В последнее время у нас много говорят о европейскости Украины. Действительно, географически мы Европа. В конце концов как и ближние наши соседи — Молдова и Беларусь. Но дело не только в географии. Дело в том, насколько мы интегрированы в европейские структуры. И насколько близки нам европейские культурные ценности. В этом плане интересно посмотреть, насколько близкой к европейской философской традиции является философия украинская. Ведь философия — квинтэссенция культуры.
В учебниках по истории украинской философии, которые появились во времена независимой Украины, распространение получила мысль, выраженная Дмитрием Чижевским в его «Очерках по истории философии на Украине», что «правдивой» украинской философией является т. н. «философия сердца». Основными чертами «психического уклада украинца», по мнению Чижевского, являются эмоционализм и сентиментализм, чувствительность и лиризм, что ярче всего проявляются в эстетизме. На второе место Чижевский поставил индивидуализм и стремление к «свободе». На третье — беспокойство и подвижность — больше психические, чем внешние. Собственно, все эти черты, считал мыслитель, наиболее адекватно в украинском уме нашли проявление в «философии сердца», которая исходит из того, что «в человеческой душевной жизни глубже, чем сознательные психические переживания, служит их основа — «сердце», самое глубокое в человеке, «бездна», которая порождает из себя и предопределяет собой, так сказать, «поверхность» нашей психики».
• По мнению Чижевского, первым украинским «полноценным» и оригинальным философом был Григорий Сковорода. Он же был первым и одним из самых выдающихся представителей «философии сердца». Главными ее представителями Чижевский считал и Николая Гоголя, и Памфила Юркевича.
Подобные взгляды получили значительное распространение среди ученых диаспоры, а затем — в независимой Украине. Например, вопросам украинской ментальности и ее отражения на философском уровне много внимания посвятил Иван Мирчук, рассматривая эту проблему в контексте «славянской духовности». Он считал, что духовная энергия у славян имеет не вертикальное, а горизонтальное направление. Она сосредоточивается не в головах гениальных мыслителей-специалистов (наподобие Канта или Гегеля), а разливается широко философичной заинтересованностью народных масс. Еще одной важной чертой славянской философии, по мнению Мирчука, является ее «тяга к осуществлению мысли», склонность к конкретизированию, преобразованию теории в практику. Отсюда словно глубокое пренебрежение к абстрактным, умственным теориям и интерес к эмоционально-интуитивным подходам познания, обращение к религиозной рефлексии как более практической, жизненной. Все это, считал Мирчук, присуще и украинской философии.
Характеризуя ее в своей лекции, прочитанной в Берлинском Украинском Научном Институте в 1935 г., он обращает внимание на сильное преимущество в ней «момента эмоционального над рациональным». «Украинские философы, — утверждал Мирчук, — относятся весьма скептически к границам человеческого познания. Этим всем, очевидно, вовсе не утверждается, что украинцы недооценивают вес рационального мышления. Славянское, а в частности украинское, мышление во многих пунктах противоположно думанью немецкому. Бессистемность вместо мертвой временами систематичности, но гениальная интуиция, что с помощью чувства строит свои конструкции. Нехватка обстоятельности углубления в ограниченной узкой сфере деятельности — зато широкая сфера духовных интересов и связанная с этим поверхностность; никакого понимания трактовки проблем в теории и практике, но чувственное схватывание действительности, непосредственность решений под воздействием аффекта и, наконец, смешивание моментов теоретических и практических. Через доминацию чувство и воля, хотение не обнаруживает особенной твердости, выносливости и плановости, лишь качается между периодами полной пассивности и сверхчеловеческой дельности».
Таким образом, сознательно или бессознательно эти и другие исследователи противопоставляли украинские интеллектуальные традиции западноевропейским. Другое дело, насколько это противопоставление является оправданным.
Несмотря на то, что приведенные рассуждения Мирчука являются интересными и, бесспорно, заслуживают внимания, с нашей точки зрения, не стоит так резко противопоставлять немецкую и славянскую, в частности украинскую, философскую мысль. В немецкой культуре было предостаточно мистицизма, а в конце ХVІІІ — начале ХІХ вв. Германия стала родиной романтизма, что нашло свое отражение в ее классической философии. В конечном итоге Германия дала «своевольную» философию Фридриха Ницше. Да и в целом к середине ХІХ в. немцев воспринимали как «мечтателей». Клеймение немецкого «мечтательства» встречаем, например, в произведениях величайшего поэта Генриха Гейне.
• Что касается линии «рационализма» в немецкой философии, то она обусловливалась существованием в Германии сильной схоластической традиции на уровне высшей школы. Если бы в Украине тоже существовала такая традиция, мы бы могли иметь украинскую «философию ума». В конце концов такая философия была представлена в Украине и недооценивать ее не стоит.
Начнем с того, как «философия сердца» и «философия ума» представлены на уровне фольклора. Одним из самых презентативных проявлений народной мудрости украинцев являются их пословицы, особенно присказки, которые можно трактовать как философские афоризмы.
Этот «философский фольклор» интересен прежде всего как проявление ментальности украинского народа. Немало в присказках говорится о познании. Кое-кому это может показаться странным, но украинцы большое внимание обращают не на «сердце», а на ум и разумное осмысление действительности: «Не в зрості сила, й не у красі розум», «Розум без роботи не має і до життя охоти», «Де мій розум був, як я те робив?», «У кого розум, у того і щастя».
О рациональном подходе украинцев к жизни свидетельствуют и их многочисленные присказки, в которых ключевым словом является голова (как место сосредоточения ума). Например, «Кожна голова має свій розум», «Що голова, то розум», «Де нема голови, там ладу не жди». Есть и немало иронических, шутливых присказок о «пустой», неумной голове — «Голова як у вола, а розуму чорт ма», «Голова сивіє, а розум дуріє», «Живіт товстий, а лоб пустий» и так далее.
Что касается «сердечного понимания», то оно в жизни украинца все-таки играет заметную роль. Отсюда присказки о «сердечном» чувственном общении («Серце серцю вість подає»), сердечной действенности («Куди серце лежить, туди око біжить»). Сердце даже трактуется как источник знания, информации — «Що на серці, те й на язиці», «Що на серці накипіло, те й сказав». Есть и констатация того, что «сердце не научишь», оно не воспринимает формализированные рациональные знания.
• В целом народное творчество украинцев демонстрирует, что украинцы, несмотря на свою эмоциональность, «сердечность», являются людьми достаточно прагматичными и у них, скорее, преобладает «философия ума» над «философией сердца». И в этом смысле они ничем не отличаются от западноевропейцев с их сильными традициями рационализма. Определенным образом это демонстрирует и древний украинский эпос, представленный в «Повести временных лет». Так, например, в этом произведении проводится мысль о мудрости, разумности полянського племени. Именно мудрость помогает полянам выстоять в борьбе с чужестранцами.
«В целом можем констатировать, что в Украине были широко представлены как «философия сердца», так и «философия ума». Были фазы, когда доминировала одна из них, но со временем ей на смену приходила вторая. Эти «философии» можно рассматривать как два «взаимодополняющих» крыла украинской общественно-философской мысли. Возвышение одной из них (в частности, «философии сердца»), что сейчас наблюдается в украинских историко-философских студиях, искажает реальную картину философского развития в Украине и представляет украинцев как иррационалистов. Такой подход кажется дезориентирующим. В конце концов современным украинцам как раз не хватает «философии ума». Особенно когда решаются вопросы политические. И когда Украина, пусть с огромными трудностями, начинает возвращаться к Европейскому Дому»
Мудрость, умение навести порядок в своем государстве присущи княгини Ольге, которая становится одной из самых ярких фигур начальной части «Повести...». Летописец детально описывает, как она сумела перехитрить неумных древлян и отомстить за убитого ими своего мужа Игоря, уничтожив их лучших мужей и древлянськую столицу Коростень. Ум полянськой княгини превосходит ум мужчин-чужестранцев. Это касается не только древлян. Ольга сумела перехитрить даже византийского императора, который хотел вступить в брак с ней. Летописец специально подчеркивает, что Ольга «весьма смышленая», ее уму удивляется сам цесарь, признавая, что она достойна царствовать.
• С принятием христианства на Руси получает распространение византийская философия, в частности христианский неоплатонизм. Конечно, она была ближе к «философии сердца», чем к «философии ума». И все же в оригинальных древнерусских памятках можно встретить апелляцию к рацио. Например, в «Повести о беспечном царе и его мудром советнике» Кирилла Туровского ум трактуется как царь, который владеет всем телом. Высоко ценится ум в «Молении Даниила Заточника». В нем ум рассматривается как критерий общественной значимости человека. «Вострубим, братия, как в златокованную трубу, в разум ума своего. И начнем бить в серебряные органы во извещение мудрости», — так начинается это произведение. Ум для автора — страж человеческих деяний. В одном месте он пишет: «... ум мой, словно пугач, что на руинах спит».
Откровенное обращение к «философии ума», в частности аристотелевской логике, в украинской культуре наблюдалось в XV в. во времена т. н. Олельковского ренессанса. К тому времени относят появление в Украине переводов из еврейских текстов «Словесницы» (или «Логики») Моисея Египтянина, «Логики Авиасафа» и «Аристотелевых врат».
«Словесница» — сжатый перевод произведения «Путеводитель заблудших» («Море невухим») Моисея Маймонида. «Путеводитель...» — это изложение формальной логики Аристотеля, точнее разделов «Об интерпретациях» и «Первой аналитики» аристотелевского «Органона». В украинском переводе указанного произведения говорилось, что оно должно стать первой степенью в освоении логики, которая служит основой для «семи свободных наук». Переводчик хотел объяснить ученику непонятные («странные») термины, употребляемые в логике «премудрыми людьми», чтобы поощрить его к изучению этой науки в целом. Проводником для ученика становится Аристотель, которому в конце произведения читаем похвалу как «главе» всех философов.
С того времени до нас дошли отрывки из произведения, которое получило название «Логика Авиасафа». Указанный труд является переводом части трактата арабского философа Аль-Газали «Намерения философов». Украинские переводчики остановились именно на тех моментах произведения, где излагалась философская терминология, а также основы логических знаний.
К произведениям философского характера того периода относится и произведение, известное под названием «Аристотелевы врата». Это типичный для Средневековья фальсификат. Вероятно, он возник в арабской среде. Кое-кто его авторство приписывает антиохийскому писателю Ибн-Яхьи, который жил в конце Х — начале ХІ вв. «Аристотелевы врата» поданы как наставление выдающегося древнегреческого философа Аристотеля своему ученику Александру Македонскому. Трактат можно рассматривать как произведение политологического характера. Хотя содержание его достаточно широкое: в нем приводится разнообразная информация по физике, космологии, биологии, минералогии, географии, математике, астрономии; там рассматривались вопросы этические, философские, психологические, медицинские, даже физиогномические и сексуальные. Вся эта информация давалась с той целью, чтобы ее можно было рационально использовать для обеспечения успеха правления монарха и налаживания государственных дел. Автор считает, что правитель должен быть осмотрительным и руководствоваться своим умом: «Александр, знай, что прежде всего другого сотворил Бог сущность духовную и совершеннейшую, и основательную, и создал в соответствии с ней всю природу, и назвал ее умом. А из этой сущности он создал самовластную подданную ее, называемую душой. И связал ее по мудрости своей с плотью чувственной. И сделал он плоть, как землю и ум, как царя, а душа — как правитель ездит по земле и заботится о состоянии ее». В этих рассуждениях несложно увидеть распространенное во времена античности представление о человеке как существе, которое совмещает три начала (ум, душу, тело).
В «Аристотелевых вратах» встречаем философско-теоретическое обоснование рационального поведения, немало здесь говорится о значении ума и науки. При этом приводятся рассуждения выдающихся арабских ученых и философов Ибн-Сины, Ибн-Рушда, античных мыслителей Аристотеля, Гиппократа, Гелена и других.
Однако Олельковский ренессанс длился недолго и тенденции рационализма, присущие его философской мысли не успели развиться. И все же в начале XVII в. наблюдаем опять тенденции обращения украинских мыслителей к «философии ума». В то время здесь получило распространение учение социниан. Именно социниане, в частности Андрей Вышоватый, выдвинули мысль, что религия должна отвечать человеческому уму. Философия социниан, сориентированная на разумное отношение к действительности, получила популярность в Западной Европе, в частности ее идеи разделяли Джон Локк, Исаак Ньютон, французские просветители.
• Тенденции рационализма были присущи Мелетию Смотрицкому и Касияну Саковичу. Первому принадлежит полемичное произведение «Тренос», в котором он обращается к приобретениям западной теологии, основывавшейся на аристотелизме. Что касается Саковича, то он был одним из первых в украинской культуре, кто пытался утвердить аристотелевскую линию философствования — в противовес доминирующей неоплатонистической линии. Это нашло проявление в его философских произведениях «Аристотелевы проблемы» и «Трактат о душе».
Правда, и Смотрицкий, и Сакович оказались в состоянии противостояния с православными традиционалистами, которые находились на позициях неоплатонизма и больше полагались на чувственное («сердечное») познание. Эти мыслители даже вынуждены были покинуть лагерь православных и оказались среди униатов.
Но несмотря на сильные позиции традиционалистов, в украинском философском уме все-таки доминирующей стала «философия ума». Имеется в виду философия, которая утвердилась в Киево-Могилянской академии. Это была типичная схоластическая философия, распространенная на Западе. В философских курсах профессоров Киево-Могилянки ценилось умение логично и системно изложить произведения Аристотеля, представлять взгляды других авторов (временами полемизируя, временами соглашаясь с ними). Через эти курсы красной нитью проходила идея «рационализма» — восхваление человеческого ума, вера в его большие возможности. Один из первых профессоров академии, который читал философский курс, Иосиф Кононович-Горбацкий, утверждал, что «нет на земле ничего великого, кроме человека, и ничего великого в человеке, кроме ума».
• Своеобразной реакцией-отрицанием этой философии стала философия Григория Сковороды, которую стоит трактовать как неоплатонистическую. Сковорода учился в Киево-Могилянской академии, но не окончил ее. Наконец его философия заметно отличалась от философии киево-могилянцев и, скорее всего, была продолжением тех неоплатонистических традиций, которые были присущи православным традиционалистам конца XVI — начала XVII вв. В силу разных причин в сознании украинцев утвердилась мысль, что Сковорода «крупнейший философ». Соответственно, его мистицизм, «сердечная философия» — едва ли не вершина украинского философствования.
Однако даже во «времена Сковороды», когда подобная философия имела распространение, находились в Украине мыслители, которые ориентировались на «философию ума». Таким, например, был кантианец Василий Довгович, которого за его философские труды избрали членом-корреспондентом Венгерской академии наук. Даже в интимных стихотворениях, посвященных своей любимой, где, казалось бы, автор должен был слушать «голос сердца», он отдает преимущество «голосу ума». Вот, например:
Чи Агнесу переможе
Хтось у співах? Ой чи зможе?
Як проллється голос юний,
Мов бринять у арфи струни.
Вміє й це... А що ж іще?
Вміє добре мізкувати.
З мудрими списа ламати,
Красне слово світу слати,
Вченого умом долати.
Вміє й це... А що ж іще?
Славна норовом, думками,
Політичними речами.
Вміє скрізь любов збудити,
Юрби юних полонити.
Вміє й це... А ще, а ще й
Полюбити — всіх ачей!
«Философия сердца», у истоков которой, по мнению Чижевского, стоял Сковорода и которая получила последующее развитие в ХІХ ст., несомненно, имела распространение в Украине. Другой вопрос — где и среди кого. Эта философия утвердилась в институции, которая стояла в стороне украинского движения, а то и была враждебно настроенная против него. Имеется в виду Киевская духовная академия. Показательно, что один из самых выдающихся философов этой академии, Орест Новицкий, стал автором Валуевского циркуляра. Представителем «философии сердца» можно считать Памфила Юркевича, который учился, а затем работал в Киевской духовной академии. Но возникает вопрос, насколько Юркевича стоит считать украинским мыслителем. В конечном итоге он стал профессором Московского университета и стоял у истоков русской религиозной философии.
• Что касается украинской общественно-философской мысли во «времена Юркевича», то в ней получает распространение позитивизм, течение полностью «рационалистическое». На позициях позитивизма стоял Михаил Драгоманов, которого можно считать обладателем дум ведущих украинских мыслителей конца ХІХ — начала ХХ вв. Позитивистские взгляды разделяли Иван Франко и Михаил Грушевский.
В ХХ в. мы тоже видим в украинской философской мысли соревнование «философии сердца» и «философии ума». Уже неоднократно упоминавшийся Чижевский среди украинских мыслителей ХХ в. очень высоко ценил Вячеслава Липинского. Но последний, отдавая определенную дань волюнтаризму, как раз презентует философию «рационализма». Эту же философию представляли в Украине советские марксисты, неотомист (наподобие Гавриила Костельника), частично представители «украинского космизма» (Николай Руденко). Что касается «философии сердца», то в то время в Украине ее представляли преимущественно идеологи национализма (Дмитрий Донцов и его адепты), писатели-экзистенциалисты (Валерьян Пидмогильний, Василь Стус), «космисты» (Олесь Бердник).
В целом можем констатировать, что в Украине были широко представлены как «философия сердца», так и «философия ума». Были фазы, когда доминировала одна из них, но со временем ей на смену приходила вторая. Эти «философии» можно рассматривать как два «взаимодополняющих» крыла украинской общественно-философской мысли. Возвышение одной из них (в частности, «философии сердца»), что сейчас наблюдается в украинских историко-философских студиях, искажает реальную картину философского развития в Украине и представляет украинцев как иррационалистов. Такой подход кажется дезориентирующим.
В конце концов современным украинцам как раз не хватает «философии ума». Особенно когда решаются вопросы политические. И когда Украина, пусть с огромными трудностями, начинает возвращаться к Европейскому Дому.
