Я принадлежу к людям, которые пытаются быть православными христианами. Сразу хочу заметить, что «уверенность в собственной непогрешимости», в которой госпожа Клара Гудзик зачастую обвиняет православных авторов газеты, на самом деле не является обычной гордыней. Скорее всего, речь идет о другом. Православные уверены в том, что путь, которым они идут, истинный, и если другие люди говорят, что это не так, всякий православный не согласен. Это не значит, что в нем гордыня. Это значит, что он очень ценит то, что «безвестная и тайная премудрость Твоея явил ми еси». Что путь, которым он пытается идти, истинный. Он может упасть на этом пути, он может устать, но если ему говорят, что путь ведет не туда, куда надо, он с этим не может согласиться. Хочу призвать не осуждать православных, осуждающих вас. Далеко не все православные таковы. Так давайте же в изображении современного православия не будем прибегать к средству, с помощью которого некоторые газеты изображают действительность, — негатив на негативе, сплошь черные события. Есть еще свет. Он светит в этой темноте и темнота никогда не уничтожит Его.
Обратимся к теме уникальности православных и присвоенное ими право на спасение. Фактически всю эту тематику можно привести к такому утверждению: «Нет разницы, в какую церковь ты ходишь. Имеет смысл, живешь ли ты по заповедям». Традиционными являются ссылки на о. Александра Меня и Владимира Соловьева. На первый взгляд, в этом утверждении все как-будто правильно. Но на второй взгляд, все не так просто. И вот почему.
Христос пришел не только для того, чтобы предложить новое морально-этическое учение. Ключевая заповедь Евангелия «возлюби ближнего своего, как самого себя», на самом деле была сказана еще в Ветхом Завете. Языческая философия (например, стоицизм) в морально-этической части очень близка к христианской. Христос — не аватара, который пришел напомнить людям забытые истины. Он пришел учредить Свою Церковь. «Построю Церковь Свою — и силы адовы не победят Ее». Он пришел сделать нас частичками Этой Церкви, частичками Своего Тела. Он избрал сначала двенадцать, а потом и семьдесят апостолов, которые и стали первыми членами Церкви. Именно от них ведет свое происхождение Православная и Католическая церковь. Кстати, апостольская Церковь называлась православной и «кафолической» уже со второго века.
Если же взять историю любой деноминации, то мы увидим, что там начинал все не Христос, а человек. Лютеранская церковь — с Лютера, Кальвинистская — с Кальвина, «Слово веры» — с Сандея Аделаджи. А теперь давайте сами подумаем: может ли христианская церковь начинаться не с Христа? Дело не в том, как церковь называется. Суть в том, кто ее учредил. Мы все знаем, что Дух Святой сошел на апостолов в день Пятидесятницы. Мы все знаем, что эту благодать Апостолы передали своим ученикам, которые были первыми епископами, а те — своим, и так через века. Благодать не может уменьшаться, это неземная, нематериальная реальность. Она не может уменьшаться из-за грехов отдельных священнослужителей, поскольку святость Церкви не определяется святостью священников. Вспомним, что даже апостол Петр был грешным человеком. Он отрекся от Господа, хотя видел Его, общался с Ним. Если будущие грехи апостола не остановили Самого Спасителя от того, чтобы благословить Петра на апостольство, то имеем ли мы право говорить о том, что грехи некоторых современных священников могут лишить их благодати?
И потому ставить себя вне Церкви, вне того, что сам Спаситель добыл для нас собственной Кровью — это грех. Человек таким образом как бы говорит: «Господи! Я знаю Твои заповеди, и Твоя Церковь мне не нужна. Иерархи Этой Церкви — люди грешные, а я лучше понимаю Святое Письмо и поэтому учрежу свою церковь». Собственно с этого начинались все расколы — с гордыни.
Что нам оставил Христос? Протестанты обычно считают, что Библию. Но Он Сам ничего не писал и даже не просил записывать. Православные считают, что спаситель оставил Себя. Оставил Свое Тело. Евхаристия. «И вот Я с вами во все дни». Я хочу спросить у всех неправославных: «Если Господь дал обет быть с нами во все дни, то может ли Он нас оставить? Если Он действительно любит нас, разве мог бы Он оставить церковь Свою в любой момент 2000-летней истории христианства? А если не мог, то как можно говорить о спасении вне Церкви?»
Напоследок хочу прибавить, что не считаю, что спасутся только православные. Нет. Среди православных есть грешники. Каждый раз убеждаюсь в этом, когда смотрю в себя. Кого Господь помилует, кого нет — решать не нам.
Владислав ГОЛОВИН, Киев — Москва
