— Уважаемый господин Кремень, что несет в себе новый закон об образовании, только что принятый Верховной Радой? Какие там предусмотрены изменения относительно предыдущего закона?
— Во-первых, переход на общее 12-летнее обучение, принятое сегодня во всей Европе (кроме Украины и России). Весь цикл обучения будет делиться на начальную школу (4 года), основную школу (5 лет) и старшую школу (3 года). Переход планируем начать с 2001 года, с первого класса, т.е. постепенно, что уменьшит нагрузку на бюджет. Новый закон устанавливает также предельный размер класса — не больше 30 учеников. А наименьший класс может насчитывать 5 учеников.
— Не могли ли бы вы привести данные о количестве детей, которые сейчас не ходят в школу, не получают начальное образование? По каким причинам?
— К сожалению, количество детей, которые не ходят в школу, возрастает, особенно в Закарпатье, Донбассе, Одесской области. Вспомним, что совсем недавно ситуация, когда ребенок не ходил в школу, была чрезвычайной. А сейчас со стороны местных отделов образования ни контроля, ни помощи, ни тревоги не заметно.
— Изменилась ли за последние годы дифференциация образования? Какая, например, разница между городской и сельской школами, между школой и лицеем?
— Действительно, мы являемся свидетелями угрожающего процесса расслоения в системе образования. И хотя сегодня более 200 тысяч детей учатся в гимназиях и лицеях, количество этих заведений ограничено, они доступны далеко не для всех. Разрыв в уровнях среднего образования возник не из-за того, что слишком хорошо учат в специальных школах, а за счет падения качества обучения в массовых школах, особенно сельских. Причины кроются не только в нехватке денег, а главным образом в невнимании местной власти к школам, к образованию. Образование утратило свою приоритетность. Есть чиновники, которые не могут или не хотят даже выделить школе торф, чтобы дети не мерзли. Между тем, расслоение среднего образования теперь означает еще большее расслоение общества в будущем. Ибо за человеком с аттестатом, скажем, сельской школы надолго закрепляется статус «второго сорта». Что делать? Разрабатывать и законодательно утверждать стандарты образования, а потом придерживаться их.
— Какие, по вашему мнению, существуют возможные пути решения языковых проблем образования — каким образом можно одновременно обеспечить в школе права государственного языка и языков национальных меньшинств?
— Это одна из проблем, не имеющих однозначного и окончательного решения. Наиболее раздутой (известно, по каким политическим причинам) является проблема русского языка. С венграми, поляками, евреями все намного проще, все может быть быстро решено. Мы, в частности, считаем, что переводить где-то посреди школьного курса на украинский язык обучения нежелательно; начинать лучше с первого класса. Не стоит бояться двуязычных украинско- русских школ — пусть дети заканчивают школу на том языке, с которого начинали. Здесь могущественным фактором является время, — нужно на него полагаться.
— Ваше мнение об отношениях между школой и церковью? Считаете ли вы целесообразным и положительным прямое участие духовенства в школьном учебном процессе?
— Уважаю чувства верующих, с пониманием отношусь к активизации религиозной жизни в страны. Не нужно, однако, забывать, что у нас государство отделено от церкви, и этот принцип касается также светских просвещенческих заведений. Школа же обязана давать ученикам знания о религиозной жизни в стране. А катехизацией пусть занимаются церкви в воскресных или субботних школах. Тем более, что страна у нас многоконфессионная и в классах многих регионов рядом сидят дети, принадлежащие к различным конфессиям.
— Ваше отношение к использованию в школах страны учебников, издаваемых за границей, — в Польше, Израиле, Венгрии, России? Учебников не только по языку, но и, скажем, по истории?
— Отношусь негативно хотя бы потому, что обучение по очень разным учебникам, как это имеет место сейчас, работает на усиление отличий между различными регионами страны. Посмотрите — Запад учится по польским учебникам, Восток — по московским.
— Как обеспечивается работа институтов АПНУ материально? Известно, что Институт педагогики, например, уже несколько лет лишен собственного помещения и ныне отделы института рассеяны по всему городу. Люди работают без библиотеки, без общения с коллегами, без телефонов, не говоря уж об унизительных для ученых условиях работы в комнатах общежитий, ПТУ и тому подобное.
— Здесь ситуация очень сложная. Не только отдельные институты АПНУ, но и президиум не имеют надлежащего помещения, оснащения, оборудования. Действительно, Институт педагогики фактически потерял свое удобное и приспособленное для научного труда помещение на Богдана Хмельницкого. Это случилось из-за отсутствия денег на сложный ремонт здания, серьезно поврежденного во время постройки станции метро «Театральная». Нам обещали несколько других помещений, но в последний момент преимущество всегда отдавалось то налоговой инспекции, то милиции, то каким-то другим учреждениям. Работать людям негде. Библиотека Института педагогики, когда-то самая крупная педагогическая библиотека Союза (насчитывает 900 тысяч единиц) сейчас находится в неприспособленных для хранения книг помещениях. Уже много лет, как она полностью вышла из научного употребления.
О надлежащем оборудовании не стоит и упоминать. Достаточно сказать, что количество компьютеров во всех научных заведениях академии можно пересчитать на пальцах.
— Какую современную положительную тенденцию в сфере образования вы хотели бы вспомнить?
— Очень важно то, что в последние 2-3 года опять начали возрастать конкурсы в вузы и в аспирантуру. Пошел процесс реанимации престижа высшего образования, созрело общественное мнение, что «киоск» или «шоп» — это, может, и не наилучшее назначение в этой жизни. Жаль только, что все меньше сельских детей поступает в престижные, в частности, столичные вузы. Я, впрочем, весьма далек от того, чтобы опять нормировать процент набора в вузы — сколько крестьян, сколько рабочих и тому подобное. Есть другие методы. Я предложил создать сеть интернатов для сельских учеников последних двух-трех выпускных классов, а также специально готовить и подбирать педагогов для этого важного заключительного этапа среднего образования.
В заключение хочу еще раз подчеркнуть, что ни одна другая сфера так не влияет на состояние общества, как просвещенческая. Поэтому все мы, в том числе и СМИ, должны формировать в обществе культ знаний, сделать образование частью нашей национальной идеи. Все сознательные граждане должны быть лоббистами знаний.
