Лет этак двадцать пять назад, в середине семидесятых, в Киеве возникло сообщество молодых поэтов, музыкантов, любителей культуры и искусства, независимых интеллектуалов. Поскольку все болееменее официальные пути самореализации среди «разгула застоя» были для них недоступны или вызывали отвращение, эти поэты и музыканты составили ядро полулегального киевского клуба авторской песни. Одним из лидеров клуба сразу стал Дмитрий Кимельфельд. Еще до его выхода на сцену, с первого взгляда было ясно, что Дима талантлив чрезвычайно. Он был ярок в любом проявлении. Обаятельнейшая улыбка, царственная стать, элегантная парадоксальность мышления, умение любой пустячок мгновенно превратить в стихи или в комичную мизансцену делали его совершенно неотразимым. Первые же его песни, написанные вместе с Валерием Сергеевым: «Трудно быть Богом», «Графиня», «Эх, Запад» — разлетелись не только по Киеву, но и по огромному тогда Союзу. В своих стихах он был то тихим, проникновенным лириком, то блистательным сатириком. Мало кто из поэтов, имеющих отношение к песням, позволял себе так упиваться поэтической игрой, жонглировать рифмами, насыщать стихи эзоповскими подтекстами — чего, увы, напрочь лишены нынешние т.н. «тексты для песен».
Его соавторами были тогда Валерий Сергеев, затем — два Володи — Семенов и Новиков. Дима с друзьями начал выезжать на гастроли по всей нашей бывшей необъятной...
В те годы, в семидесятые — в начале восьмидесятых, Киев был, не могу назвать иначе, кладбищем талантов. Нигде, ни в одно городе Союза так не душили малейшие ростки самостоятельности и оригинальности. Особо доставалось авторской песне. Киевская школа авторской песни была широко известна от Карпат до Камчатки, но в родном городе концерты киевлян были крайне редкими и полуподпольными. Особенно трудно стало в конце семидесятых, когда прокатилась волна репрессий.
Дима несколько лет проработал в Театре драмы и комедии, где Эдуард Митницкий приютил опального барда. Затем в поисках свободы и возможности самовыражения уехал в Москву, пел и танцевал в составе еврейского ансамбля «Фрейлахс». Мотался по гастролям, давал концерты, готовил новые, совершенно необычные проекты: цельные песенно- поэтические шоу, с единым сюжетом, массой персонажей и собственным музыкальным ансамблем с характерным названием «ОВИР». К концу восьмидесятых его творчество далеко шагнуло за рамки жанра авторской песни. Чтобы схватить за хвост птицу славы, буквально сидевшую у него на руке, Диме оставалось сделать пару хватательных движений. А при всех его талантах у него отсутствовал один: не было всепоглощающей жажды прорваться «наверх», утвердить свое лидерство любой ценой. Он был слишком интеллигентен и нечестолюбив, чтобы идти на поклон к шакалам нарождавшегося шоу-бизнеса и принимать их правила игры.
Когда открыли границы, Дима предпочел уехать в Израиль. Имея печальный опыт, он не верил, что в Украине в обозримом будущем может возникнуть общество, пригодное для нормальной свободной жизни. Тем более, для жизни человека творческого. В Израиле его творчество приобрело новую силу и краски.
Этим летом Дмитрию Кимельфельду исполнилось 50 лет. Его старые почитатели и те, кто услышал его песни совсем недавно, решили пригласить Дмитрия Исааковича в Киев, чтобы устроить праздник и ему, и себе, и тем, кому только еще предстоит открыть для себя этого чудесного поэта и певца, ярчайшую фигуру в авторской песне — Дмитрия Кимельфельда. Концерт Дмитрия и его друзей пройдет в столичной Национальной филармонии 16 сентября.
