В революционных потоках все перемешано. И любой экспресс-анализ их составляющих является, по большому счету, делом неблагодарным. Однако время идет, случайное отсеивается, становятся заметнее доминирующие составляющие и тенденции. Своеобразные условные «стержневые цвета» революционного коктейля (которые, кстати, не очень отвечают реальной расцветке партийных флагов). Как это выглядит теперь — на площадях в общем порыве переплелись синий, красный и черный. Цвета постмодерна, модерна и общественно-политической архаики.
♦ СИНИЙ
Евромайдан начался как манифестация тех, кто не хотел возвращения к прошлому, отжившему, серому. Это выступление хорошо вписалось в мировые тенденции. Его с пониманием восприняли интеллектуалы и заграничные медиа. Он был мировоззренчески родственным с летней волной протестов в Турции и с июльскими митингами, которые снесли режим Мурси в Египте. Украинский креативный класс опирался на сетевые технологии протеста, сознательно или подсознательно избегал «стержневой» структуризации, выдвинул лозунг «Без политиков!».
В этой гибкой «ризомной» мобильности была его сила. Но там скрывалась и его слабость. Украинское общество консервативное. Оно не успевало за динамикой Евромайдана, оно хотело привычной символической определенности: вождей, революционных приказов, «векторных» стимулирующих призывов («Банду геть!»). Ресурсная база украинского постмодерна оказалась не слишком широкой. Соответственно, логика революции, которая нуждается в непрерывном расширении революционного базиса, способствовала изменению движущей силы.
♦ КРАСНЫЙ
Цвет политического модерна недаром ведет свою знаковую родословную из цвета крови. Именно после 30 ноября партийные политики оттеснили постмодерных активистов «первой волны» на второй план, обозначив их как жертв режима — «избитых детей». В этом определении было не только сочувствие, но и прозрачный намек на — якобы — беспомощность молодой «протестной ризомы» в суровых и диких условиях украинской реал-политики.
Модерная Украина представлена перечнем политических брендов и «икон», который сложился за последнее десятилетие — от Яценюка и Тягнибока до Луценко и Ляшко. «Свежий» здесь только Кличко, но в его окружении «знакомые все лица». Модерный политикум хочет «стержня» — единственного харизматичного вождя, единственного штаба, единственного плана. Если такой не обозначится (не откалибруется) в ходе революционных событий, то в ближайшем резерве находится «джокер» — Тимошенко. Этот «джокер» проблемный и непредсказуемый, однако хорошо вписывается в «красную» парадигму революции. База оппозиционного модерного политикума шире «синей»: ориентированный на политические бренды электорат, партийные структуры и дружественный оппозиционным политикам бизнес. Модерный политикум использует устаревшие, но проверенные технологии «отвоеванных территорий», инициирует непрекращающийся поиск врагов (провокаторов, изменников), призывает к блокированиям и забастовкам.
Западные политики, кажется, с большим удовольствием поддержали бы «постмодернистов», а не «сбитых летчиков» эпохи Кучмы и Ющенко. Но у украинского креативного класса пока еще нет ни развитых общественных структур, ни влиятельных спикеров, способных эффективно представлять его позицию на международной арене. Отдельные миссии интеллектуалов с «1 декабря» в Страсбург и Брюссель — это только начало. Возможно, если революция затянется до 2015 года и дальше, Евромайдан (реальный или же виртуальный) создаст для своего международного позиционирования необходимую «надстройку».
♦ ЧЕРНЫЙ
Цвет земли символизирует основу. Общественная основа в Украине, к сожалению, далека от модерна и еще больше далека от постмодерна. А те, кого привычно называют «народными массами», еще не сказали свое слово в этой революции. Они разделены кордонами милиции, ментальными приоритетами и религиозными конфессиями. «Черная» (преимущественно погруженная в сельскую и совковую архаику) Украина на майданах и антимайданах не такая яркая как «синяя» и «красная», однако более многочисленная. Гораздо более многочисленная. Эта Украина, как и во времена распада СССР, борется с монументами, ненавидит людей в форме, взяточников и воров и ждет Мессию.
Без Мессии наши «народные массы» пока еще чувствуют свое сиротство. Поговаривают, что украинская революция получит полноту своей формы, как только Он назовет себя (или его назовут). И «черный» массив пойдет за ним. Снося на своем пути и модерную и постмодерную составляющую революции. Эти радикальные прогнозы имеют под собой определенную почву.
Революционные «массы» хотят не просто изменения правящей группы олигархов. Они ожидают свержения всей властной надстройки — от президента до районного участка милиции. Они желают поражения богатым и успешным. Они хотят «возвращения народа» (в действительности — радикального перераспределения) всего украденного и приватизированного. Они по своему понимают люстрацию, ведь для них признаком принадлежности к «преступной власти» является не партбилет регионала, а дорогое авто, загородный коттедж и просто «сытая буржуйская морда». Они по своим стремлениям более близки к эпохе кожанок и реквизиции. Рано или поздно освобожденные силы социального реванша ударят и по оппозиционной части олигархата.
Революция, как видится, будет многоэтапной. «Синий» этап мы уже прошли. «Красный» пока еще проходит без открытой борьбы за «драконий трон» Мессии. Если оппозиция когда-нибудь придет к власти (год, месяц и обстоятельства не играют роли), именно эта борьба станет прелюдией следующего витка революции. И вот после этого свое решающее слово могут сказать те, кто во все эпохи был социальной базой «черного» этапа.
И тогда уже никому мало не покажется.
