Участники Летней школы журналистики могут смело составлять перечень top-лекторов. Послы: Японии — Тоичи Саката и Австрии — Вольф Дитрих Хайм, народный депутат от «УДАРа» Валентин Наливайченко, российский политолог Лилия Шевцова, экономист Александр Пасхавер, первый президент Украины Леонид Кравчук, социолог Евгений Головаха... А впереди — председатель представительства Евросоюза в Украине Ян Томбинский. Такого насыщенного графика встреч предыдущие Школы «Дня» еще не знали.
Сегодня же предлагаем вашему вниманию разговор с человеком, который, без преувеличения, имеет колоссальную теоретическую и практическую базу в украинский политике.
О чем свидетельствует обострение темы Волынской трагедии? Как реформировать украинскую милицию? Может ли быть применена технология выборов 1999 года в 2015-ом? Кто лучший евроинтегратор? Как защитить национальное информационное пространство? Ответы на вопросы — в интервью с Евгением МАРЧУКОМ.
«ДЛЯ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ЧАСТИ ОБЩЕСТВА НЕТ РАЗЪЕДИНЯЮЩИХ ТЕМ»
Мария ЮЗИЧ, Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко: — 148 народных депутатов обратились в Сейм Польши с просьбой «признать Волынскую трагедию геноцидом польского народа». Как ни странно, такая позиция оказалась даже более резкой, чем принятая резолюция польским парламентом, где трагические события 1943-го названы «этнической чисткой с признаками геноцида». Несмотря на многочисленные извинения с обеих сторон, эта тема опять поднимается. Почему? Как прокомментируете действия украинских парламентариев?
Евгений МАРЧУК: — Эта тема была затронута поляками еще в 2003 году, когда я был секретарем Совета национальной безопасности и обороны. Тогда проблема Волынской трагедии довольно остро стояла в украинско-польских отношениях. Польская сторона была настроена достаточно агрессивно. Их позиция не отличалась от той, которую сегодня инспирировала наша депутатская «группа 148». На президента Квасьневского, который, кстати, занимал сдержанную позицию, ведь был вынужден маневрировать во внутриполитической ситуации, серьезно давили. С другой стороны, в Украине также нашлись политические силы, которые пытались влиять на президента Кучму — мол, Украина должна извиниться.
Для выработки украинской позиции тогда были задействованы украинские историки, специалисты по международному праву, политологи. Был проведен ряд переговоров с польской стороной на разных государственных уровнях. Встречались украинские и польские ученые, изучающие украинско-польские отношения. Дискуссии были нелегкие. Дело в том, что Волынская трагедия, которая действительно имела место, возникла не сама по себе. У нее были очень глубокие исторические корни. Долговременное притеснение украинцев поляками именно на украинских землях оставило немало следов кровавых акций против украинского населения, не говоря уже о насильственной полонизации и католизации. И украинские и польские историки это хорошо знают. Разумеется, это знание не может быть оправданием жестокости Волынской трагедии. Никто в Украине ни в 2003 году, ни сейчас ее не оправдывает. Но и тогда, и сейчас волнует вопрос: а как быть с операцией «Висла» или с так называемой пацификацией некоторых украинских населенных пунктов, другими акциями против украинского населения, проведенными тогдашней польской властью. И вообще, к каким временам весьма непростой и часто кровавой украинско-польской истории будем возвращаться? Со времен Богдана Хмельницкого? И каждый раз будем требовать друг от друга извинений?
Здравый смысл тогда, в 2003 году, победил. Именно поэтому была предложена известная уже формула: «Прощаем и просим прощения». Это означало — и за Волынскую трагедию, и за операцию «Висла», и за многие другие насильственные акции с обеих сторон в прошлом. Оба президента — Квасьневский и Кучма — посетили трагические места и от имени своих народов простили и попросили прощенья. На этом тема Волынской трагедии в политическом смысле была закрыта.
Обращение украинских депутатов к Сейму Польши — это позорный шаг со стороны всех подписантов. Хотя бы поинтересовались выступлением министра иностранных дел Сикорского в польском Сейме по этому поводу. Вообще обращаться к иностранному парламенту или правительству с тем, чтобы твоей стране сделали что-то плохое, — это минимум неприлично. На мой взгляд, с учетом всех компонентов этой проблемы и с учетом нынешней внутриполитической ситуации в Польше такой шаг был подогрет третьей стороной. Думаю, здесь не обошлось без влияния некоторых российских структур.
Татьяна АВДАШКОВА, Таврический национальный университет имени Владимира Вернадского: — Волынская трагедия — не единственная тема, разъединяющая украинское общество. С вашей точки зрения, как Украине сконцентрироваться на объединяющих фактах истории и наконец ослабить влияние разделяющих фактов?
Е. М.: — На самом деле разъединяющие факты серьезно инспирируются политиками, которые не хотят, чтобы в Украине возродился интерес к историческому прошлому. Разъединяют кого? Нормальных здоровых людей со здравым смыслом? Для интеллектуальной части общества нет разъединяющих тем. Даже в России есть люди, с которыми нас ничего не разъединяет с точки зрения исторического прошлого (Лилия Шевцова, Юрий Афанасьев, другие). Они профессионально анализируют и сталинский период как сентимент к стабильности, и брежневский период уже так называемой стабильности. Для них и для нас понятно, что в таком оценочном определении — это ложь. Поэтому я сторонник того, чтобы граждане глубже и лучше знали свою историю, а для политиков-пропагандистов было бы правильно наложить на эти темы табу. Недавно в газете «День» было хорошее заглавие относительно польских событий: «Когда говорит слово молитвы, политика должна замолчать».
Государственная политика должна быть нацелена на то, чтобы сложные эпизоды украинской истории были предметом не просто научных исследований, а интересных фильмов и других искусно созданных художественных произведений. Мощные государства именно так и делают. Разве есть исторические события, которые разъединяют Польшу? А многонациональную Россию? Нет. Они этого не допускают. Поэтому, на мой взгляд, нельзя себя ограничивать в интеллектуально-политическом смысле, в изучении, углублении и понимании сложных исторических событий прошлого. Нужно концентрироваться на том, что объединяет. Например, украинский государственный язык разделяет или объединяет Украину? Может кто-то, например, во Франции, Германии или в России устроиться на государственную службу, не зная французский, немецкий или русский язык? Любые знания, если они серьезные, глубокие и на базе хороших материалов, только углубляют человека и расширяют его понимание сложных явлений бытия.
Нам иногда противопоставляют государства, где не один государственный язык. Господа, вы не станете членом парламента Швейцарии, если вы не владеете четырьмя парламентскими языками.
«МИЛИЦИЯ НУЖДАЕТСЯ В КОМПЛЕКСНОМ ПЕРЕФОРМАТИРОВАНИИ»
Елена ЗАШКО, Донецкий национальный университет: — Недавно произошло очередное резонансное преступление при участии работников милиции — изнасилование в поселке Врадиевка Николаевской области, что в который раз продемонстрировало качество нашей милиции и правоохранительной системы в целом. Вместе с тем, стоит подчеркнуть, что милиция, которую мы имеем сегодня, не является продуктом нынешнего времени — она формировалась в течение всех лет независимости. Здесь можно вспомнить и «орлов Кравченко», и «оборотней в погонах». Как разорвать этот порочный круг? Какой вы видите путь реформирования милиции?
Е. М.: — Рейтинг милиции на сегодняшний день самый низкий за всю историю независимости. Причин много. Но проблемы действительно возникли не сейчас, во Врадиевке только в очередной раз прорвало. Вспомним, кто в свое время убил Георгия Гонгадзе, а кто накануне по аналогичному сценарию побил Алексея Подольского, который случайно остался живым? Или банду действующего на то время милиционера Гончарова. Разве эти резонансные преступления стали поводом для очищения милиции? Очищения не с точки зрения увольнения всех работников (новые могут действовать точно так же), а коренного изменения системы.
Это непросто и недешево. Если милиционер будет получать зарплату в 2000 гривен, учитывая, что в отдельных случаях ему нужно рисковать жизнью, вряд ли каждый из них добросовестно будет выполнять свои обязанности. Милиция нуждается в комплексном переформатировании. Законодательных, нормативных актов, регулирующих деятельность МВД, на сегодняшний день достаточно: Закон «О милиции», Закон «Об оперативно-поисковой деятельности», Уголовно-процессуальном кодексе...
Проблема требует комплексного решения. Мировой опыт здесь большой. Учиться есть у кого. Какие дисциплины, кроме специальных, сегодня преподаются в милицейских университетах, академиях? Кроме правовых норм, специалисты должны быть подготовлены духовно, исторически, социально, одним словом, знать свою страну. Неплох американский путь — выборность начальников милиции в населенных пунктах (у них это называется «шериф»). Конечно, мы понимаем, что на избрание милиционеров на такие должности могут влиять в том числе политические силы. Но институты гражданского общества в Украине постепенно укрепляются, потому нужно идти по этому пути. Причем выбирать не только милиционеров, но и часть судей. Процедура выборности все-таки привязывает их к людям.
Актуальной стала проблема контроля деятельности правоохранительной системы в целом. Он никогда не будет эффективным, если центральная власть не покажет, что исповедует контроль над собой и подчиненными структурами. Из своего опыта могу сказать, что КГБ Украины (очень не сентиментальная организация) — был жестко подконтрольным органом. Прежде всего, со стороны ЦК КПУ и КГБ СССР. Ежегодно не менее пяти-шести проверок по разным направлениям деятельности. Это не означает, что тогда была хорошая политическая система, но, как говорят, силовой блок был под жестким контролем власти. Можно ли сейчас организовать действенный контроль над милицией в Украине со стороны общественности, парламента, президентских структур, прессы? Непросто, но можно.
Я приведу вам один пример. Это было при Горбачеве. Днепропетровский корреспондент газеты «Правда» Черкасов опубликовал в газете критический материал о первом секретаре Днепропетровского обкома партии. Последний, недолго думая, вызывает начальника управления КГБ в Днепропетровской области и дает жесткое указание «разобраться» с этим журналистом. Журналиста Черкасова КГБ начинает прослушивать, а результаты докладывают в обком партии. Первый секретарь просто кипит: вызывает Черкасова и начинает его запугивать, дает ему однозначно понять, что он знает о его телефонных разговорах. Но журналист идет дальше и пишет заявление в КГБ СССР и в ЦК КПСС. В результате из Москвы приезжает большая бригада инспекции КГБ СССР и начинают проверять. Закончилось все тем, что первого секретаря обкома КПУ сняли с треском (он больше не появился на политической арене), а начальника областного управления КГБ тоже уволили из органов КГБ, хотя он был фаворитом высокого партийного руководства Украины и единственным кандидатом юридических наук среди всех начальников областных КГБ. Детальный приказ с результатами этой проверки разослал во все территориальные органы КГБ по всему Советскому Союзу.
К сожалению, ни один из президентов в независимой Украине не хотел, чтобы кто-то в государстве регулярно, детально и всесторонне контролировал и проверял деятельность МВД, СБУ, ГПУ, налоговую. А потому что не хотели, чтобы к этим структурам (не к их секретам) имели доступ посторонние люди.
Алексей КОЗЮК, Национальный педагогический университет имени Михаила Драгоманова: — Известно, что с журналистом Гонгадзе тоже расправились милиционеры. Исполнители на сегодняшний день отбывают наказание в тюрьме, в том числе осужден главный из них — Алексей Пукач. На сегодняшний день пока остается открытым вопрос относительно заказчиков. ГПУ работает в этом направлении, ищет доказательства относительно виновности экс-президента Леонида Кучмы. С вашей точки зрения, когда возможна юридическая точка в этом вопросе?
Е. М.: — Для большинства общества, которое интересуется этим вопросом, давно все понятно. А вот завершить процессуальную часть дела удастся еще не скоро. Причин несколько. Во-первых, нет главного и ключевого свидетеля — Юрия Кравченко, который «дважды выстрелил себе в голову». Я считаю, что Кравченко не застрелился сам. Довольно много доказательств противоречат этому. Во-вторых, прямых указаний на «пленках Мельниченко» убить журналиста Гонгадзе нет. Есть речевая агрессия экс-президента Кучмы по отношению к своим подчиненным, опять же с требованием «разобраться» с журналистом. Но...
Напомню, что когда нависла угроза над Кравченко — тогдашний генпрокурор Пискун через масс-медиа сообщил о вызове экс-министра МВД на допрос, а бывший президент Кучма был за границей. Он лечился в Германии. Но как только Кравченко погиб, он на следующий же день прилетел в Украину. Почему? Здесь могут быть только предположения, хотя, думаю, для мыслящих людей имеется достаточно оснований, чтобы сделать выводы. Несмотря на противоречивость личности Пискуна, он очень далеко продвинул «дело Гонгадзе», потому кое-кто очень испугался, когда Кравченко вызвали на допрос. Никто не знал, как он себя поведет и что расскажет. Для Кравченко как милиционера то, что и о ком писал Гонгадзе, было на 189-ом месте в зоне его интересов. Журналистика, с профессиональной точки зрения, вообще его не интересовала. Поэтому говорить, что Кравченко по собственным мотивам (!) дал указание Пукачу «разобраться» с Гонгадзе, означает просто фантазировать.
Благодаря «пленкам Мельниченко», которые опубликованы и выставлены в интернете, можно убедиться, что почти в течение недели президент Кучма фактически терроризировал «силовиков» (председателя МВД, СБУ, ГПУ), вызывая их к себе с одним вопросом — «разобрались» ли они с журналистом Гонгадзе. То есть президент Украины тратит почти по полдня в пределах недели для того, чтобы в агрессивном словесном ключе говорить о Гонгадзе со своими подчиненными. В криминалистике есть такая «психолингвистическая экспертиза». Психолингвистика как наука хорошо изучила, что такое речевая агрессия, как и когда она переходит в физическую агрессию. Особенно когда речевую агрессию проявляет должностное лицо по отношению к своим подчиненным, которые полностью от него зависят. Кстати, в Украине такая экспертиза заказывалась и фигурировала в судебном деле. Ее выводы были учтены судом.
Сегодня «дело Гонгадзе» затронуло профессиональные амбиции не только первого заместителя генпрокурора Рената Кузьмина, а следователей, расследующих это дело. Для ГПУ теперь это принципиальное дело. Поскольку мне приходилось быть свидетелем, я психологически почувствовал серьезную настроенность следователей. Газета «День» как-то писала, что новейшая история Украины фактически изучается и пишется в Генпрокуратуре. Я думаю, у ГПУ есть амбиция довести это дело до конца. Но им будет очень сложно. Сопротивление широкомасштабное, денежное и наглое.
«ЕСЛИ ГОВОРИТЬ ФИГУРАЛЬНО, ВЫБОРЫ 1999 ГОДА — ЭТО РАЗМИНКА ВСЕДОЗВОЛЕННОСТИ»
Ярослав НАЗАР, Львовский национальный университет имени Ивана Франко: — Вы были кандидатом на должность Президента в 1999 году. Почему вам не удалось выиграть президентские выборы? Какие последствия для страны это имело?
Е. М.: — Выборы 1999 года — это переход Президента Кучмы ко второму сроку. Если говорить фигурально, то это была своеобразная разминка перед делом Гонгадзе со стороны Администрации Президента — разминка вседозволенности. Против меня как кандидата на должность Президента проводились многочисленные акции, в том числе, физического характера. Взять хотя бы один из случаев, который произошел в одной из областей. На дороге, где мы должны были проезжать, были расставленные ежи — лишь опытность водителя уберегла нас от падения в пропасть. Всевозможные акции касались не только меня, но и моей команды, родственников. Впоследствии, через несколько лет министр МВД Кравченко во многом мне сознался и фактически покаялся передо мной за те вещи, которые они вытворяли во время избирательной кампании 1999 года. Я об этом давно говорил в своем интервью.
Отдельный раздел тогдашних выборов — это «каневская четверка». Феномен ее заключался в том, что это была коалиция разных политиков. Я — беспартийный, Александр Ткаченко — Председатель Верховной Рады и председатель Крестьянской партии, Александр Мороз — председатель Социалистической партии, народный депутат, Владимир Олийник — беспартийный, мэр Черкасс. Ткаченко и Мороз были левее. Как вы знаете, есть такое явление как синергия, когда взаимно усиливающие факторы начинают работать и дают в сумме намного больший результат, чем простая арифметическая сумма. Но Александр Мороз не выдержал. Несмотря на результат долговременных и сложных договоренностей и принятие окончательного решения выставить единым кандидатом Марчука (все медиа об этом сообщили), он на второй день фактически развалил «каневскую четверку». Единолично собрал пресс-конференцию и заявил, что продолжает президентскую кампанию.
«Проблема информационной безопасности — одна из ключевых для Украины. Вокруг нее очень много спекуляций. Надо понимать, что любое ограничение информации, которая имеет естественное происхождение и не связана с криминальными вещами или всевозможными глупостями, это уже зло. С другой стороны, глобализация движет миром, те же социальные сети уже могут привести и к революции»
На то время я уже имел большой опыт в политике. Государственный министр по вопросам обороны, национальной безопасности и чрезвычайных ситуаций, председатель СБУ, вице-премьер-министр, первый вице-премьер-министр, премьер-министр, на момент выборов я был председателем Комитета по вопросам социальной политики и труда Верховной Рады. У меня были наработаны не просто социально-спекулятивные лозунги, а серьезные программные документы. Кстати, они реализованы в двух моих работах: «П’ять років української трагедії» и «Нова парадигма розвитку України». Реализовать наработки не удалось: с одной стороны, развал «каневской четверки», а с другой — чрезвычайно агрессивное противодействие со стороны Администрации Президента. Ну и, конечно, общество не было готово к радикальным шагам.
Я. Н.: — Сегодня много говорят о том, что на президентских выборах 2015 года может быть использована технология 1999-го года: вместо Кучмы-Симоненко во втором туре в настоящий момент может быть Янукович-Тягнибок. Насколько реальна эта технология в современных условиях?
Е. М.: — В 1999-м политтехнологами Кучмы действительно была разработана концепция, которую, в конечном итоге, и реализовали. На это были брошены огромные ресурсы Согласно этой технологии, во второй тур президентских выборов выводился Симоненко. А дальше под лозунгами «Нет — красной угрозе!» Кучме обеспечили победу. Повторение технологии Ельцин — Зюганов. Вероятность использования такой технологии в 2015-м, конечно, существует. Администрация Президента Януковича может и заинтересована в том, чтобы сделать из Тягнибока страшилку, а заодно и рассорить оппозиционную тройку. Но есть один нюанс: нужно будет очень и очень «постараться», чтобы вывести Тягнибока во второй тур вместе с Януковичем.
Будут ли происходить какие-то подобные на «каневскую четверку» процессы с нынешней оппозиционной тройкой. Вряд ли. Им это не нужно. Мы почему тогда объединились? В том числе для того, чтобы сделать информационный прорыв. Ведь Администрация Кучмы блокировала все информационные возможности выхода на общественность через СМИ. Наше объединение позволило прорвать информационную блокаду, потому что на то время это было уникальное явление, замолчать его было невозможно. Сегодня у трех оппозиционных партий нет информационного блокирования. Конечно, определенные препятствия происходят, но во времена интернета замолчать что-то уже сложно. Основные потуги будут направлены на то, чтобы рассыпать их хотя бы видимое единство, дискредитировать лидеров. И, к сожалению, для этого есть основания. С точки зрения интеллектуально- информационного насыщения, по-моему, оппозиция начинает выдыхаться. Кризис жанра. Кроме того впереди маячит взаимное противостояние лидеров оппозиции.
«НЫНЕШНЯЯ ВЛАСТЬ, С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЕВРОПЕЙСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ, СДЕЛАЛА БОЛЬШЕ ЧЕМ ПРЕДЫДУЩАЯ»
Анна СТАВИЦКАЯ, Запорожский национальный университет: — В своем труде «П’ять років української трагедії», изданной в 1999 году, вы пишете: «Полная политическая апатия, безнадежность, разочарование, разъединенность народа, направленность его основных сил на поддержание минимального уровня физического существования — вот основной политический капитал действующей власти, вот что дает ей надежду на самосохранение». А что представляет собой капитал нынешней власти?
Е. М.: — Сказать, что его нет — нельзя. Мне лично приходилось достаточно серьезно в практическом смысле заниматься евроатлантической интеграцией. Поэтому могу сказать, что нынешняя власть с точки зрения европейской интеграции сделала больше чем предыдущая. На следующий день после инаугурации, а это очень важно, Ющенко полетел не в Брюссель, а в Москву на встречу с Путиным, как говорится в фильме Бі-бі-сі «Путин. Россия и Запад»: «к человеку, который больше всего хотел его поражения». Сам Виктор Ющенко и его секретариат говорили очень правильные и патриотические вещи относительно украинско-российских проблем, но, как оказалось, без существенных следующих результатов. И это не потому, что Россия такая плохая. Она является такой, какой она является. Смотрим сегодня. Несмотря на то, что российский партнер создал нам столько проблем в энергетической сфере — да, допустили большую ошибку по Черноморскому флоту, подписав Харьковские соглашения, после этого, я не видел еще ни одной ошибки в украинско-российских отношениях со стороны руководства Украины.
Нынешняя власть демонстрирует намного больше национальных защитных функций в отношениях с Россией — не на словах, а на деле. Россия уже это почувствовала, потому изменила свое поведение по отношению к Януковичу. А если еще в Вильнюсе будет подписано Соглашение об ассоциации с Евросоюзом, а я думаю, что таки будет, то, безусловно, это еще один серьезный зачет нынешней власти. Перед выборами она будет активно эксплуатировать — и российское, и европейское направления.
Кроме того, достижением нынешней власти является осуществленный ею восточный прорыв на Японию и Китай. Такого прорыва еще никогда не было. Возможно, это этакое внутреннее обоснование нынешней власти, — если Европа не примет Украину, то у нас есть Япония, Китай, российский рынок. Да, мы будем без Европы, но у нас будет полмира экономическими партнерами, которые нам не будут выставлять особых требований. С другой стороны, партнеры знают, что, в частности, с Японией у Украины свыше 300 проектов. А, как известно, японцы не вкладывают деньги, если нет гарантий на их сохранение и приумножение.
Вышеперечисленные и некоторые другие компоненты и образуют политический капитал нынешней власти. Во время политической борьбы, оппозиции трудно будет его нейтрализовать. А точнее — невозможно! Также, если власти удастся серьезно освоить Крым, а вы знаете, что это лакомый кусочек с точки зрения долговременных инвестиций, то это будет еще одним успехом. Россияне вроде бы закрепились на полуострове, но регионалы не пускают их большой бизнес туда, потому что он за два месяца может скупить там все. Тем более, есть политическое содействие со стороны российской власти, и поможет фактор Черноморского флота. Да, украинский капитал еще не имеет такого гигантского потенциала как российский, он не спешит скупать все в Крыму, но уже во многих сферах он там присутствует. И тенденция — нарастающая! А за этим и стойкое политическое присутствие Киева.
Юля КОСТЮК, Национальный университет «Львовская политехника»: — В еще одной своей книге «Україна: нова парадигма поступу: аналітичне дослідження» (2001 г.) вы говорите о плане развития Украины. Что из этого плана не устарело на сегодня?
Е. М.: — Базовые социально-экономические вопросы. Местная власть. Если власть не приструнит рейдерство и не даст свободно дышать среднему и малому бизнесу, он ее похоронит. Эта тенденция особенно обозначилась после реформы налоговой системы. В первую очередь она привела к тому, что сократились поступления в бюджет, а это значит — дыра в пенсионном фонде и много социальных проблем. Еще одна из главных сегодняшних проблем — это молодежь (образование, работа, жилье, социальная защита, свобода передвижения и так далее). Нет серьезных долгосрочных программ в этом направлении. Проблема безопасности, международная политика — все это важно, но есть море внутренних проблем, публичное поведение власти, демократизация общества, коррупция. Их игнорирование или недальновидное решение приведет к резкому сокращению сторонников власти. Ну а что после этого — известно.
«В ФИЛЬМЕ Би-Би-Си «ПУТИН, РОССИЯ И ЗАПАД», В ЧАСТНОСТИ РАССКАЗЫВАЕТСЯ О ВМЕШАТЕЛЬСТВЕ ВО ВНУТРЕННИЕ ДЕЛА УКРАИНЫ»
Дмитрий ПАЛЬЧИКОВ, Львовский национальный университет имени И. Франко: — В фильме Би-Би-Си «Путин, Россия и Запад» московские политтехнологи открыто рассказывают, как они «делали» выборы в Украине в 2004 году, продвигая провластного кандидата Виктора Федоровича. Как вы прокомментируете те события? Насколько опасны подобные вмешательства?
Е. М.: — С точки зрения внутреннего, даже не международного права, это демонстративное вмешательство в политическую жизнь другого государства. Можете представить, что Ангела Меркель посылает немецкую бригаду во Францию, чтобы избрать там «своего» президента. Нельзя даже сказать, чтобы кто-то публично об этом говорил — будь то в Германии или Франции. А здесь спокойно и открыто рассказывают. «Я был направлен для связи и координации», — говорит Глеб Павловский. Или еще одна его цитата: «Я жил в гостинице в центре Киева, и даже пробирался среди оранжевых, нацепив их символику». Подождите, а вы кто — гражданин Павловский? Как это называется на правовом языке? Но самое серьезное это то, что сказал президент Украины, в то время Кучма. Сначала журналист за кадром говорит: «Путин семь раз встречался с президентом Украины для того, чтобы избрать в этой стране президента, который защищал бы российские интересы». Дальше говорит Кучма: «Да, я вот сразу сказал, что без России мы тут...». Хотя, когда возникли проблемы, то, испугавшись, он позвонил Квасьневскому. Экс-президент Польши, в свою очередь, рассказывает, что «Кучма позвонил среди ночи, был сильно взволнован и просил приехать».
В этом фильме есть много интересных нюансов, на которые стоит обратить внимание. В целом же фильм показывает, как иностранное государство Российская Федерация, в лице высшего руководства, не скрываясь, фактически принимало участие в выборах президента Украины. А главное в этой ситуации, что президент Украины не говорит, например: «Когда они пытались повлиять на выборы, я дал им решительный отпор...». Вместе с тем он рассказывает о якобы связи Ющенко с американцами. Какая разница для президента независимого государства, кто вмешивается в выборы — Россия или США? Нет разницы. Президент должен был публично заявить о своей позиции.
Еще один важный момент. Когда они доруководились до того, что на горизонте замаячила гражданская война — внутренние войска были готовы идти на Киев, президенту Кучме в три часа ночи позвонил госсекретарь США Колин Пауэлл (американский посол владел информацией и успел ему сообщить). Разумеется, Кучма понимал, почему звонят. Ему точно доложили. Тем не менее он в фильме говорит: «Я совершенно не владею английским языком». Как для президента звучит несерьезно. Разумеется, связь и переводчика можно было обеспечить. Просто президент Кучма тогда не был готов говорить Пауэллом.
Вообще этот фильм нуждается в отдельном политико-правовом анализе. Он очень полезен для журналистов. Если обобщить, то в фильме, в частности, рассказывается о фактическом вмешательстве во внутренние дела Украины, влиянии на выборы президента, а следовательно, на внешнеполитический курс страны. Хотя я уверен, что демонстративное включение России в президентские выборы 2004 года существенно помогло Виктору Ющенко.
«ТОЛЬКО СОЗДАНИЕ ВЫСОКОКАЧЕСТВЕННОГО ИНФОРМАЦИОННОГО ПРОДУКТА ЗАЩИТИТ НАШЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО»
Соломия ЛУКОВЕЦКАЯ, Киевский национальный университет имени Т. Шевченко: — В современном мире информация является самым ценным глобальным ресурсом. Как свидетельствуют научные исследования, система обеспечения информационной безопасности Украины имеет неэффективное управление ее деятельностью. Можно ли в таком случае считать, что украинское информационное пространство недостаточно защищено?
Е. М.: — Проблема информационной безопасности — одна из ключевых для Украины. Вокруг нее очень много спекуляций. Надо понимать, что любое ограничение информации, которая имеет естественное происхождение и не связана с криминальными вещами или всевозможными глупостями, это уже зло. С другой стороны, глобализация движет миром, те же социальные сети уже могут привести и к революции.
Информация — это воссоздание явления, кроме интеллектуальных размышлений. В Украине проблема информационной безопасности заключается не в эффективности защиты от какой-то информационной инвазии (сегодня это сделать почти невозможно), а с точки зрения нейтрализации всех реальных фальсификативных выпадов против нашей страны. Для Украины сегодня важно не столько защищать или строить какие-то преграды для информационного общения с миром, сколько продуцировать свою качественную первоклассную информацию о себе. Не нужно только отвечать на чьи-то фальсификации или наступления на историческую память, ведь есть базовые вопросы, например, что такое национальная идентичность? Что такое национально идентифицированная личность независимо от ее этнического происхождения или языка общения?
Информация — это не просто, кто больше о чем знает, это влияние на поведение, мотивацию, чтобы подобраться к сознанию молодых людей, спроектировать вектор их развития. Когда человек формируется, он как губка все впитывает, поэтому очень важно, кто генерирует информацию и на что она направлена. У нас в этом плане проблема — очень мало производителей качественной внутренней информации относительно национальной идентичности, истории Украины.
Как мы знаем, есть попытка фильтровать интернет. Конечно, можно заблокировать операторов, придумать другие механизмы, но мир уже идет к спутниковым интернет-технологиям. Спутниковое телевидение считалось подрывным антисоветским компонентом борьбы проклятого буржуазного империализма против советской системы. Сегодня это все является рутинной приметой повседневной жизни. Так же будет с интернетом. Провайдеры уже будут не нужны. Через лет 10-15 ни один нынешний оператор не сможет соревноваться со спутниковыми операторами. Тогда заблокировать интернет как коммуникатор будет вообще невозможно, следовательно, что-то ограничивать в информационном плане — будет просто смешно. Поэтому только создание своего высококачественного информационного продукта с учетом нашей жизни, размышлений, проблем, истории защитит наше национальное информационное пространство.
Александра ЧЕРНОВА, Донецкий национальный университет: — Сегодня политики достаточно часто создают в социальных сетях свои аккаунты, но чаще они не ведут собственные страницы от первого лица — за них это делают пресс-секретари или другие ответственные люди. То есть это только пиар, а не средство общения с народом. А как вы относитесь к политике в социальных сетях? Может ли власть благодаря новейшим технологиям наладить тесную связь с собственным народом и таким образом уменьшить комплекс «невысказанности»? Поскольку мы знаем, что вы были первым политиком, который проводил чат-конференцию.
Е. М.: — Да, это было в 1999 году. Я первый открыл свой сайт и провел первую чат-конференцию в Украине. До меня в России аналогичную конференцию провел Борис Ельцин. За два часа он ответил на 40—50 вопросов. Мне за аналогичное время удалось ответить больше чем на 200 вопросов. Тогда готовилась и чат-конференция президента Кучмы, но состоялась она только через полгода.
К социальным сетям я отношусь положительно. И вообще к присутствию политиков в интернете в любой форме. Даже если они сами не ведут свои страницы, все равно есть возможность задать им вопрос. Единственное, надо смотреть, с какой целью они все это делают — просто похвастаться или для нормального доступа к себе.
Но я опасаюсь, что расширение коммуникационной сферы может тревожить власть. Уже есть какие-то проекты, чтобы регулировать интернет. Россия в этом плане тоже дает примеры. Но думаю, что власть сегодня не рискнет пойти на такой шаг, ведь скоро президентские выборы.
Заставить государственные учреждения открыть официальные сайты десять лет назад было очень сложно. На должности секретаря СНБО мне пришлось заниматься этим вопросом. Мы тогда долго готовили вопрос развития информационной политики, информатизации государственных учреждений. Это вам сейчас кажется, что можно было просто зайти на любой сайт: ГПУ, СБУ, МВД, а 10 лет назад пришлось буквально заставлять всех. Сегодня, я думаю, мы стоим на пороге очередного прорыва в коммуникативной сфере.
«ПРЕЗИДЕНТ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ВСЕЗНАЙКОЙ, НО ДОЛЖЕН БЫТЬ ГОТОВ К ЛЮБОЙ СИТУАЦИИ»
Ирина МАЛЮК, Львовский национальный университет имени И. Франко: — Вы в свое время сказали, что на президента надо учиться. Исходя из того, каких мы имели президентов, вряд ли кто-то прислушивался к вашим словам. Как вы думаете, на каком уровне сегодня находится политическое образование в Украине?
Е. М.: — Во время избирательной кампании 1999 года мне многократно пришлось отвечать на вопрос: каким должен быть президент? Я объяснял людям, даже сделал официальное предложение, что каждый, кто посягает на президентскую должность, должен сдать публичный экзамен перед студентами Острожской академии. И опубликовал статью «На президента надо учиться».
Кто такой президент? Во-первых, это глава государства. Он должен разбираться в такой отрасли, как «государство и право». Это большой сектор правовых знаний. Можно не знать что-то по Древнему Риму, но современные разделы этой отрасли необходимо выучить обязательно. Как и обязательным должен быть курс по истории украинской государственности: как до меня существовала Украина, были ли потери государственности, почему? Во-вторых, глава государства представляет страну в международных отношениях. А здесь есть большой сектор знаний, который называется «международное право».
Президент — это Верховный главнокомандующий ВСУ. То есть высший военный начальник государства. Начальник над всеми, кто имеет право носить оружие: военными, милицией, пограничниками, налоговой службой и т. п. Верховный главнокомандующий должен знать суть минимума законов, регулирующих эту сферу. К примеру, Закон «Об обороне», Закон «О границе», Закон «О милиции», Закон «О Службе безопасности Украины»... Президент должен быть готов к любой ситуации. И это мы назвали только три сектора, а сколько еще надо знаний в отрасли истории, экономики, социальных наук.
У нас часто говорят: «Президент — гарант Конституции». Это не совсем точно. Он является гарантом соблюдения Конституции. В Конституции есть раздел «Президент Украины». Его глава государства должен знать так, чтобы, проснувшись, как говорят, по тревоге, он точно знал алгоритм своих действий и действий своих подчиненных. Я отмечал тогда, что этими знаниями должен владеть каждый кандидат в президенты. Потом, после выборов, у него будет много советников, министров, экспертов, но до этого он должен продемонстрировать избирателям, что разбирается в проблемах, решение которых будет зависеть от него. Конечно, кандидат в президенты, действующий президент не могут быть всезнайками. Но перед выборами каждый кандидат в президенты должен продемонстрировать, что он серьезно готовился к этой должности и в совершенстве владеет знаниями относительно сферы ответственности главы государства.
Иван КАПСАМУН, «День»; Дмитрий ПАЛЬЧИКОВ, Ярослав НАЗАР, Летняя школа журналистики «Дня»
