Однако скептики ставят под сомнение единодушие европейских левых, хоть
последние и объединены в партию европейских социалистов, крупнейшую фракцию
в Европарламенте, а их лидеры встречаются накануне каждого саммита ЕС.
Между сторонниками традиционной социал-демократии, опирающейся на смешанную
экономику, государство благосостояния и влиятельные профсоюзы, и сторонниками
более ориентированного на рынок социального либерализма ведутся дебаты,
названные французской «Либерасьйон» «войной роз». «Ныне все влиятельные
партии среди европейских левых — реакционеры, пользующиеся страхом избирателей
перед глобализацией. Разве что за исключением британских новых лейбористов»,
— утверждает австрийский политолог Томас Новотны.
НОВЫЕ ЛЕЙБОРИСТЫ ПРОТИВ СТАРЫХ ЛЕВЫХ?
Нынешняя убедительная победа Тони Блера на платформе ограниченной приватизации,
гибкого рынка труда и большей уверенности в собственных силах слабых придала
импульс «модернизаторам» среди континентальных левых, в том числе премьер-министру
Голландии Вим Коку и социалистам Португалии.
Тони Блер, больше похожий на умеренных новых демократов президента Клинтона,
нежели на многих своих товарищей по социалистическому Интернационалу, не
скрывал своих амбиций распространить на Европейский континент так называемый
«третий путь». Один из его гуру Энтони Гидденс, директор Лондонской школы
экономики, считает третий путь «спасением капитализма посредничеством его
гуманизации». Однако большинство обозревателей утверждает, что пока Великобритания
не присоединилась к единой европейской валюте, влияние новых лейбористов
на европейских левых будет ограниченным. Среди традиционных левых партий
французские социалисты, возглавляемые премьер-министром Лионелем Жоспеном,
проводят дружелюбную политику относительно рынка, не отказываясь от двухпартийной
традиции «дирижирования» — государственного управления экономикой. Находясь
в Великобритании, Жоспен заявил: «Мы хотим, чтобы Франция была современной
страной, однако этого следует достигать, балансируя между экономической
эффективностью и социальной справедливостью».
Министр финансов Франции Доминик Страус-Кан, которого считают ведущим
мозгом европейских левых, проводит жесткую фискальную политику, ему удалось
убедить левых отказаться от призывов остановить приватизацию, а вместо
этого пропагандировать распродажу убыточных предприятий, чтобы французская
промышленность стала конкурентоспособной.
Даже закон о введении 35-часовой рабочей недели, анафему с точки зрения
новых лейбористов, Жоспен соединил с мерами большей гибкости в отношении
других аспектов рабочего времени.
ЗАГАДКА ШРЕДЕРА
Однако наибольшей загадкой для европейских левых является Герхард Шредер
и немецкие социал-демократы, имеющие превосходные шансы победить лидера
христианских демократов канцлера Гельмута Коля на общих выборах 27 сентября.
«Никто не знает, какой политический курс он будет проводить, возможно,
даже и он сам», — сообщил агентству Рейтер близкий к Жоспену источник.
«Его речи скорее напоминают лозунги и не содержат в себе ничего конкретного».
С ним соглашается помощник Блера: «У Шредера, кажется, нет собственных
идей. Его партия до сих пор их не разработала». Если сам Шредер выступает
в поддержку бизнеса и обновления СДП, то руководитель партии Оскар Лафонтен
отстаивает более традиционную перераспределительную социал-демократию.
«Немецкие левые напоминают интеллектуального банкрота. Современные политики
выступают за свободный рынок, а консерваторы вообще против любых изменений»,
— сказал Чарльз Грант, директор центра европейских реформ. Верный поствоенной
«корпоративной» традиции, по которой рабочие входят в правление компании,
Шредер предлагает укротить почти рекордную безработицу путем консенсуса
между правительством, профсоюзами и работодателями. Он также выступает
за превращение щедрой системы социального обеспечения в «социальный трамплин»
для искателей работы, однако не объясняет, как это будет делать. Беспартийный
компьютерный миллионер Джост Столлманн, которого Шредер привлек для разработки
новых экономических идей, обозлил профсоюзы и некоторых ярых партийных
руководителей, пропагандируя сокращение социальных программ и прекращение
субсидий неэффективным предприятиям.
СДП и новые лейбористы тоже отказались от политики одностороннего ядерного
разоружения и перераспределения прибылей, непопулярной среди избирателей.
РАВЕНСТВО ИЛИ РАВЕНСТВО ВОЗМОЖНОСТЕЙ
Европейские соцпартии пришли к соглашению относительно многих целей:
социальной справедливости, борьбы против безработицы, привилегий, регулирования
крайностей свободного рынка. Однако они расходятся по многим вопросам,
в частности, степени государственного регулирования, системы общего выборочного
социального обеспечения, государственного или частного здравоохранения,
пенсионного обеспечения, полномочий профсоюзов, создания рабочих мест под
руководством государства и регулирования рабочего времени. Профессор европейского
мнения в Лондонской школе экономики Джон Грей утверждает, что среди левых
четко наметился отход от цели — равенства к поиску равенства возможностей.
Шведская модель общественной демократии, где государство заботится о гражданах
от колыбели до смерти ценой высоких налогов, больше не считается образцом.
Шредера, в частности, больше интересует голландская «модель Подлера»
— создание рабочих мест. Правительство, профсоюзы и работодатели заключают
соглашение, предусматривающее ограниченный рост заработной платы, сокращение
социальных расходов и поощряющее возрастание за счет интенсификации труда.
По многим вопросам национальные традиции, как вот французский статизм,
немецкий корпоратизм или британский свободный общий рынок, являются важнее
любого совместного левого подхода. Ныне ни одна некоммунистическая партия
Западной Европы не выступает за национализацию промышленности, хотя некоторые
партии соглашаются, что государству следует контролировать коммунальные
предприятия и общественный транспорт.
Левых больше интересуют вопросы регулирования и контроля, нежели собственности,
считает профессор политических наук Сьенского университета Стивен Люкес.
Он отмечает: «Левые — не статисты, хотя большая часть таковыми являются.
Однако левые готовы атаковать и исправлять неравенство любого вида: безработицу,
бедность, дискриминацию по половому или расовому признаку».
