Всю жизнь Тарасу Григорьевичу не давали покоя мысли о горькой судьбе родины, особенно когда речь заходила об истории отношений Украины с Россией. Об этом свидетельствуют многочисленные страницы «Кобзаря», в частности политическая поэма «Сон» / «У всякого своя доля...» и дружественное послание «І мертвим, і живим, і ненародженим землякам моїм...». Давайте перечтем и мы еще раз эти страницы, каждая из которых своим трагизмом печет огнем, обжигает душу и современников поэта, и нашу, ныне сущих. Но поэт был непреклонным в своих взглядах, его жизненное кредо всем известно: «Караюсь, мучусь, але не каюсь!»
Выделим хотя бы вот эти строки — обращение поэта к тем современным ему «землякам» С «циновими ґудзиками», которые в столичных канцеляриях, отрекшись от языка родителей, «по-московськи так і ріжуть»: «Україно! Україно!/ Оце твої діти / Твої діти молодії,/ Чорнилом политі,/ Московською блекотою / В німецьких теплицях / Заглушені!...»
А действительно: с помощью «московської блекоти», усилиями ловких фальсификаторов (среди которых чуть ли не первый немецкий историк на российской службе Г. Ф. Миллер), в Украине, как у той «бездітної вдовиці», появилось племя, которое поэт аттестует жестко: «Раби, підніжки, грязь Москви». Для них уже не существует понятие «батьківщина Україна».
То о чем, собственно, идет речь? Что это за «московська блекота», взлелеянная «в німецьких теплицях»? Кем, когда и для кого?
Попробуем представить себе, как бы в 1844 году, когда писалась поэма «Сон», ответил сам поэт на все эти вопросы? Но для этого придется сделать беспристрастный экскурс в историю взаимоотношений Украины и России.
Речь будет идти о Екатерине ІІ. Она, как известно, неоднократная «героиня» произведений Шевченко.
Чего стоят несколько строк из той же поэмы, навеянные поэту созерцанием «медного всадника», — известного памятника Петру І, на цоколе которого по приказу императрицы вычеканены слова «Петру Первому — Екатерина Вторая», чем еще раз подчеркнута преемственность в действиях этих самодержцев России. А еще их объединяет сильная ненависть к Запорожскому казачеству — Петр І приказал разрушить Сечь после Полтавской баталии, а Екатерина ІІ то же приказала сделать в 1775 году, но так, чтобы само упоминание о казацких вольностях исчезло из памяти народной!
С неописуемой мукой подытоживает автор поэмы: «Тяжко, тяжко мені стало / Так, мов я читаю / Історію України».
Вот здесь мы и подошли чуть ли не к главному в наших заметках — разговоры о Екатерине ІІ как историке. Но как раз ей и принадлежит изготовление «московської блекоти» — ядовитого «исторического» варева, которым кстати, кое-где пользуются и сегодня адепты «Русского мира» в Украине.
Но почему-то об этом разделе «деятельности» императрицы нечасто вспоминают исследователи. Развитие этой темы — не для газетной публикации, она нуждается в объемном освещении. Поэтому ограничимся лишь несколькими эпизодами.
4 декабря 1783 года Екатерина ІІ подписала Указ, которым создала «Комиссию для составления записок о древней истории, преимущественно России». Для этого были уважительные причины. Познакомившись перед этим с архивными материалами, императрица ужаснулась. Оказалось, что у государства, которым она правит, нет своей истории, а то, что до того так называлось, является сборником примитивных басен.
Екатерина ІІ, будучи по-европейски образованным человеком, собственноручно пишет для «Комиссии» «Соображения о проекте истории России», где отмечает целый ряд несуразностей.
Вот, для примера, лишь одно предложение в ее «соображениях»: «Святой Александр Невский тогда (в 1237 году. — П. М.) только родился. В 1240-х в 1242 годах ему было не более 5—6 лет...»
Напомним, что 1240 и 1242 годы — это даты битв на Неве и Чудском озере, которые, как пишут в школьных учебниках Российской Федерации и сейчас, выиграл, благодаря своему мастерству и мужеству полководец Александр, прозванный за это Невским и позже возведенный в сан святых...
Что же решила сделать Екатерина ІІ?
Вместо того, чтобы организовать поиск истины, она в который уж раз прибегла к мошенничеству. Главная задача «Коллегии» была определена таким образом: «соединить» историю России с историей Киевского государства. Иными словами, своровать у украинцев-русинов их историю.
Но для этого нужно было изъять из всех архивов на территории Российской империи и запроторить в глубокие государственные хранилища первопечатные книги и раритеты. А то и уничтожить те из них, которые не вписывались в рамки «концепции».
Современники Екатерины ІІ утверждают: оригинал великого Нестора «Повесть временных лет» императрица держала в своих руках — был и навсегда исчез! Зато имеем сокращенный и отредактированный список. А это уже преступление! И примерам этим нет конца.
Сознательная ложь и кражи — вот компоненты «московської блекоти», которую разглядел и с которой не мог примириться Т. Г. Шевченко. За это пришлось расплачиваться ему арестом, казематом и десятилетней солдатчиной вместе со строгим запрещением писать и рисовать.
Логическим завершением размышлений поэта, который, листая воображаемые страницы «Історії України», подошел к разделу «Велика Руїна», есть его «Дружнє посланіє» І мертвим, і живим, і ненародженим землякам своїм...»
Т. Г. Шевченко анализирует губительные последствия внедрения Екатериной «московської блекоти» немецкого пошиба. «Блекота» целила в само сердце нации: в Украине появляется все больше неукраинцев, незнающих родины. А это уже национальная трагедия.
Но Т. Г. Шевченко оптимист, он верит в духовные силы народа, будущее Украины. Вместе с тем поучает: веры маловато, нужно действовать, работать для общего добра. «Борітеся — поборете!» — неоднократно призывает он.
