Однажды стал вспоминать ушедших из жизни советских актеров и писателей, предполагая, где бы они оказались, доживи до нынешних времен. Среди тех, кто подписал акт согласия с режимом Путина, или на стороне борющейся Украины? Когда за поворотом жизни исчезают знакомые с детства силуэты, такое занятие не бесполезно. Так мы удерживаем время, стараясь соединять прошлое с настоящим, и продолжаем линии прерванных судеб.
Итак, плывем по волне нашей памяти и составляем obituary, как англичане называют список ушедших от нас. Кто «за», кто «против» свободной Украины?
Одни звезды не заставили теряться в догадках. Другие — вызвали сомнения. Георгий Жженов, познакомившийся с «черным вороном» как брат врага народа, разве мог оставить автограф внизу публичного панегирика в адрес лагерных вертухаев? Или Владимир Высоцкий, растративший жизнь ради того, что «остается добром в прошлом, будущем и настоящем». Трудно представить Владимира Семеновича в рядах крымнашисткого племени. Разве что не он сам, а какой-нибудь «товарищ Безруков» по поручению партии сыграет барда на службе режима. Есть среди мэтров фигуры — как скалы. Никакие ветры перемен и течения подобострастия не сместят их положения на оси добра и зла. Потому они и столпы. Представляю, как некто, типа Суркова, позвонил бы Ф.Раневской с предложением поучаствовать в поддержке правительственных глупостей. «Я похожа на ту, что мало плавала в унитазе стилем баттерфляй?» — наверняка переспросила бы Фаина Георгиевна. Потому что и во времена потемнее нынешних умела отвечать клевретам.
Кажется, битва с системой, присущая советским художникам с первых дней творческого становления, должна была привить им любовь к свободе вместе с иммунитетом от торговли принципами, как телом. Василий Аксенов, рассказавший нам о Крыме, предвидя трансформацию полуострова в остров, на литературном небосводе всегда на месте. Выверяй по нему курс — не заблудишься. А достопочтенный Александр Исаевич Солженицын, хоть полуклассик-диссидент, и томов о русской жизни имел за душой не меньше Льва Толстого, все же мерцает на разных идейных широтах. То в революционных, то в ортодоксальных. Пожалуй, он бы мог сотрудничать с Путиным во имя империи. «Могет быть, могет быть», — как говорил Аркадий Райкин, знавший толк в изящном конформизме и всегда критиковавший режим с пользой для личного благосостояния. Большой талант в разрешенной сатире. Из уважения к званию Героя Соцтруда причислять его никуда не стану. Гений же — парадоксов друг, всегда может поменять решение.
Где-то на уровне Аркадия Исааковича разместились актеры, украшавшие собой киоски «Союзпечати» и коллекции стареющих меломанок той эпохи. Князь Андрей Болконский, впоследствии ставший Штирлицем, и Пьер Безухов, родивший врага для своей исторической родины. Я имею в виду Вячеслава Тихонова и Сергея Бондарчука. Кажется, первый был бы за Путина, а второй — за нас. Вячеслав Васильевич сам признавался: любил страну Советов и не понимал перемен. Возможно, путинский ремейк СССР пришелся бы ему по душе. Сергей Федорович, хоть и обласкан был системой, но все же украинскости не чурался. Если, конечно, не принимать во внимание наследование убеждений. Его сын, Федор Бондарчук, находясь в стане Путина со всеми потрохами, подтверждает, что яблоко от яблони недалеко, или очень далеко, падает.
Труднее всего пришлось с героями комедий Л.Гайдая, Георгием Вициным, Евгением Моргуновым и Юрием Никулиным... Все трое — легенды советского кино, а в российском почти не снимались. Все трое — со сложными и противоречивыми характерами, по которым нет единомыслия среди близко их знавших. Поэтому не буду тянуть их в наш век на голосование. Другое дело Андрей Миронов, умница и блестящий актер. Думаю, он пошел бы за Путиным, испугавшись потерять сцену, которую очень любил. Анатолий Папанов, уверен, поддержал бы Украину. Прочел между строк в российской «Википедии» (?) Там обо всех преданных режиму артистах написано много, независимо от места в искусстве, а о больших — чуть-чуть. Видимо, потому что составители «Википедии-ру», как и я, уверены в позиции Анатолия Дмитриевича. Сравните тексты о А. Папанове с повествованием о Л.Ярмольнике, и афоризм «дьявол кроется в мелочах» обретет неожиданный смысл. От незначительного перейдем к большому. Иннокентий Смоктуновский, величина №1 советского кинематографа, как образцовый интроверт, вряд ли бы выказал свои симпатии одной из сторон. Правда, принадлежность к плеяде актеров-фронтовиков заставляет думать, что с властью он никогда не был заодно. И Евгения Леонова не представляю шагающего в ногу с кремлевскими бюрократами. Его друг Афоня, ведь, не пошел! Шучу.
Зачем же интересоваться убеждениями умерших, если они не могут их высказать? — спросите вы. И в логичном вопросе — суть наших путешествий во времени. Благодаря им составляется шаблон идеологического клише для мертвых и живых. Как в свое время А.Пушкина записали в пролетарские поэты, а декабристов сделали отцами коммунистических мятежей, так и сейчас поступают со значимыми фигурами прошлого, внося их в русскую национальную историю, хотя они принадлежат советской, смешанной из разных культур. Разве кто-то спрашивал основателя МХАТ В.Немировича-Данченко, уроженца Грузии украинско-армянских корней, какой культуре он принадлежит? Нет. Его записали русским и советским деятелем театра. Будто в Москве нельзя быть армянским парнем.
По вечному вопросу пятой графы российские публичные информационные ресурсы работают в режиме веялок. Зерна выбрасываются, а плевелы предлагаются читателям, зрителям, посетителям. Любимый мной аргентинский писатель, поэт и философ Хорхе Луис Борхес, известен миру своей антифашисткой, антикоммунистической и антиперонистской позицией. Однако, пропущенный через российские и, увы, украинские энциклопедические статьи, оказался знаменит матерью-еврейкой, с которой жил под одной крышей до старости и подвергался ее влиянию. Так же, как о выдающемся советском актере Николае Гриценко, вы прочтете лишь сплетни о его женах и пьянстве. Леонид Быков — заслуженный артист РСФСР, а уж потом народный артист Украины. Почему же российская артистическая среда не отважится назвать обоих украинскими актерами? Ведь тот и другой при жизни гордились своим происхождением. Посмотрим на проблему с другой национальной стороны. Американские энциклопедии пишут о Владимире Набокове, что он was a Russian novelist. А российские — «русский и американский писатель». Потому что идейное содержание личности литератора мирового уровня не соответствует клише, и ссылка на «американскость» — сигнал для официальной образовательной системы, мол, не наш человек. Бориса Пастернака не смогли затушевать в исторических хрониках. Как-никак, нобелевский лауреат, второй после И.Бунина. Пришлось писать о нем, как есть, включая травлю. Но, в отместку за вынужденный поклон чужаку, российские владельцы мертвых душ записали прозаика «Постернаком», сославшись на ошибку в книге синагоги, где был зарегистрирован младенец насквозь еврейских родителей. Вот такая дотошность в познании еврейских корней русских писателей и абсолютное пренебрежение к этим корням в случае украинского и другого происхождения. Скажем, Расул Гамзатов и Чингис Айтматов — русские писатели, а потом уж — адыгейский и киргизский.
Теперь понятно, почему мы разворошили пантеон и вытащили на допрос с пристрастием усопших. Мы лишь скопировали прием. Наглядная демонстрация технологии вербовки. Большая машина российской официальной истории занимается этим ежедневно, проверяя покойников на лояльность режиму с пристрастием. Если не удается перевербовать, то приклеивается ярлык, поскольку расстрел уже неэффективен. Биография Тараса Шевченко изложена под флагом русских националистов, и Тарасу Григорьевичу присвоено гражданство: «российская империя». Значит, не только о Ежове говорили, что он и мертвого перевербует.
