Больше месяца прошло с тех пор, как российские военные начали окружать территории украинских военных частей в Крыму и штурмовать суда ВМС ВС Украины. Наши командиры и капитаны во многих случаях мужественно защищали своих людей, технику, честь и достоинство офицеров. Вспомним, европейское информпространство всколыхнули новости с севастопольского военного аэродрома «Бельбек». Не менее 10 лондонских газет вышло со знаковыми материалами о мужественном поступке 204-й Севастопольской бригады тактической авиации имени А. Покрышкина (напомним, «День» писал о нем в № 42 от 7 марта). Под руководством своего командира полковника Юлия Мамчура наши военнослужащие попробовали вернуться на свои рабочие места на аэродроме. Под флагом Украины и боевым флагом своей части, под звуки украинского гимна и свист пуль, которые враждебные вояки пустили очередями вверх, наши ребята пошли на аэродром. На некоторое время с россиянами удалось договориться. Впрочем, перемирие было непродолжительным. Вскоре давление на бригаду усилилось, украинские военные были вынуждены сложить оружие по всему полуострову. К сожалению, наступила очередь и бригады Юлия Мамчура. 28 марта было принято решение о выведении личного состава части А4515 на материковую Украину.
Сегодня они вместе с семьями находятся в Николаеве, на базе Специализированного центра боевой подготовки авиационных специалистов. «День» приехал к нашим летчикам со словами поддержки, благодарности за достойную службу и подарками от редакции. Полковник Юлий Мамчур не смог присутствовать во время разговора с нашим корреспондентом по причине срочных дел. Но нам удалось пообщаться с заместителем командира бригады по работе с личным составом подполковником Олегом ШАПОВАЛОМ. Олег Олегович прошел все этапы штурма и психологического давления со стороны россиян, к самому выведению своих солдат готов был с оружием защищать украинскую территорию. Впрочем, случилось так, как случилось... Мы вспомнили некоторые эпизоды напряженного предыдущего месяца, а также поговорили о реалиях службы в Николаеве и перспективах.
— Как сейчас вспоминаю, 27 февраля, в 21.30 около территории нашего аэродрома появились неизвестные люди в военной форме без опознавательных знаков, примерно десять грузовиков «Урал» и два БТРа. Они начали обустраивать позиции по периметру. Это было начало борьбы, — рассказывает Олег Шаповал. — С тех пор непрошеные гости нанесли нам немало вреда: от блокирования взлетной полосы и захвата составов с оружием до повреждения самолетов и нанесения травм одному из наших военнослужащих.
— 4 марта вашему командиру удалось договориться о пребывании наших военных на территории аэродрома. Как убедили россиян?
— Вы вспоминаете тот известный поступок с походом к россиянам под флагами Украины и нашей боевой части. Это была идея полковника Юлия Мамчура. И мы его поддержали. Тогда командир нашел аргументы, чтобы убедить военных РФ. Возможно, сыграла роль и наша решительность. Но на следующий день договоренности были нарушены россиянами. И так происходило постоянно. Когда мы о чем-то договаривались, вскоре ситуация становилась еще худшей для нас. Это «заслуга» российского командования, которое применяло немало методов давления на нас.
— Какие именно?
— Предлагали высокие зарплаты, квартиры, рассказывали, как хорошо служить в российской армии. Но мы продолжали нести службу, оружие не сдавали. С самого начала давления мы четко заявили свою позицию — верность присяге украинскому народу. Неоднократно нас пытались убедить покинуть часть. Кто-то не выдержал. Почему так? Трудно сказать. У нас служило много крымчан, севастопольцев, которые являются этническими россиянами или женаты на россиянках... По-видимому, им так удобно. Кто-то, вероятно, купился на высшие зарплаты. Но я лучше буду отвечать за себя, не хочу их судить.
— Как произошел захват вашей части?
— Было использовано два БТРа, которые проломили ворота и бетонный забор. При этом российские военные применяли светошумовые гранаты, стреляли вверх из разного оружия. Во время штурма пострадал один журналист, которого прижало забором, и наш офицер, который был возле забора с дубиной. Обоим мы оказали медицинскую помощь и теперь им ничего не угрожает.
— Как вы вообще можете охарактеризовать поведение российских воинов?
— Я бы сказал, что их поведение часто было недостойным звания военнослужащих. Как я говорил, они постоянно нарушали договоренности, не называли своих званий, общались пренебрежительно и нагло. Нам повредили самолеты, набросав камни в двигатели, прострелили колеса. Подожгли силовой прицеп радиовысотомера, поиздевались над командным пунктом и другими зданиями. Как известно, был даже случай с похищением нашего командира. Юлию Мамчуру пообещали переговоры с руководством ЧФ РФ, но обманули и трое с половиной суток держали его на гауптвахте в Севастополе. Этим они хотели заставить нас вести работу среди личного состава относительно перехода на сторону российских войск. Но этого не добились.
— Некоторые военные из Крыма жаловались на запоздалую или неадекватную реакцию высшего командования ВС Украины во время штурма наших частей. Что можете сказать по этому поводу?
— На этот вопрос сложно ответить, поскольку я не уполномочен отвечать за руководство Вооруженных Сил. Были ли и какие просчеты, знать я не могу. Я отвечаю за свою военную часть.
— Ситуацию можно было бы решить более успешно для нас?
— По-видимому, да.
— Как вас выводили из Крыма?
— Сначала приняли решение о выведении тех, у кого есть собственный транспорт. А вечером 28 марта за другими людьми приехали автобусы. До этого полковника Юлию Мамчура уже отвезли на блокпост в Чонгар.
— Какова ситуация с вашими людьми в настоящее время и каковы перспективы дальнейшей службы?
— На данное время мы проходим службу на базе Специализированного центра боевой подготовки авиационных специалистов в городе Николаеве. Условия — нормальные, за что очень благодарны коллегам, которые здесь помогают. Мы продолжаем заниматься обустройством быта, благоустройством семей, расселенных в санатории и общежития. Относительно дальнейшей службы, вероятно, мы останемся здесь и в дальнейшем. Как известно, в настоящий момент ведутся переговоры относительно возвращения украинским ВС захваченных самолетов. С нами осталась значительная часть инженерно-технического состава, поэтому вскоре они могут быть задействованы во время передислокации техники и подготовки ее к выполнению дальнейших заданий. Но когда это будет и сколько именно самолетов нам отдадут — неизвестно. По-видимому, самое главное, что мы уже на родной украинской земле. На самом деле, это очень радует, ведь все эти недели было сложно. Негативно настроенное местное население, перебежчики и «зеленые человечки» не прибавляли оптимизм. Я рад, что мы все остались в живых. Сегодня можно говорить о том, почему не стреляли и не защищались. Но скажу так: мы были готовы делать и это, было стрелковое оружие. Но мы не спецназ, а летчики, у нас другие задачи, в отличие от захватчиков, которые нас штурмовали.
