В Европе до сих пор ведутся дискуссии по поводу эффективности принятых ЕС методов и механизмов выхода из долгового кризиса, который тянется уже пятый год. В этом отношении позитивом является сообщение из Греции, которая заявила о том, что в следующем году, наконец, покончит с кризисом. По крайней мере об этом свидетельствует проект бюджета на 2014 г., который поступил в парламент страны. Поскольку вопрос о выходе из кризиса все же висит в воздухе, предлагаем мнение по этому поводу 83-летнего американского миллиардера Джорджа Сороса. Его деятельность вызывает неоднозначную оценку в разных странах и различных кругах общества. Часто его называют финансовым спекулянтом, а также лоббистом наркотиков. Считается «человеком, который сломал Банк Англии».
Что касается Германии, для нее драма кризиса евро окончена. Данная тема почти не обсуждалась во время недавней избирательной кампании в стране. Канцлер Ангела Меркель сделала то, что было необходимо для обеспечения выживания евро, и сделала она это за минимально возможную цену для Германии: это деяние позволило ей получить поддержку проевропейских немцев, а также тех, кто верит ей как защитнице немецких интересов. Не удивительно, что она одержала решительную победу на очередных выборах.
Но это была Пиррова победа. Существующее положение в еврозоне не является ни приемлемым, ни стабильным. Экономисты основного направления назвали бы его неполноценным равновесием, но я называю его кошмаром — а именно причиняющим огромную боль и страдания кошмаром, которого можно было бы легко избежать, если бы исчезли поддерживающие его заблуждения и табу. Проблема в том, что странам-должникам достается вся боль, в то время как кредиторы навязывают заблуждения и табу.
Одним из примеров являются еврооблигации, на которые Меркель объявила табу. Тем не менее они являются очевидным способом устранения первопричины кризиса евро, заключавшейся в том, что из-за введения евро государственные облигации стран-членов стали подвержены риску дефолта.
Как правило, развитые страны никогда не объявляют дефолт, потому что они всегда могут напечатать деньги. Но, передав данное полномочие независимому центральному банку, члены еврозоны поставили себя в положение развивающейся страны, взявшей кредит в иностранной валюте. Ни власти, ни рынки не понимали этого до кризиса, что свидетельствует об ошибке и тех, и других.
Когда было введено евро, власти и вовсе заявили о том, что государственные облигации стран-членов являются безрисковыми. Коммерческие банки могли владеть ими, не имея никаких капитальных резервов, а Европейский центральный банк (ЕЦБ) принимал их на равных условиях в рамках инструмента «Дисконтное окно». Это привело к появлению порочного стимула для коммерческих банков покупать долги более слабых стран, чтобы заработать то, что в конечном итоге оказалось всего несколькими базисными пунктами, поскольку разница между процентными ставками уменьшилась практически до нуля.
Но сближение процентных ставок привело к экономическому расхождению. В более слабых странах наблюдался бум недвижимости, потребления и инвестиций, в то время как Германии, отягощенной налогово-бюджетным бременем воссоединения, пришлось ввести политику строгой экономии и проводить структурные реформы. Это стало причиной кризиса евро, но в то время этого не поняли (да и сегодня не понимают).
Конвертация всех выпущенных государственных облигаций (за исключением греческих) в еврооблигации будет самым лучшим из возможных решений. Для этого не потребуется трансфертных платежей, потому что каждая страна будет по-прежнему отвечать за обслуживание своего собственного долга. И это приведет к возникновению более строгой, чем сейчас, рыночной дисциплины для стран-должников, потому что они смогут выпускать еврооблигации только для рефинансирования облигаций, выходящих в тираж: любые дополнительные заимствования должны будут совершаться от их имени, а рынки будут налагать штрафные ставки за чрезмерное заимствование.
Тем не менее еврооблигации позволят существенно снизить кредитные расходы стран с высокой задолженностью и значительно повлияют на восстановление равных условий для всех членов еврозоны. Кредитный рейтинг Германии не окажется под угрозой, потому что еврооблигации будут сопоставимы в пользу облигаций, выпущенных другими крупными странами.
Еврооблигации не смогут устранить различия в конкурентоспособности: странам еврозоны все равно будет необходимо проводить свои собственные структурные реформы. Но они устранят главный конструктивный недостаток евро. Все остальные варианты хуже: они либо предусматривают трансфертные платежи, либо увековечивают неравные условия, либо включают в себя и то, и другое. Однако, из-за противодействия со стороны Меркель, вариант еврооблигаций не может даже рассматриваться.
Греция также является жертвой заблуждения и табу своих кредиторов. Всем известно, что она никогда не сможет погасить свои долги, большинство которых принадлежит официальному сектору — ЕЦБ, государствам-членам еврозоны и Международному валютному фонду. После значительной боли и множества страданий Греция близка к регистрации первичного профицита бюджета. Если бы официальный сектор смог отложить погашение долга до тех пор, пока Греция не выполнит условия, установленные «тройкой» (ЕЦБ, Еврокомиссией и МВФ), частный капитал вернулся бы, и экономика смогла бы восстановиться очень быстро.
Могу свидетельствовать из личного опыта, что инвесторы станут стекаться в Грецию, как только исчезнет излишек задолженности. Но официальный сектор не может списать свой долг, потому что это нарушит несколько табу, особенно для ЕЦБ.
Германии не мешало бы вспомнить, что она выигрывала от списания долгов три раза в своей истории. План Дауэса 1924 года был призван рассрочить репарационные платежи Германии за первую мировую войну. План Юнга 1929 года сократил сумму, которую Германия должна была выплачивать в виде репараций, и дал стране гораздо больше времени на выплату. Принятый после второй мировой войны план Маршалла также предусматривал облегчение долгового бремени.
Настойчивые требования Франции о суровых репарационных выплатах после первой мировой войны явно подготовили почву для прихода к власти Гитлера. Рост популярности в Греции неофашистской партии «Хриси Авги» (золотой рассвет) является аналогичным явлением.
Эти два примера оправдывают мое описание кризиса евро как кошмара. Лишь Германия может его прекратить, потому, что, являясь страной с самым высоким кредитным рейтингом, а также с крупнейшей и сильнейшей экономикой, она несет ответственность за общую ситуацию.
Германия, памятуя о своей недавней истории, не хочет получить роли державы-гегемона: нынешняя ситуация не является результатом какого-то коварного немецкого заговора. Тем не менее, Германии не удастся избежать ответственности и обязательств, сопутствующих этой роли. Она должна научиться действовать как благодушный гегемон. Это позволило бы Германии надолго заслужить благодарность стран, которые в настоящее время зависят от нее — аналогично тому, как план Маршалла надолго завоевал для США благодарность ЕС. Я думаю, что неиспользование этого момента приведет к разобщению и, в итоге, к распаду Европейского Союза.
Конечно, многие страны выживали после кошмарных ситуаций. Но ЕС — это не страна: это неполное объединение суверенных государств, которому не пережить десяти или более лет экономического застоя. Это не в интересах Германии, и в результате этого население ЕС станет беднее, чем в начале создания ЕС.
Поворот на 180 градусов никогда не бывает легким для политических лидеров, но выборы как раз являются реальной возможностью изменить политический курс. Наилучшим способом сделать это было бы создание следующим правительством Меркель независимой экспертной комиссии для оценки различных вариантов — без учета распространенных табу.
Проект Синдикат для «Дня»
Джордж СОРОС — председатель Soros Fund Management и Фонда Open Society, он является автором многих книг, в том числе «Алхимии финансов».
