Референдум на данный момент остается одним из средств решения
политических проблем непарламентским путем. Теоретически, в определенных
политических ситуациях высшее руководство страны (Президент или парламент)
не могут взять на себя ответственность за принятие тех или иных политических
решений. Обычно речь идет о непопулярных вопросах или о таких, которые
не могут быть решены из-за политических противоречий в руководстве страны
и потому политикам требуется сторонний арбитр (по возможности — авторитетный).
Во Франции при Шарле де Голле референдум оказался средством ограничения
политической роли парламента, отстранения его от решения наиболее важных
политических вопросов. Такой подход был развитием политической философии
президента де Голля, который считал, что «совещаться могут многие, решение
же должен принимать один».
Более демократичным считается принятие путем всенародного
референдума некоторых законодательных актов, и в первую очередь — Конституции,
как это было с Конституцией Пятой Республики во Франции.
На практике же, чаще всего референдум является «подпоркой»,
оправданием для действий политической силы (лица или партии), выступившей
инициатором проведения референдума. Таковая сила наличествует всегда, независимо
от того, кто является формальным инициатором проведения референдума. Например,
в случае с декабрьским референдумом 1991 года, инициатором было парламентское
большинство и председатель ВР Леонид Кравчук, которые посредством референдума:
1) подтвердили выбранный ими курс на самостоятельность
Украины (с тех пор, все попытки «старших братьев» восстановить контроль
над Киевом отвергались со ссылкой на «волю народа»);
2) подтвердили свое право вообще выбирать какой-либо курс
(оппозиция смогла «повалить» режим Л. Кравчука только через два года).
Отчет в этом отдается всеми политиками, иначе угрозы проведения
референдума по доверию ветвям власти не имели бы такого успеха. При помощи
самих только этих «стимулов» администрации Президента удалось «продавить»
в свое время через ВР Конституционный договор, а затем и саму Конституцию.
Такая ситуация возможна потому, что референдум предполагает
непосредственное решение проблем народом, но фактически они решаются общественным
мнением. Понятия же «народ» и «общественное мнение» нетождественны. Более
того, при проведении референдума имеется в виду не просто «народ» (т.е.
— совокупность граждан данного государства), а некий орган, который всегда
прав и является выразителем истины в последней инстанции. Такого «народа»,
безусловно, не существует. Реально существует масса людей, общее мнение
которых по какой-то проблеме может не только быть ошибочным или попросту
некомпетентным, но и сравнительно легко поддаваться управлению.
Все дело здесь в том, что общественное мнение является
одним из состояний массового сознания, которое, в свою очередь, характеризуется
противоречивостью, способностью к быстрым и не всегда «оправданным» изменениям
под воздействием самых разнообразных факторов. Подобное сознание действительно
обладает весьма малой, если можно так выразиться, «компетентностью» и устойчивостью.
Поэтому воздействовать на общественное мнение не сложно, что и демонстрируют
используемые на выборах политические технологии.
В принципе же референдум представляет собой не что иное,
как один из вариантов изучения, фиксации общественного мнения. Причем,
если говорить о последнем применительно к политике, то можно выделить три
способа подобной фиксации: выборы, референдум, социологический опрос. Охарактеризуем
вкратце их особенности.
Технология выборов как таковых предполагает работу «от»
личных качеств кандидатов или особенностей программ и деятельности партий.
Качества, которые заставляют граждан голосовать за того или иного политика,
партию, сильно меняются и зачастую вообще остаются загадкой для исследователя.
При том, что почти всегда можно предсказать, как будут голосовать избиратели,
далеко не всегда можно сказать, почему именно они так проголосуют.
Влияние на результаты выборов изменения формулировок вопросов
тут незначительно. Хотя и предполагается, что кандидат может получить большее
или меньшее число голосов в зависимости от места, которое он занимает в
бюллетене.
Весьма характерна ситуация с регистрацией по решению суда
на последних выборах кандидатуры А. Базилюка. Не вдаваясь в юридические
тонкости той ситуации вполне можно предположить, что, очевидно, в действие
вступили политические, технологические моменты. Если бы он не был зарегистрирован,
то первое место в избирательном бюллетене заняла бы Н. Витренко.
Результаты социологических исследований, напротив, весьма
сильно зависят от характера формулировок, что связано как с самой технологией
проведения опросов, так и со спецификой общественного мнения. Немецкий
социолог Элизабет Ноэль-Нойман приводит в пример результаты одного из исследований
возглавляемого ею Алленсбахского института демоскопии.
При вопросе: «Считаете ли вы, что на предприятии все рабочие
должны быть членами профсоюза?» ответили «я против, это дело каждого в
отдельности» 20% респондентов, а при формулировке: «Считаете ли вы, что
на предприятии все рабочие должны быть членами профсоюза, или каждый в
отдельности должен решать, хочет он быть членом профсоюза или нет?» число
таких ответов возросло до 70%. Таким образом, изменив формулировку вопроса,
мы можем не только «изменить» общественное мнение, но нередко и «получить»
те данные, которые необходимы исследователю или заказчику исследования.
Что, еще раз повторим, широко используется в избирательных технологиях.
Референдум является промежуточным вариантом этих двух подходов,
поскольку он объединяет и ориентацию на личность (т.е. политика, выступающего
главным инициатором проведения референдума), и «игру» с формулировками
вопросов. Таким образом, он объединяет и недостатки обоих этих подходов.
Пример: референдум о принятии Конституции Пятой Республики
во Франции в 1958 году. На вопрос «Нужна ли Франции новая Конституция?»
«да» ответили 79,25%, «нет» — 20,75%. Опросы общественного мнения показали,
что среди голосовавших за новую Конституцию 32% имели в виду именно Конституцию,
26% — президента де Голля, еще 32% — то и другое вместе. 10% затруднились
ответить.
Или другой пример: после мартовского 1991 года референдума
о «сохранении» Союза группа украинских социологов под руководством В.Л.
Оссовского провела детальный анализ реального состояния общественного мнения
в республике по данной проблеме. И выявила, что в действительности тот
«славный» вопрос содержал шесть «подвопросов», по каждому из которых мнения
населения Украины резко отличались.
Таким образом, при проведении референдума мнение населения
не только выясняется, но и одновременно формируется. Избежать этого совсем,
в принципе невозможно. Ведь это — вариант опроса. А последний относится
к методам изучения непосредственных фактов сознания, в процессе которого
мнение всегда сначала в определенной мере формируется уже содержанием заданного
вопроса, а затем фиксируется.
При проведении референдума общественное мнение формируется
несколькими «способами».
Во-первых, формулировкой вопроса. Обычно такая формулировка
специально ориентирована на достижение определенного (положительного) результата.
Например, в вопрос союзного референдума 17 марта 1991 года было заложено,
как уже отмечалось, максимальное количество положительных характеристик
«обновленного Союза», так, чтобы не оставить избирателю выбора относительно
того, голосовать «за» или «против». Подобным образом был сформулирован
и вопрос украинского референдума — там требовалось поддержать уже принятый
законодательный акт.
И дело отнюдь не всегда в преднамеренно технологической
формулировке вопроса. Ведь, в отличие от обычного социологического опроса,
референдум исключает позицию «затрудняюсь ответить», следовательно, провоцирует
определенную часть населения говорить «да» или «нет», толком не зная, о
чем идет речь. К примеру, наше общенациональное исследование выявило, что
на вопрос о двухпалатном парламенте 38% опрошенных затруднились ответить
определенно. Следовательно, придя на референдум, они, как минимум, проголосуют
необдуманно.
Во-вторых, воздействием личности инициатора. Личность,
обычно, должна быть достаточно сильной. В декабре 1991 года в поддержку
независимости выступали по сути все сильные политики, в первую очередь
— реальный глава государства Леонид Кравчук.
В-третьих, специальными технологиями, которые могут «плясать»
от формулировок вопросов, а могут — от каких-то реальных оснований политической
и общественной жизни. К первому типу относится технология, апробированная
на июльском 1993 года референдуме в России, где ельцинскими политтехнологами
было создано замечательное слово «даданетда», смысл которого к настоящему
моменту утрачен. Ко второму типу относятся все обращения в плане агитации
на противостояние индивидуального лидера против коллективного органа (обычно
— парламента). Известно, что в практике общественно- политической жизни,
как бы ни был низок рейтинг доверия президенту, рейтинг парламента все
равно окажется ниже.
Не удивительно, что с 1991 года во всем постсоветском пространстве
единственным неудачным оказался референдум 1992 года о введении поста президента
в Дагестане…
Так нужны ли сегодня референдумы в Украине? Ответ на данный
вопрос отнюдь не однозначен, требует серьезного обсуждения. Однако две
вещи должны быть, с нашей точки зрения, учтены обязательно.
Во-первых, безусловно, нужны референдумы, при проведении
которых их инициаторов и организаторов действительно интересует позиция
населения. Так, в Швейцарии референдумы проводятся очень часто, но, как
правило, по совершенно «прикладным» вопросам: нужно ли потратить деньги
муниципалитета на строительство дороги или на ремонт жилья, и т. д. и т.
п.
Во-вторых, для организации референдумов совершенно необходимо
принятие нормального, «работающего» закона о референдумах, который будет
регулировать не только проблемы, связанные с инициативами, организацией
референдумов, но и законодательно отрегулирует вопросы, связанные с отработкой
и привлечением специалистов для четкой проработки формулировок вопросов,
выносимых на референдумы. С тем, чтобы «получить» действительное мнение
населения, а не реализовать политическую технологию.
