Очевидно, что каждое из украинских издательств имеет определенный процент собственной аудитории, который не пересекается с аудиториями других издательств. Те уникальные читатели «Клуба семейного досуга», которым в руки попадет новая книга Тани Малярчук «Біографія випадкового чуда» из лейблом «Зіркова проза» и интригующим обещанием, что это книга — о советской Амели, могут подумать, что таким и есть письмо этого автора: иронически наивным, упрощенным и даже глубоко социальным. Те же Танины сторонники, которые ожидают новинок от нее, как книжного чуда, рискуют ее не узнать.
Но перед тем как спросить себя, куда делась магическая Таня Малярчук, обратите внимание на несколько деталей, которые, возможно, облегчат этот процесс неузнавания. Все пытаются на этом не акцентировать внимания, и, конечно же, литература — это одно, а жизнь писателя — другое, если не двадцатое. А все же Таня Малярчук уже несколько лет живет за рубежом, а следовательно, имеет возможность смотреть на себя, свои предыдущие тексты и свою Родину под другим углом зрения. Поэтому «Біографія випадкового чуда», которую она писала уже не в Украине, имеет полное право быть иной, к тому же это первая книга Тани, вышедшая в «Клубе семейного досуга», и самая длинная история, рассказанная нам Таней Малярчук (до этого были преимущественно рассказы и повести, собранные «Фоліо» в одном толстом издании — «Божественна комедія»).
Если вы все же внимательно следите за написанным Таней, вам несложно будет заметить, что «Біографія випадкового чуда», над которой писательница работала около трех лет, «выросла» из предыдущего сборника писательницы — «Звірослов». Вот только на этот раз — еще больше упрощения (тем и письма) и социализации. История героини Лены из западноукраинского городка Сан-Франциско настолько простая, что иногда кажется даже карикатурной. То, что происходит с Леной, ее родными, случайными и неслучайными знакомыми, для большинства из нас (за исключением, может быть, нынешних подростков) является уже привычным сценарием, которым руководствуются в своей работе редакторы наших новостей и выдумщики народных анекдотов. Следовательно, переломные 1990-е, повальная безработица и безбожие («боги были русскими и украинскими, православными, греко-католическими и римскими, протестантскими, баптистскими, евангелистскими, адвентистами седьмого дня и воинами Царства Небесного»). Завод, где работал отец Лены и где изготовляли секретные детали к секретным атомным субмаринам, превратился в ночной клуб. Все начинают заниматься бизнесом, центром жизни (экономическим, научным, культурным и духовным) становится базар. На рынке продает головные уборы и бывший профессор украинской литературы Теофил Кролик, которому Лена дает взятку, чтобы тот пристроил ее на физику или философию, но удается лишь на физкультуру. Мода на спортивные костюмы, мечта выехать за границу, первые точки секонд-хенда, деревянные ящики с одеждой и испорченными сладостями, которые присылали «богатые» родственники из-за границы, целительницы, которые брали за свои услуги только в долларах, появление первых националистических организаций, которые хотели воспитать национально сознательное общество и которые больше занимались болтовней, чем делами. И стопроцентно анекдотичные истории о людях, которые, как звери, напали на мешки с карамельками на открытии отреставрированного польского костела; об отце Лены, который решил обогатиться, засадив поле гречкой, и не знал, что к гречке еще и пчелы нужны; о метательнице ядра, гигантке Василине, которая вынесла из толпы фанатов любовь всей своей жизни — певицу Земфиру, или о местном криминальном авторитете Монахе — жестоком и справедливом, который не пускал в город торговлю людьми и наркотиками, но снабжал всех водкой, потому что, по его авторитетному мнению, водку «пьют не потому, что она есть, а потому, что нет ничего другого»...
Короче говоря, «обстоятельства не способствовали общественной доброте». В жизни Лены накапливалось все больше незаконно обиженных несчастных существ: ее одноклассница Пес из многодетной семьи, вышедшая замуж за религиозного фанатика и отморозившая ноги, потому что ее без справки врача не впустили в приют для женщин, подвергающихся насилию в своих семьях; всепрощающая Женя, которую постоянно хотели за ее доброту убить ее же дети; все тот же профессор Теофил Кролик, который от безысходности и алкоголизма решил броситься под поезд, а еще тысячи беспризорных псов, которых в Сан-Франциско вылавливали для торговли шаурмой. Лена хранила все эти истории в своей памяти, а затем однажды решила разместить в газете объявление: «Творю чудеса на заказ». Собственно, с просьбой сотворить чудо к Лене никто так и не обратился, как и не удалось ей довести до успешного конца ни одно из своих масштабных миротворческих дел — выбить законную инвалидную коляску для своей подруги Пса и прекратить издевательство над бездомными животными. Борьба с вечными ветряками украинской бюрократии и коррупции приводит Лену, которая была такой, какой казалась, в сумасшедший дом...
В действительности весь этот насыщенный авторской иронией сюжет является чрезвычайно логичным и предсказуемым. Единственная магическая линия в романе — появление пожилой женщины в желтом платке в бордовые цветы, которая в критические моменты спасла Теофила Кролика, всепрощающую Женю и маленького зубренка, родителей которого расстреляли охотники на джипах. И, может, нормально, что эта магическая линия как раз и является нелогичной, потому что так и не становится понятно, как Лена могла быть этой женщиной и с какой целью она сама о себе же расспрашивала очевидцев...
Таня Малярчук неоднократно повторяла в интервью, что стремится в своем творчестве к максимальной простоте, которая единственная только и может позволить автору искренне говорить о самом важном. Может, с этой целью писательница и упростила свое письмо максимально, чтобы украинский читатель без каких-либо размышлений увидел знакомый город, знакомую страну, в которой все мы живем, избираем новую-старую власть, сочувствуем, но не поддерживаем, жалуемся, но не действуем. Но тому читателю, который таки любит размышлять и наслаждаться Таниным языком и ее особой юной мудрости, эта цель может показаться неубедительной.
