В Культурно-художественном центре Киево-Могилянской академии состоялась литературная акция «АНТИНЕК: нет цензуре!» при участии Юрия Андруховича, Андрея Бондара, Леся Подервьянского.
Повод для общего выступления настолько известных, и в то же время непохожих литераторов, к сожалению, уже хорошо известен. НЭК — Национальная экспертная комиссия по вопросам защиты общественной морали — чрезвычайно странное государственное (то есть финансируемое за наши с вами налоги) образование, которое прославилось запретами фильмов и книг. Учитывая не только полную абсурдность решений НЭК (по предложению представителя Украинского Хельсинского Союза Евгения Захарова в дальнейшем буду называть эту структуру Нацкоммор), но и влияние тех «рекомендаций» на издателей и кинопрокатчиков, можно говорить о попытке возрождения во вроде бы независимой и демократической Украине настоящей цензуры.
В начале Юрий Андрухович напомнил переполненному залу историю печально известного «Закона о защите общественной морали». Его соавторами были такие, мягко говоря, неоднозначные персоны, как тогда еще депутат Леонид Черновецкий (инициатор) и человек, который на должности генпрокурора старательно выполнял заказ кучмистского режима — Геннадий Васильев (автор поправок). У таких родителей вряд ли могло бы выйти что-то хорошее; более того — закон приняли с вопиющими нарушениями: он дважды не набрал необходимого количества голосов, и поэтому его просто нельзя было ставить на голосование на той же сессии Верховной Рады. Однако очевидно, для отечественных моралистов закон не писан, и 20 ноября 2003 года состоялось результативное голосование.
А впрочем, вспомним: для эпохи Кучмы такие казусы не были редкостью. Режим нуждался в еще одной палке для укрощения несогласных. И так у нашей бюрократии повелось: все, что создается для репрессий и притеснений, работает хорошо и долго: уже и Кучмы нет, и революция прошла, а закон действует, а образованный согласно ему Нацкоммор выпускает свои «рекомендации», почему-то обязательные для исполнения (!)
Собственно, в «Нет цензуре» было два аспекта: художественный и политический. Литераторы могут протестовать доступными им способами, что они, собственно, и делали. Андрухович прочитал отрывки из новой книги-дневника путешествий — о гостиницах и проститутках Киева и Минска, также он и Андрей Бондар взяли на себя исполнение стихотворений Сергея Жадана, который не смог приехать. Самую бурную реакцию зала, конечно, вызывал Лесь Подервьянский с абсурдистско-сатирической пьесой «Блеск и нищета пид***сов».
Критикуемая сторона была представлена членом Нацкоммора, актером Богданом Бенюком. Его выход на сцену произвел чрезвычайно неприятное впечатление. Пан Богдан рассказал вульгарный антисемитский анекдот, пытаясь пошутить, нагрубив какой-то девушке из зала, и достаточно путано пытался объяснить полезность и необходимость комиссии, периодически ссылаясь на аргумент, что здесь все в зале «одной крови». Глубоко уважая актерский талант Богдана Михайловича, все же отмечу, что кровь у всех людей одинаковая — красная, и еще как украинец не нуждаюсь в таких защитниках, как ксенофобы и расисты из маргинальной партии, членом которой наш любимый актер, к сожалению, является.
Итогом вечера стало провозглашение своеобразного манифеста сопротивления: Андрухович, Бондарь, Подервьянский, Жадан призывали всячески бороться как против цензуры в целом, так и против Нацкоммора в частности (с текстом можно ознакомиться здесь: http://bndr-ndrj.livejournal.com/257597.html). Какие последствия это будет иметь, и будут ли иметь вообще — покажет будущее; ежедневная борьба за свою свободу еще не стала для украинского общества привычной практикой.
В конце я задал участникам акции вопроса: «Угрожает ли Украине возрождение цензуры?»
Лесь ПОДЕРВЬЯНСКИЙ:
— Угрожает. Потому что есть все имеющиеся признаки. Меня этим не напугаешь, потому что я 40 лет жил в совке, и что это такое, я знаю. Я этого дерьма наелся вдоволь, так что такие вещи я чувствую в воздухе. В действительности, то, что происходит в настоящий момент, является детской гамартромой на опушке по сравнению с тем, что было. Насколько это далеко может зайти — не знаю. Я не Кассандра. В конце концов, многое зависит от нас. От нас всех.
Андрей БОНДАРЬ:
— Да. Это вещи элементарные. Возобновление цензуры — это возвращение к советизации, к реализации старых моделей, которые уже были здесь и десятилетиями определяли культурную жизнь. Как правильно сказал еще на пресс-конференции Юрий Андрухович, история нашего искусства до 1991 года — это история цензуры. Лишь после 1991-го мы имели золотое время литературы, когда цензуры не было. И потому очень остро в среде свободных, подчеркиваю, творцов, чувствуется возобновление этого явления и происходит это в ситуации постепенного улучшения общества. Все это может привести к плачевным последствиям. И цензура как таковая, менее опасна, чем цензура творческой личности, вызванная страхом. Цензура — это возвращение страха. Возвращение творца в ситуацию, когда он должен «фильтровать базар».
Юрий АНДРУХОВИЧ:
— Цензура всегда является угрозой, ведь это ограничение человека в его правах. И когда мы говорим о приоритете общечеловеческих ценностей, когда провозглашаем, что идем демократическим путем к европейскому сообществу и так далее, а параллельно с этим начинают создаваться такие структуры, как НЭК, то мне становится непонятно, куда в действительности мы идем. Я боюсь, что это может оказаться не случайным рецидивом тоталитарного прошлого, а тенденция нынешних власть имущих, которым важно обеспечить себе более-менее комфортное будущее, а для этого контролировать каждого из нас даже в самых интимных, самых индивидуальных сферах.
