Директор российских и азиатских программ Вашингтонского Института мировой безопасности Николай ЗЛОБИН специализируется по вопросам американо-российских отношений, международной безопасности, внешней политики США в отношении стран Европы и Азии, политической истории Америки, российской внешней политики, борьбы с международным терроризмом. В 1993 году он был приглашен в США и с тех пор работает там, оставаясь российским гражданином. Он также известен как создатель и директор международного информационного и аналитического агентства Washington Profile. По его мнению, несмотря на последние неудачи, роль США как единственной в мире супердержавы, будет расти. В евразийском регионе США будут продолжать защищать свои интересы в области безопасности, энергетики. Главным образом речь идет о предотвращении конфликтов, снятии остроты напряженности, а также создании благоприятных условий для американской экономики. Как в самих США относятся к «руководящей» роли Вашингтона в мире, приветствуют ли все большее вовлечение Америки во все регионы мира? Влияют ли в настоящее время США на украинскую и российскую политику и каким образом? Об этом «Дню» рассказывает вашингтонский эксперт.
— Я думаю, что в США существует большое противодействие идее влияния на другие страны. Потому что в американской элите растет понимание того, что некоторые полномочия выходят далеко за рамки национальных интересов США и даже противоречат этим интересам. Растянутость державы играет плохую роль. Чем больше растянуты США по миру, тем слабее они в своей метрополии. Тот же процесс глобализации играет двойственную роль. Чем больше США влияют на мир, тем больше мир влияет на США. И здесь есть очень много проблем, которых боится американская элита.
— Влияет ли США в настоящее время на украинскую и российскую политику?
— США, конечно, влияет на политику Украины и России. Хотя возможности такого влияния крайне невелики. Я думаю, что главное, чем влияет США на политику —выступая худо- бедно неким гарантом международной безопасности в регионе Евразии. Тем самым давая возможность Украине и России больше обращать внимание на проблемы, связанные с энергетикой, экономикой, с повышением уровня жизни, с решением своих проблем, вместо того, чтобы вооружаться до зубов и попытаться обеспечить вокруг себя пояс обороны. Все- таки как не относится к американским военным базам в Средней Азии или Восточной Европе — они сегодня выступают некоторым гарантом безопасности. И те, кто хотел бы дестабилизировать ситуацию, понимают, что они, скорее всего, будут иметь дело не только с Москвой и Киевом, но и с Вашингтоном. Это уже, мне кажется, значительный фактор.
— Какие рычаги влияния на украинскую и российскую политику сохранились в США? Можете ли их назвать?
— Рычагов мало. Честно говоря, я думаю, что в тактическом плане рычагов практически нет. А что касается стратегических, то в основном все связано с тем, что есть общее понимание того, что угрозы, проблемы, вызовы — примерно одинаковы для всех стран. И есть понимание того, что США готовы в предотвращение угроз и вызовов вложиться больше всего. В этом плане имеется влияние на элиту. Потому что надо договариваться, надо искать общий язык. Российская и украинская элита хочет быть признанной и легитимной во всем мире. Она хочет быть элитой первого класса. И без того, чтобы европейцы и американцы пустили ее в салон первого класса, здесь не обойтись. Поэтому такого рода влияние существует. Безусловно, тоже используется опыт, который накоплен на Западе, по институционному строительству и по разрешению тех или иных конфликтов. Я думаю, что возможности прямого влияния почти равны нулю. Более того, растут возможности влияния украинской и российской элиты на политику Соединенных Штатов.
— Каким образом?
— Интеллектуальным, например. Когда распался СССР, сложилась смешная ситуация. США при всей мощи и интеллекте обладали колоссальной армией советологов, которая вдруг оказалась никому не нужна. Потому, что они были советологами. А специалистов даже по России внутри Советского Союза, я не говорю об Украине или Казахстане, не было. В Вашингтоне не было ни одного специалиста, который говорил бы по-грузински и понимал проблемы грузинской политики. Поэтому постсоветское пространство стало растаскиваться специалистами, информированными о других регионах. По Кавказу американцам стали давать советы эксперты по Турции. Эксперты по Азии стали давать советы, как вести политику в Средней Азии. А что касается Восточной Европы и Украины, то американцы стали слушаться поляков и экспертов по Восточной Европе. Это неправильно, потому что у них свои интересы. В данном случае украинская и интеллектуальная элита могут оказать достаточно серьезную помощь.
— Как вы можете тогда объяснить, что во время избирательных кампаний в Украине некоторые партии постоянно эксплуатируют лозунг, что Америка управляет политикой Украины? Коммунисты даже называли посла США в Украине гауляйтером.
— Я думаю, что Америка может вмешиваться во внутреннюю политику любого государства настолько, насколько это государство ей позволяет. Типичным примером является Ирак. Американцы оккупировали страну полностью. Они платят всем чиновникам зарплату с американского госбюджета. Они создали политическую систему, создали масс-медиа, телевидение в Ираке, сами организовали выборы и проиграли их. Всему есть свой предел. Я думаю, в принципе роль Америки в мире и в каждой конкретной стране преувеличивается до предела. Многим политическим деятелям, а то и элитам, группировкам хочется видеть в Америке закулисного деятеля, который руководит всем, — чтобы в случае чего оправдать свои ошибки и ошибки своих политических противников или их поведение, внеся Америку как игрока, дабы сделать условия политической борьбы якобы изначально нечестными. Например, привнеся в Украину фактор, которого нет, но убеждая всех, что он есть.
