Окончание. Начало см. на странице «История и «Я», «День»,
№ 154, 159, 172
28 сентября 1939 г. в Москве был заключен германо-советский
Договор о дружбе и границе между СССР и Германией. Этот беспрецедентный
по духу, содержанию и даже названию акт был настолько одиозным и саморазоблачительным,
что официальная коммунистическая историография его замалчивала. Договор
был воистину апофеозом военно- политического, идеологического и личностного
единения двух тираний — фашистской и коммунистической.
ТРАГЕДИЯ ПОЛЬШИ, ТРАГЕДИЯ ЛИТВЫ
Как и Пакт о ненападении от 23 августа, Договор о дружбе
и границе был подготовлен и подписан в молниеносном темпе. 17 сентября
советские войска начали оккупацию Польши, а уже 20 сентября последовало
приглашение Молотова, переданное через германского посла Шуленбурга, «немедленно
начать переговоры». Причем их предлагалось провести именно в Москве, поскольку
«с советской стороны их обязаны вести лица, наделенные высшей властью,
не могущие покинуть Советский Союз». 25 сентября несколько предложений
по поводу будущих переговоров передал Шуленбургу сам Сталин. И уже 27 сентября
в 18 часов в Москву прибыл имперский министр иностранных дел Германии Риббентроп.
В это время еще сопротивлялись германским войскам Варшава, крепость Модлин
и военный порт Хель. По сообщению газеты «Правда», части Красной Армии
«в течение 27 сентября продолжали продвижение к демаркационной линии» и
«операции по очищению территории...» (как созвучно современным «зачисткам»!).
Но для высшего руководства СССР и Германии Польши уже не существовало.
После двух трехчасовых раундов переговоров (с перерывами на консультации
Риббентропа с Гитлером) в 5 часов утра 29 сентября Договор был подписан
Молотовым и Риббентропом.
Процедура подписания и содержание Договора имели ярко выраженную
антипольскую направленность. Статья 1 Договора, состоявшего из 5-ти статей,
устанавливала новую границу «между обоюдными государственными интересами
на территории бывшего Польского государства». Линия границы была «нанесена
на прилагаемую при сем карту». В статье 2 граница признавалась «окончательной»
и устранялось любое вмешательство третьих стран. Статьей 3 стороны наделяли
себя правом на «необходимое государственное переустройство» на соответствующих
территориях. Наконец, в статье 4 констатировалось «дальнейшее развитие
дружественных отношений» на «надежном фундаменте» названного «переустройства».
Вместе с Договором были подписаны: Конфиденциальный протокол (о порядке
обмена гражданами германского происхождения и, соответственно, украинского
и белорусского, проживающими на территориях иной «сферы влияния»); два
секретных дополнительных протокола — об изменении в секретном протоколе
от 23 августа и о недопущении «никакой польской агитации» на «своих» территориях;
Заявление советского и германского правительств. Молотов и Риббентроп обменялись
также письмами о намерении «всемерно расширять экономические отношения
и товарооборот между СССР и Германией». «Дружба» и поразительная гармония
мыслей и дел двух режимов были достигнуты на основе враждебной неприязни
и унижения Польши. «О восстановлении старой Польши, как каждому понятно,
не может быть и речи», — заявил советский премьер 31 октября 1939 г.
Менее очевидно, но не менее трагично и болезненно Договор
прокатился по судьбе Литвы. Секретным протоколом от 23 августа 1939 г.
Литва была «определена» в «сферу интересов» Германии. Однако 25 сентября
Сталин высказался за обмен территориями между Германией и СССР. Во время
московских переговоров Риббентроп, столкнувшись с «весьма настойчивыми»
притязаниями на Литву, созвонился с Гитлером. Фюрер «с явно нелегким сердцем»
согласился и добавил: «Я бы хотел установить совсем теплые отношения».
В пункт 1 Секретного протокола от 23 августа было внесено изменение: «территория
Литовского государства отошла в сферу влияния СССР, в то время когда, с
другой стороны, Люблинское воеводство и части Варшавского воеводства отошли
в сферу влияния Германии (см. карту)...». Но и на этом не закончилось унижение
литовского государства и народа алчными хищниками, цинично манипулировавшими
чужими территориями, странами, народами. В течение 1939—40 гг. советское
руководство вело длительную и настойчивую дипломатическую борьбу, чтобы
оставить за собой и ту частичку Литвы, которая по Секретному протоколу
от 28 сентября 1939 г. все-таки оставалась за Германией. 11 января 1940
г. (опять в Москве, опять Молотов!) — на этот раз с Шуленбургом — был подписан
еще один Секретный протокол. Германия отказывалась от своих притязаний
на полосу литовской территории. СССР обязался компенсировать этот отказ...
выплатой 7,5 млн. золотых долларов или 31,5 млн. марок. 1/8 часть этой
суммы выплачивалась поставками цветных металлов, 7/8 —золотом.
Глубину исторического оскорбления и боли литовского народа
мне довелось познать и явственно ощутить 10 лет назад во время единственного
посещения Вильнюса — совершенно случайно именно 28 сентября. Оказавшись
вечером в центре города, я столкнулся со скорбным шествием по случаю 50-летия
Договора о дружбе и границе. Впереди процессии с двухметровым никелированным
крестом шествовал лидер одной из радикальных политических организаций.
По всей ширине уютного проспекта Гядимино (бывший Ленина) неслышно шла
огромная колонна женщин и мужчин в черном с горящими свечами и траурными
портретами погибших близких, в том числе погибших в мирное время в Советской
Армии. В этой оглушительно тихой демонстрации физически ощущалась колоссальная
нравственная мощь, не сломленная гордость и стойкость Народа. Даже минимальные
тогда исторические знания не позволяли упрекнуть литовцев за эту акцию.
Вся вильнюсская атмосфера создавала неясное, но глубокое ощущение разрушения
чего-то огромного, казавшегося незыблемым. Поэтому провозглашение независимости
Литвы Сеймом нового созыва в марте 1990 г., немедленно после выборов и
в самый канун III съезда народных депутатов СССР, уже представлялось логичным
и естественным ходом истории. Потом последовала череда отчаянных шагов
советского руководства — принятие Закона «О выходе из СССР» (названного
остряками законом о «невыходе») и душеспасительные уговоры интеллигенции,
демонстрация военных мускулов и преступный танковый штурм Вильнюсского
телецентра 13 января 1991 г. Мина, заложенная в августе-сентябре 1939 г.,
взорвалась через полвека литовским прорывом, который, в свою очередь, сдетонировал
последний, решающий рывок других республик к государственной независимости.
Во всяком случае, для меня и многих других членов Народной Рады в Верховной
Раде Украины ХII созыва маленькая Литва была в 1990—1991 гг. вдохновляющим
политическим и нравственным примером.
«ПРЕСТУПНО ВЕСТИ ВОЙНУ ЗА «УНИЧТОЖЕНИЕ ГИТЛЕРИЗМА»
Заключение Договора о дружбе и границе было не только юридическим
закреплением результатов совместной военной операции вермахта и Красной
Армии. Принципиально важной особенностью Договора была демонстрация идеологического
сближения СССР и Германии. Название ( ) и дух Договора, атмосфера при его
подписании, идеологическое обоснование — все это напрочь срывает фальшивые
аргументы современных борцов с «фальсификациями истории» о вынужденности
соглашения с Германией, о временном компромиссе с агрессором. В докладе
на сессии Верховного Совета СССР 31 октября 1939 г., посвященном ратификации
Договора о дружбе и границе, Молотов дал чрезвычайно характерные оценки
и выводы. «Некоторые старые формулы, которыми мы пользовались еще недавно
и к которым многие так привыкли, явно устарели и теперь неприменимы», —
возводил новый идеологический фундамент советский премьер. На исходе второго
месяца Второй мировой войны, когда в ее ходе произошла только одна военная
операция — германо-советская агрессия против Польши, Молотов объявил продолжателями
войны Англию и Францию, а Германию — государством, стремящимся к миру.
Молотов выдал потрясающий пассаж: «Идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя
покончить с ней войной. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно
вести такую войну, как война за «уничтожение гитлеризма», прикрываясь фальшивыми
лозунгами борьбы за «демократию». В это невозможно поверить — глава советского
правительства, второе лицо в коммунистической иерархии с трибуны высшего
органа власти СССР яростно защищает идеологию гитлеризма! И тем не менее
это факт — гитлеризм коммунистам был дороже «демократии».
Как пишет 24-томная «Всемирная история» (Минск, 1998),
«настроение прогрессивного общественного мнения внезапно и круто изменилось».
Советско-германский альянс приветствовался как «победа мира» в борьбе с
«империализмом». В США, например, коммунистические профсоюзы организовывали
саботаж производства на военных заводах, дабы не допустить поставку какой-
либо помощи во Францию и Англию. Коммунистическая пропаганда делала все
возможное, чтобы удержать Соединенные Штаты от поддержки европейских демократических
стран в их войне с нацистской Германией вплоть до нападения Германии на
СССР. Однако нигде «борьба за мир» не была столь разрушительна, как во
Франции, в которой коммунистическая партия со своими попутчиками придерживалась
пораженческой позиции до нацистского вторжения, во время него и некоторое
время после. Она столь энергично занималась подрывом французских военных
усилий, что вполне могла считаться «пятой колонной». После того как коммунистические
издания были запрещены во Франции специальным декретом, компартия продолжала
печатать свою пропаганду на немецких печатных машинках. Их листовки призывали
солдат, докеров и других рабочих к саботажу и сопротивлению военным усилиям
своей страны. В то самое время, когда генерал де Голль выступил со своим
знаменитым воззванием из Лондона, газета французской компартии «Юманите»
писала: «Генерал де Голль и другие агенты британского капитала хотели бы
заставить французов воевать за интересы Сити...». Даже в Югославии, где
коммунисты не жалели сил, чтобы очернить Англию и Францию, первый призыв
к сопротивлению немецким захватчикам был издан Тито только 22-го июня 1941
года. Не оккупация родной Югославии, случившаяся раньше, а нападение на
СССР пробудило у Тито патриотические чувства. Даже в далеком Буэнос-Айресе,
по наблюдениям британского дипломата, нацистские дипломаты «сотрудничали
с местными коммунистами, пытаясь завоевать симпатии масс лозунгами вроде
«Долой британский империализм и эксплуатацию!». Плодотворная «борьба за
мир» внезапно закончилась 22 июня 1941 г., когда Германия напала на своего
великого восточного союзника.
«СРЕДИ СВОИХ СТАРЫХ ПАРТАЙГЕНОССЕН»
Визит германской делегации в Москву 27—29 сентября 1939
г. знаменовал также формирование чрезвычайно теплых личных отношений между
нацистскими и коммунистическими вождями. «Я нашел у Сталина и Молотова
ярко выраженный дружеский, почти сердечный прием», — вспоминал Риббентроп.
В отличие от первого визита (23 августа), на сей раз состоялось несколько
торжественных мероприятий. В Большом театре в честь немецкой делегации
дали «Лебединое озеро».
Сталин дал в честь делегации большой банкет, на который
были приглашены все члены Политбюро. Немцы по-своему истолковывали великолепие
бывшего царского дворца и все другие атрибуты приема. Им показалось, что
«наметилась эволюция тезиса о мировой революции в более консервативном
направлении». Члены Политбюро, которые ожидали немцев и о которых в Германии
«говорилось так много фантастичного», Риббентропа «приятно обескуражили».
В течение всего вечера имперский министр не раз «дружески беседовал» с
членами Политбюро, которые «подходили, чтобы чокнуться». Члены германской
делегации «провели вечер в весьма гармоничной обстановке». Данцигский гауляйтер,
сопровождавший Риббентропа, сказал во время обратного полета, что он порой
чувствовал себя просто «среди своих старых партайгеноссен».
Теплые отношения германских и кремлевских вождей продолжались
и далее. Например, в декабре 1939 г. Гитлер и Риббентроп прислали Сталину
поздравления с 60-летием. Сталин в ответ выразил признательность и благодарность
за поздравления и отметил, что «дружба народов Германии и Советского Союза,
скрепленная кровью, имеет все основания быть длительной и прочной». А свои
личные послания Риббентроп начинал словами: «Дорогой господин Сталин!».
НУЖЕН ЛИ «НЮРНБЕРГ-2»?
Подведем итоги. Изложенные факты (см. также «День» №№ 154,
159, 172) красноречивы сами по себе и не требуют комментариев. Вывод о
преступном сговоре и единении коммунистического руководства СССР и нацистской
Германии 60 лет назад неоспорим. Цепь зловещих событий августа-сентября
1939 г. знаменовала трагический излом истории с тяжелейшими последствиями,
прежде всего — для народов СССР. Безусловно, нельзя упрощенно возлагать
на советское руководство всю вину за случившуюся величайшую трагедию эпохи.
Реальная история гораздо сложнее и многограннее — это было исполнение общего
«сценария» всех ведущих государств того времени.
Ключевой вопрос публикации: зачем обо всем этом сегодня
вспоминать, зачем травмировать жестокой правдой тех, кто до сих пор свято
верит в мифы советской пропаганды? Ответ один — только не для того, чтобы
кого- то сегодня обличать, а только для того, чтобы помочь нашему обществу
извлечь уроки из прошлого. Нужен ли нам сегодня «Нюрнберг-2», о котором
в последнее время так много разговоров? Если и нужен, то только не как
одноразовое мероприятие, которое может быть не более чем политическим шоу,
поляризующим и раздирающим наше общество. «Нюрнберг-2» необходим прежде
всего как глубокий внутренний, индивидуальный процесс переосмысления истории.
И возвращаться к событиям прошлого необходимо до тех пор, пока не будут
изжиты все его нравственные, политические, идеологические атавизмы.
Прежде всего, трагедия 1939—1941 гг. просто взывает: жизнь
человека (а тем более народов) всегда конкретна и самоценна. И, по большому
счету, любому человеку безразлично, ради какой именно идеологической фантазии
безжалостно приносятся в жертву сегодняшние жизнь, благополучие его и его
близких — ради мировой революции или мирового господства, ради утопии светлого
коммунистического рая или ради «радикальных реформ».
Уроки истории, в частности событий 1939—1941гг., свидетельствуют
о глубокой порочности мифа про партию как единственного «организатора и
вдохновителя всех наших побед». Победы же, тем более великие, всецело принадлежат
народу. История горькой осени 1939 г. просто вопиет о том, что состязание
двух тоталитарных систем за мировое господство и борьба народов против
нацизма, за свою свободу — это два принципиально разных явления. Политика
коммунистического руководства СССР в сентябре 1939 г. была не только антипольской,
но и резко антиукраинской. Сталинский режим нанес страшный удар по главному
центру борьбы за независимую Украину, который удавалось сберечь на территории
Западной Украины только благодаря отсутствию там тоталитарно-коммунистического
режима. Сталинско-коммунистическая беспощадность к идее украинской независимости
не знала послаблений и после 1939 г. Здесь никогда не было ни лобызаний,
ни чоканий, ни «дружбы», «скрепленной кровью», как в отношениях коммунистов
с нацистами. Даже после смерти Сталина борцов за украинскую независимость
из лагерей выпускали самыми последними — после амнистированных уголовников,
немецких военнопленных, после других политзеков и даже на несколько лет
позже «власовцев», которые в отличие от украинских националистов действительно
изменяли своей родине и присяге.
Поэтому поддержка ортодоксальной трактовки событий того
времени как «освобождение», разжигание неприязни к истории национально-освободительной
борьбы украинского народа в 1943—1950 гг. — это завуалированный, но живой
антиукраинский сталинизм сегодня. Он выглядит тем более нелепым и антиисторичным,
что государством, на уровне законов воины ОУН-УПА, воевавшие против нацистов,
за свободу Украины, давно реабилитированы и уравнены в правах с ветеранами
Красной Армии. Именно Верховная Рада ХII созыва приняла еще в 1991 г. Законом
«О реабилитации жертв политических репрессий», а в Законе «О статусе ветеранов
войны, гарантиях их социальной защиты» (1993 г.) воинам ОУН-УПА дан высокий
статус участников боевых действий. По данным Минсоцполитики, более 13-ти
тысяч ветеранов освободительной борьбы воспользовались этим правом и оформили
необходимые документы. То есть спор о признании ОУН-УПА воюющей стороной
сегодня, по сути, не только беспредметен (юридически он уже решен), но
и явно искусственен.
Наконец, история короткого периода августа-сентября 1939
г. всегда будет напоминать о смертельной опасности, которую несут для народов
непрозрачная государственная политика, тайный сговор, культ силы, пренебрежение
нормами права, игнорирование систем коллективной безопасности.
И самое последнее. Понимаю, как больно ветеранам войны
узнавать, что здоровье и жизнь, кровь товарищей и родных отданы не только
ради защиты отечества, но и ради удовлетворения безумных планов и игрищ
вождей. Преклоняясь перед героизмом и светлой памятью погибших, искренне
желая долгих лет и здоровья ныне здравствующим ветеранам, надеюсь все-таки
на их внимание и понимание. Прогресс и будущее процветание Украины невозможны
без очищения от всех нравственных уродств прошлого. А значит, необходима
полная историческая правда и осмысление ее уроков.
