Иногда так хочется гипорболизированной, немного измененной реальности, некого магического реализма, и, знаете, в тот дождливый вечер так и произошло. Оказалась в удивительном саду грез из мистических живописных роз, которые хоть и захватили все пространство, но так изящно, что оттенили изысканные бриллианты, цветные сапфиры, винные топазы, родолиты и турмалины, став одной общей инсталляцией...
В галерее «Триптих» на Андреевском спуске был вечер встречи с фантазией ювелира и живописца. Скажу сразу — все получилось. Розы мастера современного искусства Новой волны, представителя львовской школы живописи, чьи работы находятся в коллекциях музеев многих стран мира, участника многочисленных ярких выставок, в настоящее время живущего в Голландии Романа Жука, оказались ослепительно хороши. Как-то он уточнил: я просто вижу реальность под другим углом. Пусть так, тогда угол зрения художника настолько продуман, просчитан, что красота становится еще более выпуклой, теплой, желанной... Ощутила — многим хотелось дотронуться рукой к огромным (во всю стену) полотнам с портретами дивных красавиц-роз. То ли потому, что не увидела шипов — главных телохранителей роз на полотнах, то ли еще почему, но один посетитель, вдохновленный собственными фантазиями, доверчиво признался, что одна белая роза ему как бы нашептала: мол, я ваша. На мгновение, но это и есть вся моя жизнь. Попробовала съязвить, что она и другим, возможно, открылась, но он совершенно серьезно уверял, что каждая роза родилась для его наслаждения. Если бы он смог — купил бы все эти картины.
Украшения Людмилы Комельковой — основателя студии ювелирного дизайна были отобраны экспертами, с тем чтобы представлять украинское ювелирное искусство на первом в Украине специализированном ювелирном аукционе. Ее работы были настолько уместны в интерьере живописного сада, были так по-своему разговорчивы, своими формами подчеркивая изысканность вкуса ювелира, ее нелюбовь к перегруженности, ее чуткое умение ответить выбравшему ее камню взаимностью...
Одним ненастным, угрюмым днем, когда цепляешься за все, что может не только уравновесить, но и приподнять, — отточенность такого эксклюзива, его интеллектуальное разнообразие, его нескучность, как бывает от излишней правильности, нет, все в экспозиции было настолько стильно, импульсивно и продумано одновременно, что первичное притяжение не обмануло. В жизни никогда не относила себя к особым розоманам, но надо сказать, что выставочным розам очень шел предложенный дресс-код с украшениями. Два мастера добавили друг другу шарм. Нежный. Когда-то случайно купила старинную розу из слоновой кости. Ношу ее уже полжизни, живу как бы с розой на шее, и на ту презентацию она, естественно, пришла со мной, вернее, на мне. Многие приглашенные, друзья Людмилы, женщины определенно узнаваемые, спрашивали меня — не ее ли работа. Порадовалась за свою вечную розу, которая без всякого зазнайства пробегала со мной по всем дорожкам-тропинкам уже четверть века: и когда пишу, даже не замечая, часто поглаживаю ее, и когда отдыхаю, а она мне по-своему отвечает — все нормально, я тут, в обиду не дам... Так и живем. Оказывается, что такие отношения не новизна. Из личной жизни роз давно известно, что их любили и воспевали, их ненавидели и уничтожали, из-за них богатели и становились нищими, из-за них погибали, их красотой упивались и считали ее чудодейственной. Недаром для выражения всех радостей, для утешения в горестях до сих пор не нашлось, пожалуй, ничего лучше ее. Древние греки в бутоне розы видели символ бесконечности, выражавшийся в ее круглой, не имеющей ни начала, на конца форме. Благодаря нежному цветку возникали целые отрасли промышленности, работали биржи роз, еще римляне использовали розы для обогащения виноградной лозы и в кондитерских изделиях, композиторы посвящали розе вальсы, романсы, их изгибы украшали монеты, из них изготовляли четки, розовая вода считалась лучшим средством от воспаления глаз, даже крещение часто проводилось с розовой водой. Эти пахучие создания создавали новые рабочие места — в свое время очень почетной была должность придворного поставщика роз. Обаяние цветка столь совершенно, что, кажется, и одна роза — целый сад грез...
Как-то странно, может, только для моего уха, прозвучало выступление одного гостя. Было оно цветистым и банально предсказуемым. Как только услышала о картинах — они так эротичны, эти розы, — сразу потеряла интерес. Опять эта эротичность, словно навязанный всеобщий психоз. Недавно любовалась на выставке фотографиями столетней давности. На них — дивные, обнаженные, не голые женщины. И знаете, оторопела от нежности, спокойствия их лиц, поз. Вся прелесть и была в том, что эротика даже не подразумевалась, да она тогда не витала в воздухе столь прямолинейно. Чем меньше бойцовских качеств, невольно подумала, тем откровенней мужская словоохотливость. Помилуйте, хочется оборвать этот поток сомнительных определений, не приписывайте этим нежным портретам роз какие-то эротические ассоциации, вовсе не этим определяется не тусклость, не скучность, разнообразие жизни...
Эротизация общества стала как любовная прелюдия, слаще самого секса, сказал мне как-то в интервью медицинский психолог профильной клиники мужского здоровья. Через кино, Интернет, прессу, даже слабоалкогольные напитки идет массированный прессинг — деньги-то делать надо. На чем? На разговорах о сексе, продуктах для секса, вместо секса, после секса, после безопасного секса, после небезопасного секса. Ущербно? Нивелирует высокий регистр? Главное, чтобы купили больше. Мы все реже, как бы стесняясь, упоминаем слово «любовь», ее как будто не существует. Неужели никто не боится прожить жизнь без любви, когда удается свести воедино секс и чувство? Это колоссальная работа по накоплению любви, работа двоих. От любви нельзя получить сиюминутное удовольствие — его надо заработать. Эротика гораздо сговорчивее и доступнее, она, как когда-то пошутил Марчелло Мастрояни, подсказывает знатоку флиртовать на пляже с самой бледнокожей девушкой — у нее весь отпуск еще впереди. Вот на такие мысли натолкнула одна из ярких цитат этого сентября — выставка под названием «Мания совершенства», которая еще раз напомнила, что нежность никогда не утомит и не пресытит, ее не может быть слишком много, если не дать ей ускользнуть, исчезнуть, упростив все до невозможности...
Да и к чему такая серьезность — ведь вечный флирт хорош хотя бы тем, что он не вечен. Дарите розы любимым.
Себе уже когда-то подарила, так и живу под ее защитой, в театре одной розы. Уж с нее точно никогда не опадут лепестки.
