Юлия Тимошенко снова попала в центр внимания СМИ и общественности не только в Украине, но и за рубежом: ей теперь инкриминируют соучастие в убийстве известного в свое время предпринимателя Щербаня.
Многие еще хорошо помнят первые пятнадцать лет независимости Украины. Это было время, когда наша страна добивалась первых успехов в государственном строительстве и была признана как независимое государство зарубежными странами. Но это было также время, когда делались большие состояния и быстрые политические карьеры — и чаще всего «новые украинцы» при этом отбрасывали в сторону благородные моральные принципы. Преступления тех лет могут дать интереснейший материал для съемок детективных и психологических фильмов на многие десятилетия.
Кто такие были эти «новые украинцы»? Это были два основных и, казалось бы, противоположных социальных типа: профессиональный криминалитет и внешне благопристойные люди, часто имевшие в качестве стартовой площадки вполне приличную должность. А кто был заказчиком громких и не очень громких преступлений той эпохи? Эти же самые два типа; и, конечно же, это были не простые учителя или цеховые инженеры, а люди, обладающие большими возможностями.
К концу правления Леонида Кучмы преобладающую долю в верхнем слое общества, в среде которого шла отчаянная борьба за власть и собственность, составляли люди, перешагнувшие через мораль и законы. Честные политики и бизнесмены оттуда выживались и убирались всеми доступными способами.
Юлия Тимошенко, как и ее бывший соратник по партии «Громада» Лазаренко, — это типичный представитель крупных политиков и предпринимателей той эпохи, эпохи авантюристов. Могли ли они быть заказчиками убийства Щербаня? Исключить это невозможно. Впрочем, это же можно утверждать и о других ныне известных в стране людях, принадлежащих к разным политическим кругам. Аферист и преступник большого масштаба всегда выглядит благопристойно и вызывает доверие, иначе ему не удавались бы большие аферы и преступления.
Самое страшное состоит в том, что большинство разумных и достаточно осведомленных наших сограждан понимают это. Не допускают этого даже в мыслях лишь закоренелые романтики-идеалисты и безнадежные недотепы-простаки. Мы прекрасно понимаем, что заказчики убийства не только Щербаня, но и Гонгадзе, Гетьмана, Кравченка и многих других известных или уже забытых сограждан — это те, которые и сейчас вращаются в «приличном» обществе и претендуют на то, чтобы считаться достойным гражданином, которые и ныне борются за собственность и власть.
Именно благодаря им моральная планка опущена в Украине на ужасающе низкий уровень.
Существует несколько вариантов дальнейшего развития событий.
Первый вариант. Политические и экономические кланы и группы, отбросив всякие правила, снова поведут борьбу криминальными способами, как в первые пятнадцать лет существования нашего государства. Это самый страшный вариант, способный разрушить страну. Его необходимо избежать.
Второй вариант. Все враждующие кланы, группы и отдельные политики и бизнесмены заключают молчаливое или объявленное соглашение о взаимном ненападении; они взаимно прощают друг другу прошлые обиды и уголовные преступления, а в дальнейшем борются за власть и собственность честными демократическими и рыночными методами. Возможно ли это? Вряд ли. Социальная психология и криминальная статистика свидетельствуют: значительная часть лиц, совершивших уголовные правонарушения, в дальнейшем остается склонной к таким действиям и прибегает к ним, если имеется хотя бы минимальная возможность избежать наказания. По разным подсчетам такие неисправимые рецидивисты составляют от 30% и более от общего числа правонарушителей. Это означает, что, не взирая на возможный договор, значительная часть наших политиков и предпринимателей останется склонной к противоправным действиям; они будут и в дальнейшем в значительной мере определять моральный климат в стране.
Если же эти «новые украинцы», принадлежащие к разным кланам, договорятся друг с другом, то это может стать еще более опасным для общества. Они станут полностью бесконтрольными и совершенно безнаказанными; тем более, что значительная часть общества унаследовала от казарменного социализма довольно слабые моральные устои и склонна к оправданию коррупции и даже опасных преступников, если они из «наших».
Третий вариант. Политические и экономические кланы, группы и отдельные сильные индивидуумы ведут борьбу между собой, опираясь на легальные средства, в том числе и на правосудие. На этот путь Украина стала с приходом к власти Виктора Януковича. Правящий клан ныне пытается сочетать некоторые элементы из первого и третьего вариантов.
Такой способ политической и экономической борьбы (третий вариант) характерен и для западного общества. Многие помнят дела, связанные с крупными фигурами типа Доминика Стросс-Кана. Как бы не пытались уверить нас в противоположном, но ловушка ему, вероятнее всего, была подстроена политическими и прочими оппонентами, в результате чего он был полностью уничтожен как политик. Гражданское общество в таких случаях обычно поддерживает обвинение, понимая, что безнаказанность — это первый враг здоровой общественной морали. (Кстати, как сообщают СМИ, Стросс-Кан недавно выплатил той самой горничной 1,5 млн дол.)
Однако наиболее успешные западные общества прошли долгий путь морального оздоровления (особенно в ХХ веке), и в настоящее время уровень морали общества и элит в них достаточно высок, поэтому каждое уголовное преследование известного политика или бизнесмена является как бы чрезвычайным происшествием. Совсем другое дело — постсоветские страны, где крупных политиков и бизнесменов первых поколений, добившихся обладания значительной собственностью, можно садить на скамью подсудимых наугад и при этом с очень малой вероятностью следственной ошибки.
Естественно, что представители оппозиции в таких случаях убеждены, что их преследуют по политическим мотивам. Такие же утверждения приходилось слышать от некоторых представителей нынешней власти, подвергшихся судебному преследованию после оранжевой революции и избежавших больших сложностей лишь благодаря тому, что распался союз оранжевых и Виктор Ющенко стал остро нуждаться в поддержке ПР.
Переход от первого варианта, то есть криминальной войны без всяких правил, к третьему — это для Украины определенный прогресс. Достижение этического уровня наиболее развитых западных стран требует значительных усилий и времени. Общественное развитие имеет свои законы. При переходе от зависимого и тоталитарного состояния к независимому и демократическому невозможно миновать переходной период, необходимый для переформирования индивидуальной и общественной ментальности.
В СССР наименее коррумпированными регионами были республики Прибалтики, а наиболее — Кавказ и Средняя Азия. Именно в наиболее коррумпированные регионы обожали ездить всевозможные контролеры и проверяющие из московских министерств — по вполне понятным причинам. Последние события в Грузии показали, что Саакашвили не удалось переделать большинство сограждан ни прозрачными стеклянными офисами, ни рассаживанием коррупционеров по тюрьмам. Полностью изменить большинство грузин не удалось за два президентских срока, для этого должны смениться поколения.
Однако вышесказанное не означает, что в переходный период необходимо запретить все уголовные преследования — лишь по той причине, что правосудие в это время имеет ярко выраженный избирательный характер. Избирательность правосудия, злоупотребление и судебные ошибки свойственны правосудию любой страны с начала существования в человеческом обществе права как такового. Чем выше уровень морали в обществе, тем меньше избирательность правосудия и тем меньше происходит всевозможных правовых сбоев и ошибок. Еще в начале семидесятых годов в серьезной прессе ФРГ можно было найти статьи о классовом характере западногерманской юстиции, то есть представитель более высоких социальных слоев имел больше шансов на снисходительность Фемиды, чем более слабые в социальном отношении граждане. С тех пор ситуация изменилась к лучшему, однако «странные» решения судей встречаются в развитых западных странах и поныне, о чем можно судить по сообщениям СМИ.
В деле об убийстве Щербаня, без всякого сомнения, существует так называемая политическая составляющая, которая, тем не менее, не должна привести к тому, что шанс приоткрыть завесу над тайнами этого дела будет упущен. Если суд будет открытым, а его ход и решения будут подвергнуты последующему скрупулезному анализу в европейских судебных (а не только политических) инстанциях, то хотя бы долю истины установить удастся. Да и сама Тимошенко, если она действительно не причастна к преступлению, должна быть заинтересована в том, чтобы ее дело как можно быстрее попало в европейские суды. Обвинение против нее озвучено официально, достаточно много граждан Украины может в него поверить, и ей как политику и просто человеку жить с таким обвинением дальше будет сложно. Убийство — это не головотяпное газовое соглашение.
Вместе с тем предстоящий новый процесс над Тимошенко не должен влиять на процессы сближения с Европой. Кроме наличия многих других положительных качеств, такое сближение будет давать европейцам больше возможностей для влияния на процессы, происходящие в Украине, в том числе и в правоохранительной сфере.
В нашей стране существует сильное антиевропейское лобби, связанное, прежде всего, с определенными антиевропейскими и антиукраинскими кругами в России. Можно с уверенностью предположить, что по мере продвижения Украины в Европу усилия этого лобби будут возрастать, а его всевозможные провокации будут изумлять еще не раз и европейцев, и украинцев. Важно не поддаваться на провокации.
В нынешней украинской ситуации присутствуют и другие нюансы. Всякая власть желает ослабления оппозиции, но не всегда может ее ослабить в реальности. Гражданское общество в Украине не должно позволить, чтобы правовые и прочие разборки между различными политическими и финансовыми кланами привели к фактическому уничтожению оппозиции, как это произошло в России и большинстве других стран СНГ. Поэтому соблюдение демократических законов и процедур как условие существования демократии должно стать нормой функционирования государства. В этом отношении не может быть никаких поблажек ни для власти, ни для оппозиции. Строительство и функционирование государственных и правовых институтов, права человека и гражданина, демократическая, открытая и честная система выборов — все это в этическом демократическом обществе должно находиться под внимательным наблюдением общества, готового вмешаться в случае возникновения нарушений и перекосов.
Избирательность правосудия в здоровом обществе должна стремиться к нулю. Однако и милосердие тоже не должно быть откровенно избирательным, как это происходит сейчас. Когда некоторые политики (в том числе и народные депутаты) остервенело борются за права Юлии Тимошенко, находящейся в заключении, но при этом не обращают внимания на многочисленные ущемления прав сотен и тысяч других своих сограждан, тоже находящихся под следствием или в заключении, то возникают подозрения, что они, эти политики, защищая Тимошенко и зная о своих собственных прегрешениях, в действительности пытаются оградить лично себя от возможных будущих неприятностей. Так сказать, в соответствии с известным девизом мушкетеров: один за всех, и все за одного. Юлия Тимошенко, без всякого сомнения, заслуживает соблюдения всех ее человеческих и гражданских прав не менее, чем кто-либо иной. Но и не более.
Защищать гражданские права сограждан может лишь сильное гражданское общество, составной частью которого является сильная политическая оппозиция. Поэтому оппозиция в Украине просто обязана приобретать оптимальные для нашей страны структуры, демократизироваться и морально очищаться. Уже наученный народ больше не пойдет на массовые митинги и не будет принимать активного участия в иных мероприятиях, которые организуют бездарные политики или политики с подмоченной репутацией. Только при наличии сильной и морально здоровой оппозиции, пользующейся доверием значительной части общества, представители власти не будут чувствовать себя совершенно безнаказанными и побоятся совершать правонарушения, за которые и сами в будущем могут быть посажены на скамью подсудимых.
Пример многих стран и отдельных известных личностей показывает: монопольными правами на честность, истину и власть не обладает никто, какими бы благими целями не оправдывалось стремление к вершинам успеха, в том числе и к власти.
