функционировала четкая система рыночных цен (стоимостей). Правда, была она не открытой, а завуалированной под бартер дефицитных товаров и услуг. Каждый вид таких услуг имел свою конкретную стоимость в эквиваленте к другим. Фактически в пределах одной экономики действовали две совсем различные (возможно, даже противоположные) хозяйственные модели. Поэтому такой порядок зарубежные экономисты окрестили «административным рынком».
Причем довольно часто этот второй, неофициальный, или «теневой», сектор помогал выживать и развиваться первому. Общеизвестны случаи, когда директора предприятий и магазинов за счет неофициальных оборотов «вытягивали» плановые показатели, перекрывали финансовые убытки. А то, что в сельском хозяйстве значительная часть строительства осуществлялась за счет так называемых «шабашников» или сбор урожая в период страды происходил при помощи привлеченных из других областей (а порой — и республик) отходников, считалось почти легальным фактом.
Активно функционировал и подсобный сектор, хотя на самом деле он был одним из форм частного предпринимательства. На частные такси, репетиторство, подсобно-товарное сельскохозяйственное производство, различные промыслы власть практически закрывала глаза.
Таким образом, весь этот механизм действовал слаженно и взаимообусловленно. Без колхозов крестьяне не имели бы возможности содержать подсобные хозяйства (негде было бы красть корма и удобрения, которые за мизерную заработную плату невозможно было приобрести), преподаватели вузов и врачи без взяток не в состоянии были бы должным образом выполнять свою работу (приобретать соответствующую литературу, технические средства, создавать себе комфортные условия для восстановления работоспособности), работники предприятий и ферм без воровства были не способны обеспечивать свои семьи. То же самое касается и госчиновников (взятки), учителей (подарки, репетиторство), работников торговли (спекуляция), культуры (так называемая «халтура») и других слоев того общества. Все они, чтобы выжить, были вынуждены прибегать к «теневой» деятельности.
Однако эта деятельность не была столь уж безупречной, как это может показаться на первый взгляд. За всеми проявлениями «тенизации» общественно-экономических отношений скрывалась глубокая деформация сознания людей, искажение их восприятия экономической действительности. Законы перестали выполнять свою функцию (известная поговорка: «закон как дышло…»), моральные устои резко упали (если на этапе зарождения административного рынка красть у государства, с точки зрения общественной морали, было этично, а у соседа — нет, то со временем воровство приобрело массовый характер), а профессиональная деквалификация, особенно среди рабочих, преступила все допустимые пределы (лучшие уезжали за границу, а у остальных не было особого стимула для профессионального совершенствования).
Система начала давать сбои, ее экономический ресурс практически исчерпался. Энергетическое сырье, которое было весомым источником пополнения бюджета, упало в цене на мировом рынке, хозяйственные деформации стали разительными. Возникла потребность в обновлении действующего механизма.
Эпизодические попытки реформ проводились еще с середины 60-х. Это и «хрущовская» либерализация, и «косыгинская» децентрализация, и ряд нововведений эпохи Брежнева. Но система продолжала действовать по своим правилам. Без радикальной трансформации и перелома ее фундаментальных основ достичь существенного повышения эффективности ведения хозяйства было невозможно.
Последним в ряду советских реформаторов стал Михаил Горбачев. Его экономические реформы тесно переплелись с политическими преобразованиями в государстве, затронули корни социалистической экономики. Но политическая составляющая оказалась сильнее. Был сделан уклон в сторону межнациональных проблем, заострилось противостояние «центра» и регионов, и, в конечном итоге, произошел окончательный распад единого хозяйственного комплекса. Каждое из новых независимых государств должно было самостоятельно теперь обеспечивать собственную экономику. Причем на повестку дня предстали сразу два очень острых вопроса: как повысить экономическую эффективность хозяйственного комплекса путем его реформирования, а также — как этот комплекс, по сути, создавать заново (ведь до этого экономика каждого нового независимого государства была только частью большой хозяйственной системы, не имея всех признаков собственной комплексности). Такая двоякость значительно усложняла проблему.
Большинство новых государств, в том числе и Украина, прибегли к оживленной разработке программ рыночного реформирования, невзирая ни на остроту существующих проблем, ни на отсутствие соответствующего опыта. Более того, теоретического обоснования трансформации административного рынка в конкурентный не существует даже сейчас.
ЛИБЕРАЛИЗАЦИЯ «ТЕНИ»
В такой ситуации события, с экономической точки зрения, разворачивались очень логично. В первую очередь нашли свое проявление все те инстинктивные стремления, которые годами угнетались действием репрессивного государственного аппарата. Его ослабление вызвало бурный взрыв скрытых стремлений и подавленных желаний индивидов. Нелегальные операции ширились с неслыханной скоростью, приобретая при этом все больше общественной легитимности. Этому содействовали укорененные тоталитаризмом традиции пренебрежительного отношения к законам. Более того, отсутствие адекватных и своевременных изменений в правовом обеспечении реформ усиливало несоответствие между нормативно-правовой базой и реальным экономическим состоянием в стране. Для нормального жизнеобеспечения хозяйственных процессов субъекты просто вынуждены были нарушать действующие законы (часть из которых оставалась рудиментом социализма). Таким образом, пренебрежение к законам в общественном сознании продолжало усиливаться. И когда правовой вакуум переходного периода начал исподволь заполняться соответствующими нормативными актами, их загодя ожидала «злая» участь. Высвободившиеся необузданные инстинкты просто игнорировали большинство рыночных нововведений. Даже работники наиболее дисциплинированных — правоохранительных органов приобщились к этому явлению, активно интегрируясь в систему новейших «теневых» отношений.
По сути, сегодня в Украине продолжает действовать все та же двухсекторная модель эпохи «административного рынка», только теперь сектора поменялись местами по своему удельному весу. Если раньше «теневая» экономика лишь дополняла официальную, ликвидировала ее прогалины, то сейчас, вследствие осуществленной либерализации инстинктов, она доминирует.
Чиновники бесконтрольно устанавливают собственные порядки во взаимоотношениях с предпринимателями и населением, те, в свою очередь, активно отвечают широкомасштабным ведением нелегальной деятельности. Расценки за отдельные услуги государственных служащих хорошо известны в предпринимательской среде, в больницах есть свой, почти официальный прейскурант на медицинскую помощь, в вузах практически все студенты знают цены на зачеты и экзамены у различных преподавателей. На базарах и стихийных рынках массово торгуют нелегальным алкоголем и сигаретами, продуктами гуманитарной помощи, и все это под прикрытием (разумеется, платным) милиции и налоговиков. Об определенных аспектах таможенного пересечения границы, растаможивания товаров и тому подобное, хорошо знают даже люди, далекие от экономики. Все указанные элементы «теневого» рынка работали и во времена социализма, однако они контролировались и были распространены в значительно меньших масштабах.
В нынешней же ситуации экономика государства постоянно пребывает в состоянии неопределенности.
Сегодня все более осознается потребность перелома такой системы. Однако пути разрешения проблемы, предлагаемые на различных уровнях, к сожалению, недостаточно полно учитывают ее первопричины. Во многом усилия реформаторов направляются на второстепенные, несущественные вещи. Так, в частности, Указ Президента Украины о легализации доходов физических лиц, с которых не оплачены налоги, является доброй инициативой, но его содержание не отражает понимания основных экономических истоков ситуации. Ведь утечка капитала — это не сугубо технологическая и даже не экономическая проблема. Это одно из последствий функционирования описанной двухсекторной модели, корни которой берут начало в недрах «административного рынка». В подавляющем большинстве нынешние предприниматели, как и другие зажиточные люди, формировались в системе планового социализма с присущими ему стереотипами хозяйственной деятельности и экономического мышления. Именно поэтому единственным путем сохранения своих денег они выбирают заграничные банки. Они просто не верят украинскому правительству, зная правила его игры на отечественном рынке. И речь даже не о каком-то конкретном составе Кабинета Министров, а о традициях, которые формировались еще во времена социализма. Ведь в представлении людей, которые жили в той системе, однозначно сохранился страх, что в любой момент их деньги могут арестовать, конфисковать, заблокировать, в конце концов просто обесценить. Переводить их в легальную сферу, с точки зрения здравого смысла, в нынешних условиях не имеет смысла. Ведь официальная экономика, по традиции «административного», а потом и «кланового» рынка является условной, искусственной. Реальные деньги зарабатываются не здесь, а в «тени». И пока ситуация не изменится, никакие декларации о легализации доходов не помогут.
ПЕРСПЕКТИВЫ ЛЕГАЛИЗАЦИИ
Какие же основные механизмы возвращения «теневых» капиталов на легальный финансовый рынок? Для ответа на этот вопрос следует указать пути ликвидации двухсекторной экономики, десятилетиями функционирующей в Украине. Но без этого побороть «теневой» рынок практически исключено.
В первую очередь необходимо преодолеть ту двоякость в отношении государства к хозяйственным субъектам, в котором объединяются декларации курса на поддержку предпринимательства с наращиванием налогового давления и тотального прессинга контролирующих органов на малый и средний бизнес.
Для ликвидации двухсекторного «кланового» рынка государство прежде всего должно четко определиться с собственными экономическими приоритетами. Предпринимательство должно не только на словах, но и на самом деле стать главным звеном экономической системы Украины. Государственное вмешательство в его развитие следует ограничить до минимума (включая проверки, начисления штрафов и т.п.). Это значит, что следует снизить уровень налогового давления, ликвидировать льготные лазейки для отдельных предприятий, создать стабильное законодательное поле для функционирования бизнеса. Причем правительство и местные органы власти должны жестко контролировать соблюдение этих требований. За их нарушение следует установить жесткую административную и даже уголовную ответственность как в отношении высших должностных лиц, так и рядовых чиновников.
Кроме того, устранение принципа «двойных стандартов» по отношению к предпринимателям (какими бы они ни были — малыми, средними или мощными) предусматривает переход к реальным экономическим отношениям в финансово-хозяйственной сфере, открытости денежных и информационных потоков. Неплатежеспособные предприятия должны становиться банкротами, а их собственность — реализоваться на конкурсных торгах.
Существенно следует совершенствовать также имущественные отношения, которые на сегодняшний день являются достаточно криминализированными. Купля-продажа собственности должна осуществляться только на открытых аукционах на платной основе с широким освещением этого процесса в прессе и других средствах массовой информации.
Важнейшей задачей в контексте борьбы с «теневым» рынком является задействование конкурентных принципов функционирования хозяйственного комплекса Украины. Ведь «административный рынок» в значительной степени формировался как «теневой» за счет значительной монополизации практически всех сфер экономики. Эта тенденция сохраняется и сегодня. Поэтому государство обязано законодательно закрепить антимонопольные принципы реформирования хозяйственной системы и четко их придерживаться. В этом плане соответствующие полномочия следует предоставить Антимонопольному комитету.
В случае воплощения в механизм экономической реформы указанных концептуальных нововведений есть все шансы разрушить «теневые» основы кланового общества, перевести всю экономику в открытый сектор. Именно тогда капитал (и не только «теневой») начнет активно вливаться в отечественные предприятия, появятся предпосылки для наращивания инвестиций, увеличения объемов производства, роста благосостояния населения и трансформации общественного сознания и этики бизнеса на новых, цивилизованных основаниях.
