«ШОКОЛАД И ЖЕВАТЕЛЬНАЯ РЕЗИНКА»
Мне повезло увидеть очень интересную фотовыставку в муниципальной галерее Токио, о которой уже бегло говорила. (И в очередной раз тепло подумала о фотовыставках «Дня», которые многим иностранцам открывают глаза на какие-то стороны нашей души, нашей истории, нашего отношения к определенным вещам и, наконец, сближают людей.) После просмотра фотографий в муниципальной галерее я сказала гиду, что осталось ощущение, как будто этот период прожила вместе с ними. Настолько талантливо, с документальной точностью и в то же время очень образно передано состояние японского общества после Второй мировой войны. Были — позор, что война проиграна (а она была начата, в частности, и Японией), ужас Хиросимы и Нагасаки, бомбардировки Токио (о чем я никогда не слышала), во время которых погибло 200 тысяч людей. Стоит прибавить, что долгое время Япония была очень закрытым островом. Не было активных внешних отношений. Кстати, у меня есть открытка из музея Эдо-Токио с изображением вещей, о которых японцы не знали до того, пока не открылись миру. Например, очки, циркуль, бинокль... И при всем этом существовала великая культура. Деревянные храмы, построенные без единого гвоздя несколько тысячелетий назад, поражают своей силой до сих пор. Надо сказать, что это было общество, которое почти не имело внешних отношений, и вдруг — иностранцы. Я не могу себе даже представить, как этим всем наследникам самураев с их кодексом Бусидо (он заключается в том, чтобы полностью следовать принципам долга, вежливости, доблести и чести, человеколюбия, правды и верности) пришлось это все пережить. Фрагмент уже упомянутой фотовыставки назывался «Шоколад и жевательная резинка», в котором отражен период жизни после Второй мировой войны.
«YOMIURI» И «ДЕНЬ»: ОБМЕН... КАРИКАТУРАМИ
Я побывала в гостях у самой большой газеты не только Японии, но и мира — «Yomiuri», которой 150 лет. Издается она 10 миллионым тиражом. Японцы имеют прекрасную постоянную привычку — читать газеты. Мы прекрасно пообщались, потому что в нашей работе, несмотря на разницу в возрасте и в масштабе изданий, обнаружились общие черты. «Yomiuri» также издает книги, поддерживает филармонию, содействует одной бейсбольной команде, имеет турбюро. Кроме всего прочего, как сказал заместитель главного редактора господин Киичиро Нарано, они видят свою миссию в развитии японского общества. По этому поводу мы обменялись мнениями, и я в завершение подарила альбом нашего фантастического карикатуриста Анатолия Казанского. Конечно, альбом им очень понравился, они не могли не сделать ответный жест и сразу принесли сборник карикатур — газета «Yomiuri» проводит конкурс и издает сборники карикатур, как «День» издает фотоальбомы. Но на этом сюрпризы не закончились, потому что я в этом сборнике увидела очень известные работы украинских карикатуристов, например, Юрия Кособукина, Николая Капусты... А еще редакторы показали недавнюю страничку «Yomiuri» с карикатурой в стиле Игоря Лукьянченко на одного из японских политиков, который имел неосторожность пошутить, что у него среди друзей есть кто-то близкий к... Бен Ладену.. Хотя он потом оправдывался, мол, его не так поняли... На рисунке политик изображен в образе человека, который что слышит, то и говорит. Это может быть иллюстрацией общности определенных платформ, настроений и того, что, несмотря на расстояния, информационные потоки в качественном измерении где-то двигаются по одной орбите.
ОТ ЧЕГО ПОРТИТСЯ «ЯПОНСКИЙ ХАРАКТЕР»
Путешествовать по Японии очень удобно. В Хиросиму я летела самолетом полтора часа, а оттуда возвращалась суперэкспрессом, идущим со скоростью 250 километров в час. Больше всего мне понравилось, что когда кондуктор заходит, он сначала кланяется, а потом приступает к исполнению своих обязанностей. А по завершении, чтобы, не дай Бог, не стать к людям спиной, кондуктор поворачивается лицом ко всем, кланяется еще раз и уже тогда выходит из вагона. Очевидно, в такой атмосфере ехать приятно. С обеих сторон видны городки, села — небольшие, но ухоженные, рисовые поля... Кстати, у императорской семьи есть свое рисовое поле, и император и императрица так же ухаживают за рисом — не только потому, что это для Японии культовое растение, а еще и чтобы не отдаляться от народа.
В самом Токио есть поезда без машинистов — ими управляет компьютер. На таком поезде я ехала в морской порт. Должна сказать, это даже для самих японцев круто, что было заметно по тихой гордости моего высококлассного гида господина Хиронобу Иваока. Конечно, путешествовать человеку, который не знает языка, в Японии довольно сложно, потому что коэффициент тех, кто знает английский или какой-то другой иностранный язык, среди людей на улице — не очень высокий. Еще одна, достаточно серьезная прививка от глобализации — больше, чем океаном, японцы защищены иероглифом.
И здесь я хочу сердечно поблагодарить моих переводчиков Юки Такахаси, Киоко Масаи и Хиронобу Иваока, которые сделали мое пребывание очень комфортным. Особая благодарность МИД Японии и Посольству Японии в Украине за приглашение и интересную программу.
Конечно, есть проблемы. Несмотря на очень большие достижения, многие говорят, что уровень зарплаты госслужащих не слишком высокий: или он очень медленно растет, или расходы на образование становятся все больше. Но главное не это. Как сказала одна моя знакомая японка, самое плохое — это то, что портится японский характер. Она рассказала историю, которая очень взволновала японское общество. Недалеко от города Исе была фабрика, которая около 300 лет производила сладости. Совсем недавно вокруг этого предприятия поднялся большой скандал: оказалось, что просроченную продукцию, которая не продалась, проштамповали — мол, пригодна к употреблению и пустили опять в продажу. Это моментально обнаружилось, и фабрику сразу закрыли. Но данная тема обсуждалась по всей стране: как такое стало возможным... Часть общества связывает этот досадный случай с ветрами глобализации и экзальтированно считает, что Японию нужно закрыть для иностранцев, потому что с ними проникают все эти «вирусы».
При всем при этом Япония — страна фантастических парадоксов. Японцы сосредоточены на себе без всякого высокомерия. Кроме всего прочего, они — европоцентричны. Это та азиатская страна, которая очень часто измеряет себя европейским алгоритмом. Более того, в чем- то Япония более европейская, чем Европа. Мои гиды, когда мы были в центре Токио, в Гинзе (квартал, где находятся самые изысканные галереи, офисы самых известных мировых компаний, самые дорогие магазины. Там зарегистрировано в Книге Гиннесса место, где продается самая дорогая в мире реклама), меня спрашивали, правда ли, что их центр Токио не хуже Лондона, Парижа или Милана?.. В этом было не то чтобы детское желание себя сравнить, идентифицировать... Я им ответила, что они могут абсолютно по этому поводу не переживать. Потому что в чем-то они более европейские, чем сама Европа, во всяком случае, с точки зрения чистоты, вежливости.
Прошло 150 лет как Япония живет открыто. Ведь Европа, как ни удивительно, за последние годы также пострадала из- за своей супероткрытости. Я не говорю, что это — плохо. Наоборот, это — большое приобретение. Но есть такая определенная усталость Европы от этой жизни. А Япония на своих островах еще удерживает особенный «домашний дух».
Как мне показалось, японцы — большие модники. У них есть несколько ключевых фраз. Основная фраза: красиво или некрасиво. Она касается почти всего. Это своеобразная мера. Я часто люблю повторять, что мера — самая сложная философская категория. А вот японцы это практикуют. Там не принято одеваться как-то крикливо. Особенно это касается людей, которые имеют не столько возможности, сколько воспитание и традицию. Конечно, молодежь одевается так, как во всем мире, иногда даже более эпатажно.
В пятницу японцы всем отделом или даже офисом традиционно собираются в ресторанчиках. Шутят, что когда шеф — мужчина, а остальные работники — женщины, они рассказывают боссу, как под его руководством им замечательно работается. Это вроде бы будто шутя. Но, на мой взгляд, это хорошая социальная терапия: люди работают вместе, у них прекрасные результаты, определенный корпоративный этический кодекс, поэтому такие способы «разгрузки» вполне естественны. И иногда, как мне рассказывали, в пятницу вечером можно увидеть, когда работники фирмы вместе выходят из ресторанчиков, и обязательно секретарша за своим боссом несет портфель (у них так принято). Это одна сторона. А есть еще другая. Несмотря на то, что японцы привыкли жить на небольших территориях открытыми сообществами, они умело защищают свое личное пространство. Мне пришлось быть свидетелем такой мини-сценки. Мы стояли с гидом на перроне в городе Нагоя, а за нами стояла молодая мама с ребенком в коляске. Я не знаю, кто как к этому отнесется, но, на мой взгляд, все японцы рождаются взрослыми. У японских детей осмысленный вид. Так вот, этот годовалый малыш дергал ножкой и случайно зацепил моего гида. Мама сразу извинилась и погрозила малышу пальцем, мол, ни в коем случае нельзя прикасаться к другому человеку. Конечно, бывает, когда все церемонии отпадают в час пик в токийском метро. Но все это выглядит также очень церемонно. Вагоновожатый запихивает в вагон человека с большим уважением, чтобы он все-таки туда влез. Но как только появляется хоть немножко пространства для церемониала, он будет выполнен. И чем больше пространства, тем больше церемониала, уважения к личности, той дистанции, на которую каждый человек имеет право.
ОБЩИЕ ЧЕРТЫ
Считаю, что японцев и украинцев объединяют какие-то невидимые струны, которые тянутся из очень далеких времен, — с дохристианских традиций. Насколько я знаю из нашей литературы и истории, отношения тех праукранцев, которые жили здесь, со своими богами, очень похожи чем-то на то, во что верили японцы. Не случайно храмы Японии носят такие названия, как «Сад камней», «Чистой воды»... Христианство пришло в Страну Восходящего Солнца, по европейским меркам, довольно поздно, хотя там есть и православные церкви, и католические костелы. В частности, есть католический университет, в котором преподает профессор Хакамада (о нем уже упоминала), кстати, старший брат Ирины Хакамады. Христианство выделяется в многообразии культурно-религиозной жизни, а в основном этот особый внутренний мир Японии сориентирован на то, что когда-то давно было у нас, — многобожие, культ природы.
Другая — та особая, примечательная черта — наше казачество и японское самурайство. Меня очень заинтересовала история последнего сёгуна Токугава Йосинобу. Когда-то я смотрела фильм «Последний самурай» с Томом Крузом в главной роли. Было ощущение, что эта лента снята о нашем последнем кошевом. Кстати, один из моих гидов госпожа Киоко Масаи была приятно удивлена, когда узнала, что в свое время в «Дне» (cм. №89 за 22.05.2002) печаталось интервью с господином Дайсаку Икеда, лидером международной религиозно-общественной ассоциации «Сока Гаккай Интернешнл», сторонником которой она является. Так вот, господин Икеда отметил, что для него Украина была и остается уникальной землей. «Так почувствовал я еще в молодости, познакомившись с вашими писателями — Шевченко, Гоголем, — сказал он нашей газете. — Я читал их книги в период послевоенной разрухи, буквально на пепелище сгоревшего Токио. Мы голодали и физически, и духовно. Мне было тогда под двадцать. Особенно сильное впечатление произвела повесть Гоголя «Тарас Бульба». Кстати, я ознакомился с этим произведением на занятиях небольшого кружка по изучению мировой литературы вместе со своими друзьями и учителями жизни — японским педагогом и просветителем Джосей Тода. Собственно, это он рекомендовал нам, юношам, обязательно прочитать эту историю, которая описывает свободолюбие и честь. Так родилась моя любовь к вашей стране».
Во время этого визита в Японию я убедилась, что действительно очень много неисследованных черт нашей казаческой военной демократии и их военного центризма отразились на теперешней жизни. Правда, у нас потом это было трагически оборвано дальнейшей колонизацией Украины. Япония же на том этапе ее избежала, и уже Вторая мировая война, Хиросима и Чернобыль опять дали на новом витке общие черты. Поэтому я и сказала, что многие японцы очень сочувственно относятся к чернобыльской теме.
В городе Исе у невероятно красивого острова Микимото, названного в честь своего основателя и известного способом выращивания жемчуга, живет удивительная женщина, госпожа Момоки Чиэко, у которой есть небольшой бизнес — производство соли. Она исследовала, что соли этой местности важны для выведения из организма радионуклидов и вредных веществ. Получив подтверждение ученых, женщина уже в который раз подает знаки Украине, что людям, пережившим Чернобыльскую катастрофу, обязательно нужно принимать дополнительные меры. Когда мы встретились, она спросила, какую соль я употребляю. Достаточно ли там микроэлементов, которые могут сбалансировать нанесенный вред? Как сделать, чтобы об этом знали как можно больше людей в Украине? Напоследок она мне подарила соль, хотя я была готова ее купить. Эта душевная щедрость замешана на том, что они понимают, что такое страдание, и сочувствуют.
Мне было приятно смотреть на то, как они принимают сувениры. В Японию взяла, на мой взгляд, прекрасные сувениры Аллы Донец — ученицы известных петриковских мастеров. Надо сказать, что японцы с огромным восторгом принимали подарки — они понимают цену народного творчества. Мне было приятно, что мой гид Хиронобу Иваока не только уважает бандуру — в его компьютере были записи Софии Ротару. А «Червону руту» он выучил полностью!
Поэтому, знакомясь с Японией, я определенным образом постоянно обращалась к той Украине, какой она могла бы быть. Это была такая проекция! С одной стороны, конечно, история нас развела очень далеко. Я все думала о трагическом завершении эпохи казачества. В Японии русско-японская война и другие войны легли, хотя и большим бременем, но на мононациональное общество — там очень мало иностранцев (кстати, и до сих пор очень сложно получить гражданство). Интересно, что у японцев нет диаспоры — все страдания они переживали дома. На более чем сто миллионов японцев один миллион работает или учится за границей.
Мы должны учитывать опыт Японии еще и потому, что мировые ресурсы ограничены. В ХХI веке на первый план выходит необходимость нового мышления. В этом году Нобелевская премия присуждена Альберту Гору за его мировой поход против глобального потепления. В США, думаю, должны к этому сейчас очень внимательно отнестись. Япония — это пример применения нового мышления. Не случайно в Киото подписывался одноименный протокол, где возникла идеология ограничения выбросов в атмосферу.
К феномену возрождения после поражения во Второй мировой войне необходимо присмотреться очень пристально еще и по той причине, что мы четко видим, как в мире бывшие побежденные выходят на лидирующие позиции, а те, кто был победителем, становятся, к сожалению, явно выраженными аутсайдерами. Проблема заключается в том, что никто еще глубоко не исследовал этот вопрос для нас. Может, один из ответов в том, что Германию и Японию заставили разорвать с прошлым, покончить с той практикой милитаризма, которая была свойственна предыдущей экономике и которая плохо влияла на общество. А победители остались с иллюзией победы, но начиненные, как испорченная ботулизмом банка консервов, своими внутренними болезнями. Режим Советского Союза был не менее ужасным, чем те, которые начали войну. Но тех наказали, а режим СССР — нет. Наблюдая отношение к человеку и организацию жизни в Японии и в Украине, я делала выводы, что нам во многом следует начинать с нуля. Должна быть санация исторической памяти, отказ от утопических теоретических курсов подготовки в школах и обучение детей жизни в современном мире, переход на мобилизационную систему, которая нужна для того, чтобы модернизировать и экономику, и все стороны жизни.
В последний день пребывания в Японии все спрашивали, что мне понравилось больше всего. Я отвечала: больше всего понравились японки и японцы, потому что все чудеса этой земли — не только дело их рук, но и производные японского духа и характера.
