Возможен терроризм в Украине, и если да, то в каких формах?
Сергей ЯНИШЕВСКИЙ, эксперт Центра антикризисных исследований:
—Я считаю, что в Украине терроризм возможен. История и практика терроризма показывают, что радикальные настроения и шаги подобного рода провоцируются группами людей, действия которых определены, как правило, далеко не экономической ситуацией в стране. Какой-то процент решительно настроенных граждан, даже крайне ничтожный, способен сделать многое, и для совершения переворота требуется не так уж много людей. Достаточно даже пяти человек с неадекватным поведением. ЭТТА, например, до сих пор будоражит Испанию, хотя считается, что членов в этой организации не очень много. Первую скрипку, по-моему, играют идеологические просчеты государственной машины. Молодежь или какая-либо другая часть общества склонна к радикальным, насильственным действиям только тогда, когда у нее отсутствуют идеалы. Если государство не в состоянии проводить разумную идеологическую политику, создавать идеалы, которые могли бы быть охотно восприняты обществом и повели бы людей за собой, на месте подобного рода прорех обычно довольно быстро появляются разнообразные «харизматические» лидеры, имеющие личные интересы, желающие повести народ за собой. Но нет более простого способа удовлетворения своих собственных интересов, чем призывать массы к насилию. То есть причины следует искать не в экономической, а в идеологической сфере. Обычно отсутствие четкой идеологической политики, слабая работа идеологического аппарата приводит к тому, что социально значимые ценности не пропагандируются, а на их место выходит пропаганда ценностей, которые разрушительно действуют на общество.
Депутаты от фракции РУХа, УРП, которые оправдывали молодых людей, ворвавшихся в офис КПУ, на мой взгляд, поступали неправильно. Нет гарантии, что завтра какие- нибудь радикальные комсомольцы то же самое не сделают с офисом РУХа. Ценности так не отстаивают. И то, что масс-медиа и политики восприняли этот факт безо всякого интереса, только поощряет людей к следующим шагам подобного рода. В условиях, когда люди живут в непонятном для них государстве, не осознают, зачем им это государство, что строится в стране и строится ли что-либо вообще, появляются люди типа господина Корчинского и его коллег. А ведь за ними вполне может пойти определенное количество молодежи, и движение легко превратится в серьезную силу, влияющую на политическую ситуацию. Затишье обманчиво. Беда Корчинского в том, что он неэнергичен, вял, — полная противоположность настоящему лидеру, лидеру- импровизатору, умеющему вызывать симпатию у аудитории, убедительно доказывать свою точку зрения... Я был на устраиваемых им «проповедях» — там он дважды слово в слово повторял полуторачасовую речь. Повторяются бюрократы, а не сильные политики. Стереотипный украинский менталитет тоже очень обманчив — в гражданскую войну повстанческое движение на территории Украины было достаточно сильным, и я считаю, что не бывает изначально ни абсолютно пассивных, ни абсолютно активных в этом плане народов. В физике есть такое понятие, как самовозбуждение — достаточно какого-нибудь, пусть даже случайного, фактора воздействия, и бурная цепная реакция не заставит себя долго ждать. Политики ни в коем случае не должны поощрять подобных действий. Они могут побеспокоиться о том, чтобы следственные процедуры проходили в соответствии с действующим законодательством, не называть виновным человека, вина которого еще не доказана, и так далее, но высказывать публичную поддержку ни в коем случае нельзя. Фактически это карт-бланш обычному хулиганству, поскольку преобладающее большинство молодежи все-таки не бегает с бензином в офис КПУ.
Александр ДЕРГАЧЁВ, политолог, редактор журнала «Політична думка»:
— Если сравнивать Украину с Россией, то у нас, действительно, намного более стабильная, вроде бы прогнозируемая ситуация и меньше предпосылок для политического терроризма. Но уже сегодня можно сказать, что Украине придется переживать достаточно сложный период — период изменения власти. Я имею в виду грядущую конституционную реформу и переход от режима Кучмы к политической ситуации после Кучмы. Сегодня можно констатировать тот факт, что споры между олигархами, которые обслуживали интересы Президента на выборах, но были отстранены от активного участия в апрельском референдуме, продолжаются, и не исключено, что Президент будет искать своего последователя среди представителей административной верхушки, прежде всего среди силовиков. У нас нет предпосылок для ситуации наподобие чеченской, но определенные инциденты, вроде активизации терроризма, по законам паблик рилейшнз и по законам воздействия на массы, требуют именно такого хода событий. И последователь- силовик не сможет подчинить себе сразу все административные ресурсы и сразу всех олигархов, если не будет обострения общественной ситуации. Вполне возможно, что придется прибегнуть к искусственному, контролируемому терроризму с целью подчинения конкурентов и получения согласия общества на силовые действия для установления так называемого жесткого порядка. Наибольшая угроза такого терроризма исходит от паблик рилейшнз, от борьбы за власть. То есть роль главных террористов могут исполнять прежде всего претенденты на высокий пост, а не криминальные элементы или какая-то неконтролируемая оппозиция. Население, безусловно, не поддержит террористов, но его одновременно будут принуждать поддерживать тех, кто якобы борется против терроризма, и именно таким образом укреплять собственную власть. Дмитрий ВЫДРИН, политолог, Европейский институт интеграции и развития:
— Исходя из классических канонов и классической теории терроризма, можно выделить несколько пунктов, по которым можно определять возможность или невозможность в стране терроризма. Каждая страна имеет историю своего развития, даже если она входила в состав других государств, и с помощью ее анализа можно определить, насколько терроризм характерен для этой страны, насколько глубоки его традиции. Есть страны, где терроризм существует как явление тысячелетнее — тысячелетиями осуществляются дворцовые перевороты, убийства королей, шейхов, первых государственных лиц, чиновников. Терроризм как историческое явление со временем обрастает эпосом, легендами. В истории Украины, в принципе, не просматривается коренная тенденция, встречаются только фрагментарные случаи в лице народных мстителей-опришков, но своеобразного эпохального явления эти события не приобрели. Есть и другая шкала оценок, первая составляющая которой — наличие актуальных симптомов, свидетельствующих о терроризме. Например, никакое землетрясение не начинается сразу — сначала перестают петь птицы, потом начинают выть собаки, замирают в аквариумах рыбки, потом начинается подземный гул, все обваливается, рушится... Терроризм — это своего рода социальное землетрясение. Первый симптом — массовое неуважение к атрибутике государственной власти, глумление над ней, оскорбительные перефразирования текста гимна страны и так далее. Вторым симптомом является конкретное неуважение к представителям власти — скажем, забрасывание полицейских на улицах бутылками или кирпичами. Третий симптом — это переход уже к более активным, но еще не достаточно радикальным действиям, когда пузырьки с чернилами летят в здания администраций, переворачиваются машины их работников. В Украине я пока не вижу предварительных симптомов, хотя не исключаю распространения каких бы то ни было психопатологических настроений. Все может быть, но пока я лично не вижу симптомов, которые бы говорили о том, что терроризм возможен в ближайшее время. Хотя, если они есть и дают о себе знать, вполне возможно, что их просто не афишируют в прессе или замалчивают сами представители власти. Терроризм — это ярко выраженное негативное отношение народа к власти, а когда власть проявляет силовые средства по отношению к людям, это террор. Терроризм и террор — это два разных понятия, и они действуют по разным законам.
