Образованную в 2008 г. днепропетровскую группу «СахАра САхара» (Валентина Левченко — вокал, Юрий Яхно — клавишные, Роман Гречка — бас-гитара, Константин Еретик — барабаны) можно назвать начинающей лишь формально. Ведь ее основу составили участники опытного инструментального коллектива «Сахар», у которого был неповторимый собственный стиль и определенная известность в Украине. Во-вторых, у «Сахары» есть преимущество перед многими не только днепровскими, но и вообще отечественными группами — без преувеличения, прекрасная вокалистка. Голос Валентины Левченко не просто сильный, но и эмоционально насыщенный, адекватный для таких сложных стилей, как джаз-рок, фанк, трип-хоп, преобладающих в репертуаре группы. Основной акцент — на вокал и клавишные; уже первые записи показывают, что у Валентины и компании получается легкая (но не легкомысленная) и в то же время интеллектуальная музыка. Дебют «Сахары», который состоялся прошлым летом на крымском фестивале «Соседний мир», и выступления в Киеве подтвердили ожидаемое: успех как минимум среди ценителей качественной поп-музыки — только дело времени.
Интервью с Валентиной Левченко мы публикуем в преддверии концерта «Сахары Сахара», который состоится сегодня в киевском клубе «44».
— Как вы пришли в музыку?
— Я все время пела, и получалось хорошо. Дети поющие ведь так и растут: кружки, студенческие конкурсы, а вот музыкой как таковой начала интересоваться на третьем курсе университета. Причем сначала у меня как раз была тяжелая группа, хардкор.
— Удивительно, учитывая ваш нынешний стиль... Как появился нынешний состав?
— В Днепре была группа «Сахар». Хотя они играли преимущественно инструментальную музыку, мне всегда хотелось петь с ними, но сначала не сложилось. Минуло четыре года, и в определенный момент у меня появилось больше времени для занятий музыкой. И мы встретились и начали пробовать работать.
— Какая музыкальная идея держит вас вместе?
— Если говорить о составе, то это барабаны, клавиши, бас, вокал и электронные звуки. Поп-музыка «с человеческим лицом» плюс сильная ритм-секция.
— Как только заходит речь о сильной ритм-секции, сразу же хочется спросить о влиянии днепровских рок-патриархов — «...и Друг Мой Грузовик». Их связка бас-барабаны воистину знаменита.
— Но они совсем другие. Они нам помогают, они наши друзья, их вокалист Антон Слепаков присутствует в нашем составе, но выступает в непривычной для себя роли — как раз и отвечает за электронные звуки. А наша ритм-секция совершенно иная.
— Есть музыка для ног, есть — для ушей. К какой категории относится ваша?
— Наша музыка для того, чтобы слушать. Мы не придерживались специально какого-то направления. Все началось с басовых ритмов и моего пения под них. Потом постепенно подложились другие инструменты, и получилась в итоге серьезная музыка с серьезными текстами, для слушания. Она порой даже грустная, и при этом очень наполненная, можно сказать, атмосферная. Хочется, чтобы люди, которые нас слушают, погружались в те эмоции, которые мы хотим им передать.
— Если идентифицировать вас географически, то вы — днепровская группа?
— Это значения не имеет. Днепропетровск — город как город. Я бы, наоборот, хотела от этого отойти. Потому что у нас есть такая тенденция — в Днепре много разных групп, они все собираются, играют друг для друга в разных клубах, варятся в собственном соку. Такая субкультура, по моему ощущению, ничего хорошего не несет. Не хотелось бы с этим идентифицироваться. Вообще не люблю рамки. Страна, город, государство, континент...
— Стремитесь быть гражданами мира?
— Да, и более того: поэтому мне нравится петь на английском больше, чем на каком-либо ином языке.
— Возвращаясь к теме города: можно ли говорить о днепровском роке как определенном территориальном явлении?
— Мне кажется, что нет. Хотя, если учитывать отзывы жителей других городов... Они считают, что у нас как раз есть днепровская школа, вызванная к жизни все тем же «Грузовиком». Уже сложился такой стереотип: у всех днепровских рок-групп усложненная ритм-секция, все наши басисты играют теппингом и так далее. Но, думаю, внутренне наши группы не считают, что у нас есть какая-то особая днепропетровская рок-школа. А если говорить о едином направлении, то его точно нет.
— При этом, на моей памяти, еще в середине 1990-х Днепр казался музыкально совершенно бесперспективным местом. Где же вы все тогда были?
— Мы росли... Но, по-моему, если в целом говорить об Украине, то музыкальное движение очень сильно изменилось за последние пять лет. Я тоже начала заниматься этим пять-шесть лет назад. Информационные границы стерлись, люди теперь могут сравнивать свой материал с тем, что сделано другими, им есть на кого равняться. Очень многие уделяют внимание тому, чтобы играть профессионально. Поэтому интересные команды появляются в тех местах, от которых вроде бы нечего ждать. В том же Днепре я даже половины групп не знаю.
— Здесь для вас, для других коллективов достаточная аудитория?
— По моему ощущению, нет. В таких городах, как Днепр, на концерты ходит не слишком много людей. Приходят или к знаменитостям, или к друзьям. Публика есть, но одна и та же. На концерты в рок-клуб сначала ходили постоянно, потом, спустя полтора года — как когда, может быть 15 человек, а может и сто. А если говорить о масштабном фестивале — может прийти и больше. Но в целом — нет, здесь не так, как я видела во Львове или в Киеве, — там молодежь понимает, что происходит, названия групп знает...
— Любопытно, кто вы по основной профессии?
— Училась на психологическом.
— Поющий психолог?
— Я еще и рекрутер, на серьезной работе работаю.
— Музыка не кормит?
— Музыка вообще не приносит дохода. Я пока училась, думала, что вообще не придется работать, что это все какое-то недоразумение, что буду петь — и все. Третий год уже, как закончила университет, и не только работаю, но и, похоже, карьера складывается. Меня это пугает, ведь у меня очень серьезная работа и серьезная должность, я уже и руководитель. Вот когда пять дней в неделю ты рекрутер в международной компании и занимаешься поиском персонала, а по вечерам и по выходным ты певица — то уже непонятно, кто ты больше.
— Каковы ваши планы на будущее?
— Сложно говорить. Надо бы выпустить альбом, но на самом деле все не совсем понятно. Пока что мы не настолько сложившаяся группа, мы еще идем к пониманию того, что будем делать, и само понимание постоянно меняется. Поэтому ближайшие планы — обрести понятную форму. При этом есть люди, которые слушают и знают нас, хотя это очень странно.
