Будущее государства зависит от того, какие суммарии успеха
выбирает молодежь. И, к сожалению, выбор не ограничится ответом на затертое:
«Кола» или «Пепси». Выбирать придется между возможностью сделать себя самому
и ожиданием чуда, которого при общей пассивности может и не случиться.
В конечном итоге, что бы мы ни говорили об «американской
мечте», но если бы в сегодняшней ситуации украинская молодежь была одержима
идеями карьерного роста и профессионального самоусовершенствования — это
было бы не так уж и плохо. Осознание молодыми их весомых преимуществ перед
представителями старшего поколения в смысле гибкости жизненных принципов,
энергии, большей работоспособности и желания использовать все возможности
роста могли бы существенно повлиять не только на их судьбу, но и на состояние
экономики в стране.
На вопрос «Дня» ответил один из представителей того нового
поколения, которое выбирает обучение в Гарварде. Киевлянин Кирилл Дмитриев
в июне этого года получит диплом магистра бизнес-школы Гарвардского университета
(гражданин Украины впервые получит диплом этого элитного заведения). До
этого было окончание Футхилл-колледжа в Калифорнии и Стэнфорда, а также
работа в консалтинговой фирме «McKinsey&Co».
— Как ты добился своей цели — получить образование в
США?
— Я учился в Киевской физико-математической школе №145.
В Украине система школьного образования очень хорошая. Программа по физике
и математике, по которой мы учились, отвечала программе механико-математического
факультета университета. У нас были чудесные учителя и творческая атмосфера.
Она позволяла проявить свои способности, хотя учиться было нелегко. Я окончил
школу с медалью и решил поступать в Киево-Могилянскую академию — тогда
она только начинала свое возрождение, ее система обучения базировалась
на принципах западных университетов, и это меня заинтересовало. После поступления
в академию появилась информация о возможностях обучения в США. На то время
почти никто из Украины еще не попадал в престижные американские университеты.
Мне казалось, что единственный путь доказать свои возможности — поступить
сначала в американский колледж, а потом попробовать перевестись в университет.
Так и получилось: сначала я поступил в Футхилл-колледж в Калифорнии и жил
в чудесной американской семье. Для оплаты обучения я смог получить пять-
шесть разных небольших стипендий (за лучшие показатели по предметам), а
также зарабатывал деньги, давая студентам частные уроки по математике и
физике. Именно тогда и пригодились знания, полученные во время обучения
в школе. В колледже я старался получать высшие отметки и активно участвовать
в студенческой жизни. Меня избрали вице-президентом по финансам студенческого
правительства и представителем студенчества в правлении колледжей, которое
руководит четырьмя колледжами в округе. То есть я представлял интересы
более 25 тыс. студентов на заседаниях правления, в состав которого входили
семь человек. Перед окончанием колледжа я подал документы в несколько университетов,
и четыре ведущих университета США предложили мне полную финансовую поддержку.
Я выбрал Стэнфордский университет как один из самых престижных в мире.
— Как бы ты охарактеризовал качество американской системы
образования? Какие перспективы она открывает?
— Эта система образования дает много степеней свободы в
обучении, но самое главное — она предоставляет возможность реализовать
себя как личность. Обучение в США полностью отвечает принципу «Что посеешь
— то и пожнешь». Студенты, которые много работают и хорошо учатся, имеют
огромные шансы добиться поразительных успехов. Конечно, материальное состояние
у разных студентов очень отличается, но перед многими из них открываются
почти одинаковые возможности. Один из потомков Рокфеллера учился вместе
со мной, и я никогда не чувствовал, чтобы профессора относились к нему
лучше, чем к любому другому студенту. Американская система образования
пытается доказать молодым людям, что их успех зависит от них самих, а не
от их семьи или разного рода «связей».
Кроме того, характерной чертой американской системы является
то, что она создает условия для всестороннего и гармоничного развития студента,
а не только подготовки по специальности. Например, моей специальностью
в Стэнфорде была экономика, однако я с любопытством посещал занятия по
математике, информатике, истории, искусству, политологии. Изучение различных
дисциплин всячески поощряется. Американские вузы стремятся, чтобы студенты
развивались не только как специалисты в своей отрасли, но и как личности.
— Почему ты решил не продолжать обучение в аспирантуре
Гарвардского университета?
— Мне следовало сделать выбор: продолжать обучение еще
в течение пяти лет (после четырех лет в Футхилл-колледже и Стэнфорде),
чтобы получить степень доктора экономики от Гарвардского университета,
или начать работать в McKinsey — одной из ведущих консалтинговых компаний
мира. Я выбрал компанию McKinsey, потому что знания после университета
всегда немного «книжные», а мне было интересно получить опыт практической
работы и попробовать себя в американской бизнес-среде. Меня всегда привлекала
перспектива помощи американским и украинским компаниям работать вместе.
Но для этого нужно хорошо понимать, как именно работают американские компании.
McKinsey работает с руководителями многих влиятельнейших компаний в США,
и я не хотел упустить такой шанс. В год моего выпуска получить приглашение
на работу в McKinsey было довольно сложно, но мне посчастливилось попасть
в число семи выпускников Стэнфордского университета, которым было предложено
работать в этой фирме.
— Какой опыт тебе дала работа в McKinsey?
— Понимание американской бизнес-среды и навыки работы консультанта,
среди которых — определение важнейших проблем предприятия и активный поиск
их решения. После двухлетней работы в офисе фирмы в Лос-Анджелесе я попросил,
чтобы меня перевели в восточноевропейский офис, и в течение полугода работал
с ведущими фирмами в России и Чехии. Здесь мне пригодились и экономические
знания, полученные в Стэнфорде, и мой опыт работы с американскими компаниями.
Поле деятельности консультанта весьма широкое. Пришлось анализировать положение
дел и разрабатывать стратегию развития для самых разнообразных предприятий
— от металлургического комбината и завода по выпуску электронных приборов
до страховых компаний и банков.
— Какие планы на будущее, и касаются ли они Украины?
— Сейчас меня заинтересовали возможности развития Интернета
в Украине и России. Я хотел бы работать с украинскими, российскими и американскими
компаниями для того, чтобы ускорить создание и развитие новых технологий
в странах Восточной Европы. К сожалению, существует огромный барьер в доверии
и взаимопонимании между компаниями в Восточной Европе и западными компаниями
и инвесторами. Этот барьер препятствует инвестициям и выполнению совместных
проектов по развитию технологий. Очень важно преодолеть его, и я хотел
бы принять в этом самое активное участие.
— Что, по твоему мнению, может повлиять на ускорение
экономических реформ в Украине?
— В основе экономических проблем Украины находится система,
не позволяющая людям, которые энергично работают, реализовать свой потенциал.
Для создания таких условий необходимо, в первую очередь, улучшение правовой
системы, дальнейшая либерализация экономики, переход теневого бизнеса на
легальный. Следовало бы поддержать фундаментальную науку, являющуюся, как
известно, инвестициями в будущее. Новые технологические компании, появляющиеся
в Украине, имеют, на мой взгляд, огромный потенциал для улучшения экономических
процессов и создания более здоровой экономики. Я мечтаю о том дне, когда
в Украине будут созданы условия, позволяющие людям верить в свои возможности
и осознавать, что они получат достойное вознаграждение за свой труд.
