Расширенное заседание Координационного комитета по борьбе с коррупцией и организованной преступностью при участии Президента страны, состоявшееся 14 декабря в Киеве, должно было стать новым этапом в наступлении на главное зло государства. Правда, борьба с коррупцией у нас пока что напоминает поединок с гидрой, у которой вместо отрубленной головы вырастают три новые.
Президент, руководство Генпрокуратуры, Службы безопасности и Министерства внутренних дел, налоговых и имущественных структур фактически были единодушны в том, что перед натиском коррупции прежде всего экономика страны остается самым уязвимым звеном. Криминализированы и тенезированы буквально все ее составляющие — приватизационные процессы, бюджетно-финансовая сфера, внешнеэкономическая деятельность, энергетика. И все замешано на корыстном интересе чиновника.
Как зарабатывать деньги за счет государства — секрет полишинеля для светлых голов «беловоротничковой» преступности. Используя пробелы в действующем законодательстве, каждый раз изобретают «работающие» схемы. Поэтому в подавляющем большинстве де–юре многочисленные махинации во внешнеэкономической, бюджетной или приватизационной сфере выглядят вполне нормально. Хотя де-факто речь идет о разворовывании государства. А другие светлые головы по другую сторону баррикад начинают в пределах возможного разрабатывать схемы противодействия. Почти по философскому закону о борьбе и единстве противоположностей.
Наконец, по словам Леонида Кучмы, правительство имитирует бурную деятельность в противодействие коррупционным неурядицам, а Верховная Рада не хочет принимать законы, которые нужны для действительно эффективного противодействия организованной преступности. И что имеем?
По приводившимся на заседании данным выходило, что на этой стране-нестране не разбогатеет только ленивый. Нужно просто оказаться в нужное время и в нужном месте. Как успеть — это уже другой вопрос. А сейчас на 1 октября предприятия- заемщики должны госбюджету $943 млн., но реально возвращаются только 15% долгов, из которых деньгами — только 5%. Потери бюджета по госкредитам за этот год составляют 1,1 млрд. гривен. На 1 октября возвращены менее 3% средств из резервного фонда Кабмина, выделенных на условиях возвращения. Однако решений на выдачу новых уже принято на сумму, в 1,7 раза превышающую годовой объем всего резервного фонда. Недоимка выросла за год на 1,5 млрд. гривен и достигла 12 миллиардов.
Более 6000 тысяч украинских предприятий имеют задолженность по внешнеэкономическим операциям на общую сумму более 5 млрд. гривен. 70% этой задолженности — результат операций между фиктивными украинскими и иностранными фирмами. Выявлено злоупотреблений вдвое больше, чем в 1998 году. 90% операций на фондовом рынке осуществляются без достаточного контроля.
Подобные вещи, конечно, можно объяснить, с одной стороны, безразличием и некомпетентностью тех или иных должностных лиц в креслах различной высоты. Но кто теперь в это поверит? Тем более, что в текущем году обнаружены более 2,6 тысячи фактов взяточничества — традиционного проявления коррупции. А сколько не выявлено? То-то и оно...
А наша борьба с коррупцией? За 9 месяцев этого года правоохранительными органами направлены в суд 4,8 тысячи протоколов о нарушении чиновниками Закона о борьбе с коррупцией. Однако две третьих административных дел по разным мотивам закрыты, то есть силовики работали, как говорят, на корзину. К тому же, подавляющее большинство таких дел касалось действий государственных служащих низших рангов с занимаемой должностью 5—7 категории. Когда же речь идет о «жирных котах», то из 56 госслужащих высших категорий только 10 наказаны по решению суда. Конечно, штрафом (хотя человека, который украл новогодние подарки на 30 гривен, наша Фемида лишила свободы на три года). Остальные дела закрыты, как признал Генеральный прокурор Михаил Потебенько, часто по надуманным причинам. А лица, совершившие коррупционные деяния, как правило, увольняются с должностей с приличной формулировкой — «по собственному желанию». Среди ответственных должностных лиц, заинтересовавших правоохранителей, больше половины — руководители райадминистраций и местных советов, 20% — областных, региональных отделений центральных ведомств.
Впрочем, если верить отчетам, сделанным первым заместителем министра внутренних дел и Службы безопасности, то борьба все-таки ведется и есть успехи. Но показательно, что на первое после переизбрания Леонида Кучмы заседание Координационного комитета по борьбе с оргпреступностью первые «силовые лица» не явились и своим замам передоверили сыпать цифрами, а потом краснеть перед Президентом, путаясь в ответах. Не в этом ли проблема, что громкие собрания под крышей координационного комитета — скорее пропагандистские мероприятия, а не основание для выработки действительно эффективных направлений борьбы с коррупцией? А координации хватает разве что на распределение очереди в выступлениях.
Сам Леонид Кучма в итоге признал, что борьба с коррупцией и организованной преступностью в стране ведется неэффективно, некомплексно. И эту реальность ни одной статисткой не прикрыть.
— Я не могу положительно оценить деятельность ни Генеральной прокуратуры, ни СБУ, ни МВД.
Хотя бы по той причине, что не доведено до логического завершения ни одно резонансное дело. Поэтому статистика ради статистки мне не нужна. Нужно не количество, а качество.
— У нас есть кого сажать не за мелкие преступления, а за то, за что действительно нужно, — утверждал Президент. Досталось и фискальным, и финансово-котролирующим органам, численность которых за год возросла еще на 5 тысяч человек. А их содержание обходится уже в 2,7 раза больше, чем расходы на другие органы исполнительной власти в центре и на местах.
В итоге было решено, что на протяжении месяца руководство СНБО вместе с Координационным комитетом по вопросам борьбы с коррупцией и организованной преступностью должен наработать предложения по коренной перестройке работы самого комитета. А при разработке мероприятий борьбы с коррупцией избавиться от существующих до сих пор скользких мест, которые толкают на злоупотребления. В частности, Фонду госимущества поручено обеспечить «абсолютную прозрачность» в процессе приватизации. Привлекать к ее проведению независимые аудиторские фирмы, в том числе, иностранные. В каждом случае в процессе приватизации должна быть подтверждена законность инвестиционных ресурсов и гарантии их внесения. Кабинету Министров поручено принять неотложные меры для восстановления государственного контроля над акциями офшорных компаний. Приказано прекратить взаимозачеты на государственном уровне. Налоговой службе дано поручение проанализировать действия коммерческих банков, которые не кредитуют хозяйство, а зарабатывают деньги на изменении процентных ставок и перепродаже валюты. Нацбанку поручено ужесточить свое отношение к таким структурам. Правоохранительные органы должны курировать каждый случай кредитования под государственные гарантии.
Конечно, важно, чтобы эти начальные шаги привели страну к какому-то, хоть и промежуточному, но заметному невооруженным глазом результату, и не стали очередным хождением по заколдованному кругу. Но это, так сказать, о рациональной стороне дела. В действительности невозможно найти хотя бы одно государство, свободное от проявлений коррупции на все сто. Так как главная проблема кроется в глубинах человеческой сущности, по которой человек скорее завистливый, чем искренний, скоре злой, чем добрый, скорее хитрый, чем доверчивый. И, конечно, алчный. И это даже раскаленным железом не выжжешь. Поэтому не удивительно, что коррупция — не в новинку и для других стран, какой бы развитой и устоявшейся не была их демократия. Вопрос только в том, почему там она не приобретает такие угрожающие формы, которые несут угрозу существованию государства вообще?
Ответ прагматичен и также основывается на человеческой психологии. Потому что есть понимание: безграничная коррупция — это невыгодно. И отдельно взятой личности. И власти в целом. Конечно, создав свою маленькую коррупцию на своем отдельно взятом рабочем месте, можно ощущать от этого глубокое моральное и не только удовлетворение.
До тех пор, пока не поймешь, что и у соседа на другой ответственной и прибыльной должности тоже свой индивидуальный устав. И когда с этим соседом возникает необходимость иметь дело, то по-честному договориться с ним было бы и дешевле, и проще. Но уже не получается. И не получается у всех. Потому что законы не действуют — какими бы хорошими, демократическими или рыночными они не были, и ради результата все-таки лучше «дать на лапу». И вкладчики не доверяют банкам. А банки не доверяют государству. А другие государства тоже не хотят иметь дело с такими хитрецами от власти. И дальше, дальше, дальше...
Поэтому просто не остается иного пути, как добиться осознания каждым — от личности до структуры (неважно какой — правоохранительной, финансовой или приватизационной), что жить в корумпированной стране невыгодно. Без этого и своевременных законов, и эффектных операций о «чистых руках» всегда будет не хватать…
Выступая на заседании Координационного комитета по борьбе с организованной преступностью и коррупцией, Леонид Кучма не впервые ли заявил о разгуле контролирующих органов (а их более 100) относительно малого и среднего бизнеса и поставил требование разобраться с этим явлением.
Кроме того, как стало очевидно из выступлений, Координационный комитет, по существу, не координирует борьбу с организованной преступностью и коррупцией. Хотя в государстве имеет развитие ряд опасных процессов, усиливающих криминализацию экономики, ими некому заниматься. Остались открытыми вопросы, почему никто не занимается такими проблемами, как займы под гарантию правительства, потери на энергетическом и газовом рынке, при управлении государственными долями собственности предприятий, а также потерями, связанными с утечкой капитала за границу и предоставлением налоговых льгот (а это более 30 миллиардов гривен)? В конечном итоге, на заседании Комитета было много констатаций и, к сожалению, мало анализа и ответов на вопрос «Почему?».
Секретарю СНБО Евгению Марчуку было поручено изучить проблему внебанковского денежного обращения и подать предложения, как сломать этот механизм тенезации экономики.
