Сегодня «КВ» переживает не лучшие времена. Сложности у
бизнесменов-учредителей в полной мере коснулись и газеты. Ее преследуют
огромные судебные иски представителей власти по расследованиям, проведенным
газетой. И в конце концов десять дней назад «КВ» выселили из занимаемого
ею помещения.
Так что в нашем интервью с главным редактором «Киевских
Ведомостей» Евгением Якуновым присутствуют нерв и позиция журналиста, познавшего
давление как власти исполнительной, так и власти денег на собственном опыте.
По мнению г-на Якунова, «КВ» — это попытка говорить правду. «Но, — говорит
Евгений Васильевич, — хотя в нашей Конституции нет ограничений на свободу
слова, зато есть ограничения на свободу получения информации о жизни общества.
Я, например, хочу знать, сколько бюджетных денег ушло на ремонт Крещатика,
«Украины», Михайловского Златоверхого собора. У меня должно быть конституционное
право — знать. Я должен иметь право подать в суд на то должностное лицо,
которое мешает мне получить эту информацию.
А вообще, политики стремятся расставить все по полочкам:
эта газета оппозиционная, та — нет. Считается, что если мы не постоянно
хвалим власть, то мы в оппозиции. Наоборот, если мы ругаем оппозицию, то
мы проправительственные. Всех поделили на плохих и хороших. На самом деле
все немного не так. Журналисты просто занимаются своим делом. Они ищут
материалы и против тех, и против этих...
Однажды Гитлер высказался в том смысле, какая замечательная
пресса в Германии: она вся в течение 24 часов полностью поменяла свою направленность.
Писала о дружбе с Советским Союзом, затем за один день 22 июня переориентировалась.
Настолько хорошо была налажена система давления на прессу — ни одна газета
не сбилась.
Конечно, в стране, где вся пресса такая, руководить легко.
Можно дать указание говорить, что белое — это черное, что нет никакого
финансового кризиса. И тяжелей руководить, когда есть газеты, таких правил
игры не принимающие, говорящие так, как оно есть на самом деле.
И, конечно, можно обвинять любую газету, которая дает острую
информацию, в том, что она сеет панику в обществе. Мы когда-то дали заметку
о том, что в Киеве в одном из магазинов в хлебе обнаружили яд. Скандал
был большой. Мы получили судебный иск от горадминистрации за то, что сеем
панику. Ну, а если бы отравились тысячи человек? Суд мы выиграли. Но тем
не менее была попытка закрыть нам рот. Журналист не должен отвечать за
то, что если он дал правдивую информацию, то она каким-то образом повлияла
на общественное настроение. Он должен отвечать только за объективность
информации. Сегодня опробованы многие изощренные методы давления на прессу.
Во-первых, экономическое давление: налоговые проверки. Об этом писали многие.
Насколько я знаю, коснулись они и газеты «День».
Есть еще один метод: давление на учредителей СМИ. На учредителей
давить сегодня легко: просто заблокировать их бизнес.
Или такая схема: можно давить на рекламодателей. «Ты, дескать,
публикуешь свою рекламу в такой-то газете, а она выступает против тех-то
и тех-то. Так что, если не хочешь испортить отношения с теми-то, лучше
рекламу в эту газету не носи!» Особенно это действует на иностранные фирмы,
которые хотят закрепиться на украинском рыке, и думают, как надежней вложить
рекламные средства. Именно так задавили львовский «Пост-постум».
ЖУРНАЛИСТИКА — ПРОФЕССИЯ ПОДСУДНАЯ
— Когда-то Кравченко сказал хитрую вещь, мол, журналисты
вначале напишут, а потом ночами не спят, боятся, ждут суда. Он в какой-то
мере сказал правду: в нашей стране, написав мало-мальски критический материал,
можно ожидать чего угодно: могут посадить в СИЗО по обвинению в изнасиловании,
могут предъявить иск в 20 тысяч. Могут просто набросить петлю на шею...
Да, журналисты боятся. Но стремление к правде настолько сильно, что, даже
зная, чем это может кончиться, они все равно ищут материалы, выходят на
источники информации, осмысливают, пишут. Журналист — это образ жизни.
Одного сломаешь — другой придет. Но страх есть. Страх поплатиться за то,
что ты откопал и рискнул опубликовать. И никто тебя не сумеет защитить.
— Много ли было исков против газеты?
— У нас судебные иски сейчас в основном нескольких видов:
во-первых, иски, санкционированные властью. Я считаю, это просто попытки
задавить газету или получить с нее какие-то деньги. Сама форма давления
через суды на прессу в нашей стране достигла гипертрофированных размеров.
И есть иски рядовых граждан. Тут, конечно, есть много нюансов,
которые газетам и газетчикам нужно знать.
Конечно, никто не хочет, чтобы к нему влезали в спальню
и смотрели. И я даже был бы за то, чтобы на дачи к нашему руководству не
заглядывать. Это территория частной жизни. Есть только один вопрос: на
какие деньги эти дачи построены? Мы прекрасно знаем, какая зарплата у министров.
Многие должностные лица, и депутаты в том числе, заявляют, что заработок
у них 1000 или 500 гривен. И одновременно приобретают три машины и дачу.
Я думаю, в любой цивилизованной стране такая ситуация карается
и прессой, и общественным мнением.
ПРЕССА И ПОЛИТИКА
— Вы не ощущаете какого-то давления со стороны ваших хозяев?
— Любой хозяин, конечно, давит в той или иной степени.
У хозяев всегда есть свои экономические и политические интересы. Тут многое
зависит от того, насколько прочный, ударостойкий у тебя хребет. Что есть
положительного в ситуации «Киевских Ведомостей» — это то, что у наших учредителей,
у Бродского — одна позиция, у «Приватбанка» — несколько другая. Это дает
нам возможность уверенней себя чувствовать. Хотя, понятное дело, обругать
своих экономических партнеров мы не можем. Мы же разорим своих учредителей.
— А с политической точки зрения?
— То же самое. Мы прекрасно понимаем, что Михаил Юрьевич
сейчас во фракции «Громады». И создавать ей дополнительные сложности нам
было бы неэтично. Хотя я человек вне партий и ко всем политикам отношусь
одинаково, как к неизбежному злу, скажем так. Но если нас кто-то из политиков
поддержал, выступил в нашу защиту, как сейчас, то язык не поворачивается
его ругать.
— Практически все СМИ сейчас разобраны между различными
финансовыми и политическими группами. Не получается ли так, что СМИ являются
заложниками этих групп?
— На Западе большинство газет тоже финансируются частным
капиталом, но они издаются с целью получения прибыли. И «Киевские Ведомости»
тоже основывались для того, чтобы приносить прибыль. Последние три года
до всех этих передряг «КВ» были самоокупаемой газетой. Другое дело, что
политики видят в газетах — по Ленину: пропагандистов, агитаторов, организаторов.
От этого вся беда, а не от финансистов. Не от того, что идет финансирование
какими-то кланами.
Если финансисты будут смотреть на газету только как на
источник прибыли — все станет на свои места. Журналист будет цениться по
тому, как он умеет найти информацию, принести ее первым, а не как он хлестко
кому-то врезал. Ведь это, несмотря на то, что газеты как бы «разобраны»,
находятся в разных группировках, тем не менее между ними идет соревнование
не за то, кто кого больнее ударит, а кто раньше даст интересную информацию.
Мы на планерке всегда смотрим: тут мы успели раньше, а тут газета «День»
нас опередила.
— Кстати, кроме газеты «День» и «Зеркала недели», большинство
других газет сообщили о выселении «Киевских Ведомостей» как-то отстраненно,
просто как о факте. Это говорит о чрезвычайной «дружбе» и «солидарности»
газетчиков Украины.
— Недавно тут была делегация ОБСЕ, и меня спрашивали о
солидарности журналистов. Я ответил, что это у нас вторая по важности проблема
после проблемы удушения свободы слова.
ПРЕССА И МЕТОДЫ ДАВЛЕНИЯ НА НЕЕ
— По сравнению со временами советской власти как изменились
методы давления на прессу?
— Раньше даже не было методов давления. Раньше были методы
партийного руководства прессой. Написать что-либо «против» было практически
невозможно. Хотя и в те времена мы критиковали, писали острые материалы
— и я, и ваш редактор «Дня», Лариса Алексеевна Ившина (Жаловага) — мы работали
с ней в одном отделе. Но тогда если уж материал пробивался на страницы
газеты, то по нему принимались самые жесткие меры.
Во времена социализма, конечно, давление было жестче. Но
там были и правила игры. И человек, идущий в журналисты, эти правила, в
общем, знал. Тогда было как в игре: «да, нет» не говорить, черное и белое
не называть». Но тогда у нас и не провозглашалась «свобода слова»! Сейчас
— провозглашается, но не выполняется. Мы, журналисты, работаем по одним
правилам, стремимся к свободе слова, а судьи и другие чиновники — судят
по другим.
— Например?
— После мартовских выборов администрация Президента направила
в Генпрокуратуру докладную о ряде газет, которые допускали критические
высказывания о Президенте, публиковали карикатуры на него, и т.д. По-моему,
вести прокурорскую проверку по карикатурам — это уже предел. Следующий
шаг — это вычитывать басни, искать в них намеки на тех или иных персонажей.
Во всем мире бывают карикатуры на политических деятелей,
в том числе президентов. Сколько карикатур на Клинтона, Коля!
— Зачем далеко ходить? В России есть передача «Куклы» с
очень шаржированными персонажами, в том числе Ельциным, Черномырдиным,
силовыми министрами.
— В России, конечно, свобода слова намного выше, чем в
Украине. Там она вымучена путчами, обстрелом «Белого дома», Чечней. Прессу
может никто не слушать, но пресса может говорить все, что хочет. У нас
такой свободы нет, все время ждешь, что кто-то придет опечатывать газету.
Думаешь не о том, справедливый ли материал ты публикуешь, а о том, как
это отразится на твоем коллективе, не останутся ли люди без работы.
ПРЕССА КАК ПРЕДВЫБОРНЫЙ ПОЛИГОН
— Ваши прогнозы в связи с приближающимися выборами — каковы
будут взаимоотношения прессы и политиков?
— Конечно, начнется война между СМИ. Избежать ее не удастся
никому. И одновременно будет жесткая попытка властей контролировать прессу.
Но власть, по большому счету, не сможет вести достойную полемику с прессой.
Я знаю, наверху уже не один раз давали последние сроки «окончательного
решения вопроса» о закрытии «Киевских Ведомостей». Назывались и 1 октября,
и 10 октября. Могут перекрыть воду, свет, счета. А мы выходим и будем выходить.
Есть у нас варианты. Нас уже поддерживает ОБСЕ.
Будет война заказных статей. Причем, как показывает опыт,
в проправительственных газетах их будет на порядок больше. В истории «КВ»
был период, когда мы были как бы проправительственной газетой. Так я скажу,
что заказов тогда было очень много. Контора там писала очень сильно.
— В «КВ» встречаются иногда материалы, вызывающие подозрение:
а не написаны ли они по чьему-либо заказу?
— Я разговаривал с некоторыми представителями власти, пытался
доказать, что мы не пишем заказных материалов. Они не верят, что это точка
зрения самого журналиста, говорят, это, мол, хорошо спланированная акция.
Не могла, дескать, такая статья сама случайно появиться, что-то должно
за ней стоять. А я знаю, что за ней ни-че-го не стоит, это сам журналист
нашел материалы, сам обработал их и пришел к таким выводам.
Вообще о заказных материалах можно читать целые лекции.
На самом деле определить «заказняки» очень легко. Во-первых, по псевдониму.
Настоящие журналисты, по крайней мере у нас в «КВ», обычно подписываются
своим именем. Есть крайние случаи, когда дело связано с криминальными авторитетами.
Тогда, чтобы не подставлять журналиста, в ход идет псевдоним.
А во время этих кампаний есть люди, которые сидят в штабах
группировок и за определенные деньги клепают нужные статьи. И поскольку
своими именами они не рискуют и ни за что не отвечают, то начинают выпендриваться,
появляется развязный, грубый стиль. Это признак второй.
Третья примета — в заказном материале редко бывают новые
факты. Есть попытки потоптаться, поязвить на тех же фактах, которые уже
известны и засвечены. Цель таких статей — вывести из себя противника.
Если вы читаете в статье какие-то непонятные намеки, будьте
уверены: она заказная и рассчитана на то, что противник узнает, что автор
и тот, кто за ним стоит, что-то такое знают.
А что касается самих журналистов — да, их материалы могут
быть тенденциозны. Есть у нас сильные журналисты — Сергей Киселев, Генрих
Сикорский, Георгий Бурсов. Они довольно своеобразны и жестки. Но это их
точка зрения, ничьего заказа они не выполняют, они сами так думают и подписываются
своими именами. Они сами отвечают за свои материалы и порой судятся из-за
них.
— Но, кроме «заказняков», есть еще и контроль редактора
за позицией авторов газеты.
— Мы набрали сильных журналистов и в основном им доверяем.
Я как редактор уважаю их право на свое видение проблемы, на свой стиль.
От них требуется только достоверность информации, ее уникальность и отличная
подача. Бывает, мы спорим по отдельным фразам, по заголовкам, но последнее
слово — за авторами материалов, за журналистами. Понятно, что во время
выборов будет тяжело и репортерам, и мне как редактору. Но я стараюсь отстаивать
свои воззрения, в политику не лезть и защищать своих журналистов...
