Прыйм-Зятев В. выследил наконец-то свою тещу.
В оптический прицел она едва вмещалась, что, впрочем, не мешало ей оставаться по-прежнему «желанной».
Прыйм-Зятев В., человек добрый по сути своей, почти тихий, совсем безобидный, очень страдал от безапелляционной сварливости «своей второй мамы». Можно сказать, на дух не переносил. Но высказаться не смел. Ущемлялся, и доущемлялся...
И вот теперь все ее пышные формы, весь ее воинствующий организм во мгновение оптического прицела превратился в супер-мишень.
Двенадцать часов Прыйм-Зятев В., человек болезненный и скромный в физическом своем воплощении, чудом удерживался на верхушке старой и высокой груши.
Он был совсем незаметен в камуфляжном военном костюме и сплетении веток на голове, которое до боли напоминало покинутое птичье гнездо.
И вот...
Оставалось только сказать себе: «могу!». Могу совершить поступок, достойный такого-сякого зятя-перезятя!
Оставалось только...
Когда сердце должно было выпрыгнуть, Прыйм-Зятева В., человека совсем непугливого и, наконец- то, почти храброго, накрыла тень. С неба ему на голову свалилось что-то живое и затопталось, заходило нервно, словно хотело удержать равновесие.
Не на шутку испугавшись, Прыйм-Зятев В., выпустил из рук винтовку. К его очам со всеми птичьими подробностями опустилась голова аиста с младенческим свертком в клюве.
Но вместо младенца!
Представьте себе, вместо младенца виднелась «макушечка»-крыша игрушечного, но по-взрослому исполненного домика.
Прыйм-Зятев В. бережно принял сверток. Несколько раз колыхнул его, остановился и трепетно распеленал.
Конечно же!
То, о чем мечтали его прадед, дед, отец и он сам лежало, точнее, стояло на его руках в самом трогательном, невинном ,как младенец, чистом и нетронутом виде.
Трехэтажный, но очень компактный, экономный, безукоризненно выполненный кирпичный дом со светлыми просторными комнатами, лоджиями, мансардой и садиком до дворе, в котором росли розы.
Точь-в-точь, как рассказывал прадед, вспоминал дед и пересказывал его отец.
Род Прыйм-Зятева В., человека почти счастливого, преследовал какой-то злой, фатальный рок. Все его горемычные предки, как и он сам, нуждались пожизненно в улучшении жилищных условий. Но каждый раз, в силу разных причин и обстоятельств, судьба, нельзя сказать, чтобы злая и бесчувственная, скорее, безучастная, — обходила их род стороной. А в последнее время (революционных потрясений, перманентных реформ и депрессий) и совсем худо стало. Хронические недозаработки, а то и полное отсутствие таковых, цены, которые уже не кусаются, а просто съедают живьем. Плюс унаследованные от предков — кристальная честность и порядочность, ослабляющая организм интеллигентность, полнейшее отсутствие предпринимательской жилки (даже месторождением не пахнет) и минус... А впрочем, это уже не имело никакого значения.
Прыйм-Зятев В., человек почти несчастный, в состоянии крайнего аффекта, но далеко не безысходности, решился на крайне глупый, но храбрый поступок.
«Эх, теща моя, ласковая, молодая, озорная, поворотливая!» Не тут- то было! Человек (Прыйм-Зятев В.) предполагал, а Бог располагал.
Тещин голос, до боли знакомый, вернул зятя на землю. Аист, испуганно взмахнув крыльями, оттолкнулся от переполненной мыслями его головы и, Прыйм-Зятев В., — человек без сомнений, стойкий, — потеряв равновесие, свалился на...
... пол!
Это был сон! А в дверях — теща! «Ну, сколько можно спать?!»
Прыйм-Зятев В. сидел на полу у кровати и в сильнейшем ступоре выдавливал из своей подушки последние соки. Никакой тещи в оптическом прицеле (только в дверях и в свежем виде), никакой высокой и старой груши, прилета аиста (символа мирной домовитой жизни) в его маскировочное гнездо и вожделенного домика в детском конверте не наблюдалось.
Казалось бы, и сказочке конец. Но Бог располагал.
Спустя некоторое время после вышеперечисленных событий, Прыйм- Зятева В., человека, по большому счету, невезучего в квартирном вопросе, неожиданно пригласили на встречу с народным депутатом Тещиным С.
Господин Тещин С., известный в городе предприниматель, баллотировался в это время на пост градоначальника. Вся его предвыборная кампания, которая полностью разместилась на одном из телеканалов, изобиловала оригинальными решениями и не оригинальным оформлением. Но это пустячки. Главное было сделано. Складывалось впечатление, более того, верилось, что господин Тещин С. был еще немного и Мессией. Так много жертвенного, доброго и хорошего вместилось в его, вот уж поистине, эфирном времени.
Пиарщики господина Тещина С. пронюхали каким-то образом о многотомной, без малого, вековой переписке рода Прыйм-Зятевых с соответствующими службами города (писали даже «Вождю всех народов», кукурузному папе, всем генсекам и президентам).
Пронюхали пиарщики и сварганили душераздирающий четырехминутный ролик о том, как господин Тещин С., олицетворение независимого предпринимательства и народного депутатства с человеческим лицом вручает ключи от квартиры (очень однокомнатной и очень старой, но по-киношному новой и комнатной) страдальцу от народа Прыйм-Тещину..., ой, простите, Прыйм-Зятеву В.; о том, как торжествует справедливость — есть Тещин С. на Земле; о том, как должно быть стыдно бесчувственному, безразличному, близорукому государству.
И вот, под сей шумок, Прыйм-Зятев В., человек до последнего момента малоподвижный и непредприимчивый, от греха, в смысле, от Тещина С. подальше (пока тот не спохватился), в рекордные сроки обменял несчастную квартирку на не менее несчастный дачный участок в черте города. Куда, — минуточку внимания, — в еще более рекордные сроки перенес весь строительный материал и не только, копившийся его предками, начиная с прадеда.
Можете себе представить — хватило на мечту и больше. Спрашивается: почему он не мог сделать этого раньше? Да потому, что гром не гремел, а если и гремел, — какой из Прыйм-Зятева мужик?! Так, интеллигентишко задрипанный. Ну, а если серьезно?!
Возвел на маленьком кусочке земли Прыйм-Зятев В. необыкновенной добротности и красоты дом. Ведь унаследовал он от предков, кроме всего прочего и хорошего, цементирующую основу жизни: НИКОГДА НЕ СДАВАТЬСЯ, ТРУДИТЬСЯ — КИРПИЧИК К КИРПИЧИКУ, НАДЕЯТЬСЯ И ВЕРИТЬ, А В ПОСЛЕДНИЙ СУДЬБОНОСНЫЙ МОМЕНТ РИСКНУТЬ ВСЕМ И НАВСЕГДА. Как говорится, поставить на кон, и никаких гвоздей.
И счастлив стал почти окончательно благодаря этому, а еще... А вот тут, братцы мои. Вы уж сами решайте:
БЛАГОДАРЯ ЧЕМУ ЕЩЕ?
Терпение, братцы, и счастье приснится.
