Недавнее переизбрание президентом НАН Украины Бориса Патона, который возглавляет учреждение уже более полувека, оживило разговоры о потребности реформирования научной отрасли в целом и НАН в частности. Бурные дискуссии разгорелись и в СМИ, и в соцсетях. Мнения были разные, но в основном сходились на том, что перемены необходимы. Расхождения были преимущественно в тех моментах, которые касались масштабов и путей этих перемен.
Богдан Данилишин, академик НАН Украины, в комментарии для «Дня» отметил: «То состояние фундаментальной науки, которое мы сейчас имеем в Украине, по сравнению с наукой в СССР, а особенно — с современной западной наукой, иначе как катастрофическим не назовешь. Трудно предположить, что в ближайшее время — время нарастания военной угрозы со стороны России и трудностей в проведении экономических реформ в Украине — мы сможем радикально изменить положение в науке. Что же делать? Поменять научную парадигму, как сказал бы Томас Кун, самый влиятельный философ науки второй половины ХХ века, автор «Структуры научных революций». Если мы не можем позволить себе иметь большую фундаментальную науку, которую сейчас могут позволить себе иметь только несколько самых развитых стран мира, нужно построить в Украине такую науку, которую мы можем реально себе позволить».
Несмотря на то, что многие ассоциируют фигуру Бориса Патона на должности президента Академии с определенной консервативностью, академик также настроен на реформы в НАН. «Если попытаться в целом очертить основную суть перспективных изменений, то можно сказать, что это — совершенствование и развитие, но без разрушения проверенных временем традиций и достижений», — сказал Борис Патон в разговоре с «Днем».
Молодые же научные работники, в возрасте до 35 лет, с которыми мы общались, сравнивают сегодняшнее состояние науки в Украине с обслуживанием самолета, который пребывает в хорошем состоянии, но не летает: нет горючего. Это тот случай, когда средств, выделенных из бюджета на всю отрасль, хватает только на заработную плату для научных работников, а на исследования, разработки, проекты — уже нет. Но где-то это «топливо» нужно взять, чтобы самолет наконец взлетел. Ученые видят один из возможных выходов на «взлетную полосу» — в реформировании НАН уже в ближайшее время. Но в реформировании продуманном, осторожном и очень ответственном.
Однако некоторые молодые ученые имеют и более радикальные варианты перемен, которые бы дали больше свободы молодежи. Но для этого нужно нарушить налаженную научную жизнь старшего поколения. При цитировании их слов они просят не указывать их имена, и даже институты. Объясняют, что их научная карьера во многом зависит от старшего поколения научных работников, о котором и говорится в комментариях.
«Любые реформы НАНУ следует начинать с ее Президиума. На сегодняшний день вся система управления НАНУ построена по классическому принципу геронтократии: старшие по возрасту доктора наук руководят институтами через ученые советы, а самые старшие из них — членкоры и академики — через Президиум управляют академией. Естественным следствием является боязнь любых перемен, новых направлений исследований, новых механизмов финансирования науки и тому подобное, а порой и откровенный застой, — озвучивает свое виденье ситуации один из них. — Получая большие надбавки за звание «академика» и «члена-корреспондента», руководители НАНУ часто не задумываются о финансовых проблемами работников своих институтов, не ищут дополнительные источники их финансирования. Президиум НАНУ должен превратиться в совещательный, а не руководящий орган. Это частично снимет проблему «инерции возраста» без оскорбления реально заслуженных научных работников. Руководящим же звеном должны стать работающие «члены-корреспонденты», которые будут иметь право занимать должности в институтах, но без значительных доплат за звания, что будет побуждать их к более эффективному реагированию на проблемы финансирования институтов».
Ученые отмечают, что из-за ряда проблем — консервативность, недостаточное финансирование, зависимость от администраций институтов и тому подобное — карьера научного работника все меньше привлекает молодежь. Один из ее представителей рассказывает, что в их лаборатории отсутствует целое поколение научных работников, людей в возрасте от 35 до 55 лет. «Это те, кто либо выехал за границу, либо сменил сферу деятельности», — говорит научный работник. — И это не только в нашей лаборатории такой разрыв между молодежью и людьми старшего возраста».
Те же, кто решил связать свою жизнь с наукой, говорят о необходимости модернизировать Академию и в целом сделать эту систему гибче, как этого требует время и мировая конкурентная среда. Впрочем, большинство путей реформирования, предложенных молодежью, не ломают общую структуру и систему НАН Украины, не отбрасывают многолетние традиции Академии, не вычеркивают из производительной научной сферы старшее поколение ученых. А предлагают совершенствования, которые могут улучшить функционирование такого сложного и многослойного организма, как НАН, уже в ближайшее время. Все четко, ясно, по пунктам.
Мы попросили ученых дать ответы на такие вопросы:
1 С чего, с вашей точки зрения, необходимо начать процесс реформирования Академии наук Украины?
2 Какие лично у вас есть идеи перемен, которые реально сегодня воплотить?
3 Как правильно проводить реформирование, чтобы сохранить важные наработки и в то же время отбросить устаревшие и ненужные сегодня явления и процессы?
4 Кто должен быть двигателем этих процессов?
5 Какие риски сейчас появляются перед Академией наук? И какие риски могут появиться во время реформирования?
6 Каким образом общество должно принимать участие в этих переменах?
7 Почему до сих пор нет налаженной коммуникации между научным сообществом и гражданами? Как ее наладить?
Представляем наиболее интересные ответы. Больше мнений — ищите на нашем сайте.
P.S. Не так давно «День» писал об ученых Института физической химии им. Л. В. Писаржевского НАН, которые разработали три изобретения для наших бойцов на передовой. Этот материал получил общественную огласку, несколько тысяч репостов в соцсетях и сотни отзывов. А значит, общество интересуется научной сферой Украины и ее достижениями. Надеемся, эта публикация станет еще одним шагом к пониманию обществом сложной и интересной научной сферы. А главное — ее чрезвычайно важной роли в современном мире.
Мария СЕМЕНЧЕНКО, «День»
После выборов и перед выбором
Рассказывают: когда 44-летний Борис Патон был в 1962-ом избран президентом АН УССР, то попросил «уйти» директоров нескольких институтов старше 65 лет; они, по его мнению, уже не могли быть достаточно динамичными. Вскоре молодому амбициозному лидеру удалось создать команду, которая превратила в 1970-х республиканскую академию в мощный организм, способный обеспечивать научное сопровождение развития практически всех отраслей тогдашнего народнохозяйственного комплекса Украины. Правда, среди ревнителей «фундаментальных исследований» были и критики такой «патонизации науки» — но их оппоненты отмечали: в основе каждой хорошей технологии тоже лежит фундаментальный результат!
16 апреля этого года 96-летний Борис Евгеньевич был переизбран президентом НАН на очередной (уже незнамо какой) срок — рекорд, который в истории мировой науки не будет побит никем и никогда. Двумя первыми вице-президентами стали 79-летний Антон Наумовец и 76-летний Владимир Горбулин. Моложе людей, готовых возглавлять украинскую науку в этот весьма ответственный и динамичный период, НАН в своих рядах не нашла.
Убежден: Борису Патону когда-то установят настоящий памятник, художественно значительно более выразительный, чем стела дважды Героя на улице Богдана Хмельницкого. Его он заслужил не только достижениями в отрасли электросварки, но и тем, что сохранил потенциал академии в чрезвычайно сложные 1990-ые. Если бы президентом академии был тогда не он, тема будущего украинской науки сегодня вообще могла быть уже неактуальной.
Борису Патону когда-то установят настоящий памятник, художественно значительно более выразительный, чем стела дважды Героя на улице Богдана Хмельницкого. Его он заслужил не только достижениями в отрасли электросварки, но и тем, что сохранил потенциал академии в чрезвычайно сложные 1990-е. Если бы президентом академии был тогда не он, тема будущего украинской науки сегодня вообще могла быть уже неактуальной.
Но никакие прошлые заслуги в современном мире не дают оснований оставаться на должности вечно. И Дэн Сяопин, и Ли Куан Ю по собственной инициативе передали руль младшим, способным продолжить их дело, сохранив свой статус безусловных национальных лидеров и моральных авторитетов. В украинской академии этого, к сожалению, не произошло.
В истории человечества было всякое. Иногда время останавливали целые цивилизации (самые известные примеры: Египет фараонов, императорский Китай, СССР времени «застоя»). Все эти страны имели свои достижения и своих администраторов (иногда — весьма талантливых). Но в целом десятилетия или и века стагнации никогда не шли на пользу большим сообществам. И в итоге не шли на пользу и авторитету их лидеров. (Не знаю, задумывается ли когда-нибудь Борис Евгеньевич о том, сколько нестандартных людей в украинской науке не состоялось, потому что места наверху были неестественно долго заняты другими или же просто потому, что они не укладывались в прокрустово ложе установленных им правил).
Следовательно, украинская наука живет сегодня как бы в параллельных плоскостях. С одной стороны — министр Сергей Квит подписывает с еврокомиссаром Карлушем Моэдашем соглашение об ассоциированном статусе Украины в уникальной научно-инновационной программе ЕС «Горизонт-2020» с бюджетом в 80 млрд евро. С другой — Борис Патон председательствует на вполне советском по стилистике общем собрании НАН, где один из академиков в искреннем порыве выкрикивает с трибуны: «Патон — это бог! Голосовать против него — это как голосовать против бога!» (Кажется, чтобы еще рельефнее подчеркнуть эту советскость, программа собрания включала и научный доклад Петра Толочко, где о князе Владимире говорилось как об «общей исторической фигуре трех братских народов»).
В избранный Общим собранием 16-17 апреля президиум вошло много достойных людей и настоящие ученые. Но в целом это собрание похоронило надежды (и до того очень слабые!) на то, что НАН способна будет обновиться изнутри.
А речь идет не только о кадровом обновлении. Ведь ни для кого не секрет, что в академии наряду с очень качественными коллективами работают и те, которые десятилетиями выполняют темы, утратившие какую-либо актуальность. Наряду с известными всему миру институтами здесь сохраняются в неприкосновенности и те, которые когда-то создавались для обслуживания потребностей конкретных отраслей советской плановой экономики и которые так и не сумели найти свое место в новых условиях, когда самих этих отраслей уже давно нет. И когда одни научные сотрудники НАН вполне успешно соревнуются за европейские гранты, для других научной столицей мира до сих пор остается Москва.
О НЕОБХОДИМЫХ ИЗМЕНЕНИЯХ И РИСКАХ
Сегодня уже ясно: отсутствие изменений в НАН будет означать дальнейшую стагнацию, отток молодых исследователей и в итоге упадок целых научных направлений (особенно в отрасли естественных и технических наук), что будет иметь тяжелые последствия для государства в целом. Но ясно и то, что проводить эти изменения придется извне — сама НАН не сделает ничего. А изменения извне — это тоже риски, особенно тогда, когда организм украинской науки крайне ослаблен хроническим недофинансированием (то, что мы до сих пор удерживаем позиции по широкому спектру научных направлений — заслуга прежде всего самих украинских ученых, а ни в коей мере не государства, для которого наука, к сожалению, никогда до сих пор не была приоритетом).
В принципе такие изменения могут происходить по двум сценариям. Но прежде, чем описать их, стоит остановиться на главной проблеме сегодняшней НАН. Она — в ее крайне архаичном статусе и структуре управления.
Подчеркну — речь вовсе не о наличии в Украине большого внеуниверситетского научного учреждения. Такие учреждения (национальные лаборатории и т. п.) есть во всех ведущих научных государствах, даже тех, где подавляющее большинство исследований действительно осуществляют именно в университетах. Речь о том, как это учреждение администрируется.
Ведь само понятие «Национальная академия наук» содержит двойственность. С одной стороны — это закрытый клуб приблизительно 600 академиков и членов-корреспондентов, которые сами определяют, кого допускать в свои ряды. С другой стороны — это совокупность около 170 научных учреждений, где работают свыше 40 тысяч людей, из них свыше 20 тысяч научных сотрудников.
Наличие закрытых элитных научных клубов — тоже не диковинка. Именно такими являются Лондонское королевское общество, Национальная академия США и т. п. Уникальность Украины в мире заключается сегодня только в том, что именно на этот закрытый клуб государство возлагает функции администрирования совокупностью упомянутых выше 170 научных и других учреждений, наделяя его бюджетным финансированием (небольшим по мировым, но ощутимым по украинским меркам: около 2,4 млрд гривен в текущем году) — и фактически не требуя за это отчетности (предусмотренный законом отчет перед Правительством является не больше чем формальностью — ведь ни одна структура в аппарате Кабинета Министров оценить его по-настоящему неспособна).
А такая ситуация уже опасна для самой науки. Не понимая, на что идут деньги, некоторые правительственные чиновники и политики ставят под сомнение необходимость их выделения вообще — особенно в условиях острого бюджетного кризиса. А Министерство образования и науки (которое последовательно отстаивает деньги на исследования) является в украинских условиях значительно менее влиятельным, чем Министерство финансов (которое, естественно, пытается эти расходы «оптимизировать»).
ФОТО РУСЛАНА КАНЮКИ / «День»
При этом, несмотря на самоуправление академии (ее право распоряжаться выделенным бюджетным финансированием на свое усмотрение), 20 тысяч научных сотрудников НАН никакого права голоса в этой структуре при принятии важных решений не имеют вообще. Разве — совещательного, на уровне ученых советов отдельных институтов (директоров которых избирают опять-таки только академики с членами-корреспондентами).
Поскольку весь имеющийся состав «бессмертных» был сформирован уже при президентстве Бориса Патона (последний из тех, кто избирал самого Бориса Евгеньевича, умер еще в 2010-ом), а часто — и при его непосредственном влиянии, «консервативность» «коллегии избирателей» является вполне понятной. Если бы право голоса в НАН имели все кандидаты и доктора наук (это — свыше 10 тысяч человек), и состав руководства академии, и ее политика были бы, наверное, несколько иными.
ДВА СЦЕНАРИЯ РЕФОРМИРОВАНИЯ
Следовательно, один из возможных сценариев реформирования НАН — это ее демократизация, предоставление права голоса всем тем научным работникам, которые имеют определенный квалификационный уровень (планкой может быть получение кандидатской или докторской степени). Внутренняя жизнь академии сразу станет более оживленной и непрогнозируемой. Что и отпугивает от такого сценария людей, привыкших десятилетиями жить в условиях полной определенности.
Эти страхи, очевидно, преувеличены: украинские университеты работают именно так — ректоров, по новому закону, здесь избирают уже даже не конференции (и тем более не какие-то «коллегии бессмертных»), а весь профессорско-преподавательский состав. И при этом вузы работают достаточно стабильно, без мятежей и гражданских войн. Но сам страх периодической сменяемости руководства на многих в НАН (где президент не менялся уже 53 года!) действует парализующе.
Второй сценарий может заключаться в разделении НАН — научного клуба и НАН — совокупности научных учреждений. Элитный клуб продолжает жить по своим правилам (и, наверное, получать определенную государственную поддержку под определенные обозначенные государством функции, среди которых, очевидно, должна быть и популяризация науки). А вот на месте НАН — совокупности учреждений создается аналог французского CNRS — Национального центра научных исследований, управляемый тоже системой научных и экспертных советов. Но очевидной опасностью такого сценария является масштабная реорганизация, связанная с изменением формы собственности, и опасность не менее масштабных злоупотреблений (не секрет, что многие вожделенно поглядывают на земли и недвижимость академии в центрах больших городов).
Важно отметить еще одно обстоятельство. НАН является весьма важным, но только одним сектором нашей национальной науки (другими являются отраслевые академии, прежде всего медицинская и аграрная, университеты и ведомственные научные учреждения). И проблемы НАН надо решать только в комплексе со всеми проблемами научной сферы.
О СБЛИЖЕНИИ АКАДЕМИЧЕСКОЙ И УНИВЕРСИТЕТСКОЙ НАУК
Наверное, работа НАН будет эффективнее, когда рядом будет работать Национальный совет по вопросам науки и технологий (который будет включать ведущих научных работников и правительственных чиновников и координировать осуществление единой государственной научной политики) и Национальный научный фонд (который будет поддерживать приоритетные исследования на грантовой основе). При этом через такой фонд должна распределяться заметная часть научного бюджета (а не 14 млн грн, как сегодня через наш Государственный фонд научных исследований). Но необходимо и «базовое» финансирование для обеспечения преемственности научных школ. В Голландии, скажем, государство выдает 6/7 средств на науку непосредственно университетам (они сами решают, каких профессоров или постдоков поддерживать), а 1/7 распределяет как гранты через соответствующий национальный фонд.
Должны быть предприняты и реальные шаги для сближения академической и университетской науки. И здесь сложно придумать что-то более действенное, чем массовое научно-педагогическое совместительство (уверен: доктор наук из института НАН просто обязан иметь нагрузку хотя бы на уровне 100 лекционных часов в год, чтобы «держаться в тонусе», а университетскому профессору полезно будет иметь четверть ставки в академическом институте при выполнении общего научного проекта). Конечно, весьма полезными могут оказаться и сами эти совместные проекты (в этом году ГФФИ уже был объявлен такой конкурс — и он вызвал большой интерес).
Следовательно, вопрос выбора сценария реформирования остается. Но после выборов в НАН площадкой для дискуссий относительно такого выбора, наверное, станет не президиум академии (здесь дальше степенно будут произносить тщательно подготовленные научные доклады), а комитет по вопросам науки и образования Верховной Рады Украины, который по инициативе своего председателя Лилии Гриневич готовит новую редакцию Закона Украины «О научной и научно-технической деятельности».
Конечно, существует и вероятность того, что за политическими спорами ни одного решения принято не будет и нынешняя ситуация законсервируется еще на неопределенное время. И даже гипотетический переход полномочий от 96-летнего президента к 79-летнему первому вице-президенту оставит систему неприкосновенной. Но для украинской науки это было бы наихудшим вариантом, на который научная молодежь ответит апробированным способом: эмиграцией или переходом в другие сферы деятельности.
Однако хочется все же верить в лучшее. Ведь сегодня перед украинской наукой открылся очередной шанс. Его дают евроинтеграция (в ЕС наука объявлена основой основ всяческого развития), и, хоть как это ни парадоксально, война (которая остро ставит необходимость скорейшего создания новых оборонных технологий). И украинские ученые обязаны этот шанс использовать независимо от того, кто сидит в главном кресле на Владимирской, 54.
Максим СТРИХА, доктор физико-математических наук, научный сотрудник НАН с 1983 года
«ПОД ЛОЗУНГАМИ «РЕФОРМИРОВАНИЯ» ИДЕТ ПОПЫТКА ЛИШИТЬ АКАДЕМИЮ САМОУПРАВЛЕНИЯ»
Борис ПАТОН, президент НАН Украины:
— В первую очередь, изменения должны быть связаны с усовершенствованием нормативно-правовой базы деятельности Академии и ее научных учреждений. Стоит отметить, что новые законы и изменения к действующим в основном не учитывают специфику научной деятельности. Таковыми являются, например, недавние изменения к Налоговому кодексу относительно сокращения перечня юридических лиц, которым предоставляется льгота на уплату земельного налога. Наши заповедники, национальные природные парки, ботанические сады, некоторые другие бюджетные учреждения должны уплатить налог, размер которого превышает объемы их финансирования или составляет значительную их часть.
Еще один принципиальный вопрос для учреждений Академии — право самостоятельно распоряжаться средствами специального фонда, которые поступают от заказчиков их научных разработок. Их свободное израсходование, согласно условиям договоров и контрактов, потребностям обеспечения своей уставной деятельности, а не по разрешениям или запретам органов Госказначейства, особенно важно в сегодняшних сложных финансово-экономических обстоятельствах. Это необходимо и для роста инновационной деятельности научных работников. Все это важно учесть при подготовке законопроекта «О Национальной академии наук Украины» и внесении изменений в Закон Украины «О научной и научно-технической деятельности».
У нас, разумеется, есть свое виденье повышения эффективности работы Академии. Немало конкретных мероприятий содержит Концепция развития деятельности Национальной академии наук на период до 2023 года. Отмечу в частности, что в марте этого года Общее собрание НАН Украины одобрило изменения к Уставу Академии в части, касающейся избрания Президиума и президента НАН Украины. Если попытаться в целом очертить основную суть перспективных изменений, то можно сказать, что это — совершенствование и развитие, но без разрушения проверенных временем традиций и достижений. Академическая система организации науки за почти вековую историю существования Академии засвидетельствовала свою высокую эффективность. Это подтверждается научными результатами мирового уровня. Именно такая система дает возможность начинать и развивать мощные научные школы, обеспечивать высокий уровень исследований, быстро организовывать междисциплинарные исследования комплексных фундаментальных и научно-технических проблем. Национальная академия наук сегодня — фактически единственная организационная структура в Украине, которая имеет полный цикл функциональных возможностей в научной и научно-технической сферах. Поэтому перед учеными, государством и обществом в целом стоит важная задача — сохранение и развитие этих возможностей.
Именно с этим связаны и главные риски, появляющиеся перед Академией наук. Сегодня под лозунгами, так сказать, «реформирования науки» идет постоянная попытка сузить принципы самоуправления Академии или вообще лишить Академию этого статуса. Один из последних примеров — попытки исключить НАН Украины из числа главных распорядителей бюджетных средств. Этот процесс удалось приостановить, по крайней мере — на 2015 год. Вместе с тем, в проекте Основных направлений бюджетной политики на 2016 год, поданных Кабинетом Министров в Верховную Раду Украины, предложена передача Национальной академии наук в сферу управления Министерства образования и науки. Такой шаг крайне нецелесообразен. Поэтому сегодня нужно приложить все усилия для сохранения самоуправления Академии и ее статуса высшей научной организации государства.
КОММЕНТАРИИ
«НЕОБХОДИМО ОПРЕДЕЛИТЬСЯ С ПРИОРИТЕТНЫМИ НАПРАВЛЕНИЯМИ»
Виталий КОСАЧ, инженер научно-исследовательской части физического факультета КНУ:
— Начинать стоит с независимого аудита деятельности за последние годы и пересмотра всех научных программ, эффективности их выполнения, поднимать отчеты по государственным программам. В первую очередь, нужно определиться с приоритетными направлениями и обдумать, как перераспределить на них ресурсы. Пересмотреть информационную стратегию в широком смысле, пересмотреть подходы к научному заказу и коммерциализации результатов исследований.
В прикладной науке создать ряд центров коллективного пользования оборудования и обеспечить их надлежащим информационным сопровождением. Обязать все научные учреждения актуализировать свои интернет-сайты, в частности систематически отображать в них свою отчетность, выделить под это соответствующие средства. Создать центр организации сотрудничества науки с бизнесом и центр международных грантовых программ, который будет предоставлять консультации научным работникам относительно возможностей получения финансирования через гранты и международные проекты. Внедрить возрастные ограничения для административных должностей, пересмотреть и возможно уменьшить формальные ограничения, связанные с научными степенями, которые существуют для определенных должностей.
ФОТО РУСЛАНА КАНЮКИ / «День»
Для того чтобы сохранить важные наработки и в то же время отбросить устаревшие и не нужные сегодня явления опять-таки нужен независимый аудит, который показал бы эффективность работы по направлениям, а также адекватный государственный научный заказ, который направил бы в русло, по которому нужно было бы развивать научную работу. Тогда можно определить, что важно (для государства), а что нет, что оставлять, а что нет. Потому что в настоящий момент сложилась ситуация, когда государство делает вид, что что-то заказывает у научных работников, а научные работники делают вид, что что-то в этом направлении делают. А поскольку деньги не очень большие и большой ажиотаж не вызывают, то так все постепенно и тянется. Нужна также широкая программа по организации сотрудничества науки с бизнесом, которая даст дополнительный источник ресурсов и актуальности для исследований. В кадровых вопросах, например, для научных работников, которые подпали под сокращение по возрасту, создать возможность оставаться на работе в виде научных консультантов с правом проведения научных исследований. Двигателем этих процессов должны быть МОН, НАНУ, активная часть научного сообщества.
Наибольший риск на данный момент для научного сообщества — остаться без денег и без молодежи. На мой взгляд, в научной среде назрел системный кризис, связанный с несоответствием административных подходов, которые исповедуют научные администраторы высшего звена (как правило, пожилые люди) и реальной ситуации в стране. Игнорирование этой проблемы приводит к ухудшению ситуации с кадрами и, соответственно, с финансированием. При этом в самой научной среде практически не предлагается серьезных альтернативных подходов к решению ситуации. Все это может привести к разрушению старой модели без создания новой и потери таким образом ряда научных школ, резкий дефицит кадров, закрытие ряда научных программ.
Каковы риски. Во время реформирования могут быть потеряны некоторые научные программы, которые могут «не пережить» изменений правил игры, закрыт ряд научных подразделений, которые не смогут обосновать свою целесообразность или по другим причинам. Это, в свою очередь, создаст проблему сокращения научных работников, которая всегда воспринимается достаточно болезненно. Собственно, все зависит от деталей и методов реформирования.
Каким образом общество должно принимать участие в этих изменениях? Если речь об обществе в целом, то, в первую очередь, осознать необходимость серьезной дискуссии о проблемах науки в Украине и путях их решения, активно выводить эту проблему в медийное, информационное поле. Осознать, что на науку тратятся реальные деньги из их налогов и поинтересоваться, на что именно они идут. Дискуссия должна привести к ряду предложенных подходов по решению указанных проблем. Их решение в целом должно лежать на плечах самой научной среды, поскольку научная общественность потенциально наиболее адекватно и эффективно могла бы осознать и решить данную задачу. Но для этого необходима открытая и широкая дискуссия.
Коммуникации между научным сообществом и гражданами нет, потому что стороны не интересуются друг другом. С одной стороны, наше общество в определенном понимании только формируется и пока реагирует на более интенсивные информационные возбудители, особенно в условиях войны. В этом смысле нужна большая работа по популяризации (и объяснение) науки в целом и украинской в частности, государственные программы, экскурсии, кино, циклы телепередач. Были бы очень уместными системные репортажи о научной среде Украины или соответствующие колонки в ведущих украинских медиа, чего в настоящий момент практически нет. С другой стороны, украинская научная среда после развала СССР понемногу превратилась в вещь в себе. Возможно, потому, что научные работники не чувствуют необходимости в объяснении своей работы людям, возможно, причины другие. Так или иначе здесь также со стороны научного сообщества можно было бы предпринимать определенные шаги навстречу обществу, активнее демонстрировать результаты своей работы, проводить определенные популяризационные программы, дни науки (которые уже несколько лет проводятся молодыми учеными), в конце концов демонстрировать людям, что их налоги не просто «вылетают в трубу» ради призрачных высоких научных целей, а делается вполне конкретная и важная работа, которая дает результаты. Для этого в научной администрации нужны люди, которые будут понимать, что такое информационное сообщество, социальные сети, важность интернет-сайтов научных учреждений, то есть люди с развитой информационной культурой, способные взять на себя организацию этой коммуникации.
«НЕ НУЖНО НАВЯЗЫВАТЬ «ПРАВИЛА ИГРЫ» СВЕРХУ ИЛИ СО СТОРОНЫ»
Алексей КОМАР, старший научный сотрудник, кандидат исторических наук, Институт археологии НАН Украины
— Наука, в которой финансируется лишь заработная плата ученым, напоминает содержание самолета без горючего. Если это делается в надежде на то, что однажды средства на горючее таки появятся, и самолет взлетит, то это одна стратегия развития, которая должна быть направлена на постоянный приток молодежи и поддержание «в тонусе» научных школ. Тогда нужно думать о сближении научных институтов и вузов. Если же чиновники серьезно думают, что научное исследование является персональным делом научного работника по принципу «волка ноги кормят», тогда необходимо переходить на полностью грантовую систему финансирования исследований с возможностью создания автономных лабораторий. Эту стратегию должно избрать и четко озвучить Министерство науки и образования.
Во-вторых, практика показывает, что естественные и гуманитарные науки имеют слишком разную специфику, которая не позволяет внедрять единые наукометрические принципы оценивания эффективности научной деятельности. Вместо поиска «общего знаменателя» или компромисса, стоит подумать о введении двух принципиально разных систем оценки, которые сделают невозможной «симуляцию» науки.
Еще необходимо конкурсное прозрачное распределение средств на фундаментальные исследования и прописанная на уровне устава НАНУ процедура тайного голосования коллективов на выборах директоров институтов и заведующих отделами.
Однако не нужно пытаться навязывать «правила игры» сверху или со стороны. Работники НАНУ — теперь наиболее осведомленная часть общества в плане проблем своей организации, наиболее заинтересованная в решении проблем академии и в то же время с намного большим интеллектуальным потенциалом, чем абстрактный круг «советчиков». Поэтому реально профессиональные советы относительно реформирования НАНУ могут предложить лишь сами сотрудники НАНУ, причем стоит сразу дифференцировано подходить к проблемам естественных и гуманитарных наук.
Двигателем этих процессов однозначно должно быть Министерство образования и науки, однако по результатам «низовой инициативы». Подобный опрос полностью может провести и само министерство, сформулировав больший профессиональный перечень вопросов. И по результатам уже принять решение о наиболее безотлагательных мероприятиях.
О рисках. Из-за отсутствия надлежащего финансирования прикладных исследований НАНУ все более впадает в теоретизацию, которая угрожает снижением общей доказательности исследований ее сотрудников и, соответственно, научного рейтинга учреждения. Еще один — это возрастной дисбаланс — многие из институтов практически держатся на сотрудниках пенсионного возраста, тогда как привлечение и содержание в науке талантливой молодежи очень проблематично. И третий риск — коммерциализация. Популярный лозунг «народных реформаторов», что наука сама должна зарабатывать на себя, а остальные разогнать, угрожает исчезновению фундаментальной науки как таковой.
Очень явной теперь является потеря привлекательности профессии ученого среди молодежи, для которой на первое место выходит фактор финансового успеха. Если в обществе не будет пропагандироваться также успех интеллектуальный, НАНУ постепенно потеряет интеллектуальный потенциал.
Задача НАНУ — фундаментальные исследования, то есть успех в создании новых знаний. Их популяризация, внедрение и тому подобное — задача высших учебных заведений, технопарков, музеев, образовательных телеканалов, которые также финансируются из налогов граждан и с которыми успешно сотрудничают сотрудники НАНУ.
«НЕ ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ И НЕ ПРИКЛАДНАЯ»
Александр РОЖЕНКО, старший научный сотрудник Института органической химии НАН Украины, доктор химических наук:
— В первую очередь следует отказаться от централизованной системы распределения средств руководством Академии и разработать критерии оценки научных проектов, а большую половину общего объема средств отдать на финансирование конкурсных проектов. Поскольку уровень исследований в отраслевых Академиях еще ниже, чем в Национальной академии, их следует просто ликвидировать, а научные подразделения, которые все же могут выполнять исследования на достаточно высоком уровне, следует сохранить в рамках НАН Украины. За счет роста заработной платы повысить привлекательность научной деятельности для научных работников, в том числе для талантливой молодежи, которая в последние годы через мизерную оплату труда выбирает работу в бизнесе или за рубежом.
Главная проблема украинской науки заключается в том, что она — не фундаментальная и не прикладная. Большинство исследований сознательно и хитро «балансируют» между этими двумя критериями: по уровню полученных результатов и научной новизны они не дотягивают до уровня «фундаментальных» и публикуются в лучшем случае в русскоязычных и международных журналах с низким рейтингом или даже в отечественных сборниках. Но эти исследования также не являются прикладными, поскольку их результаты непригодны для промышленного внедрения. Это — откровенное введение в заблуждение государства и народа Украины. Необходимо всего лишь определиться с критериями и закрыть возможность разбазаривания средств, которые сегодня являются «равной долей» для всех, — и тех, чьи результаты исследований из года в год остаются на уровне мировых достижений, и тех, на чьи действительно достойные прикладные разработки который год не хватает средств для внедрения, а также тех, кто упрямо и сознательно проталкивает псевдо-научную продукцию в обмен на государственные деньги.
Вторым важным и неотложным мероприятием является создание законодательных условий для международного научного обмена при участии украинских ученых: стажировки и общие проекты, для осуществления которых они могли бы беспрепятственно отбывать на определенное время за границу, не теряя рабочее место и трудовой, пенсионный и научный стаж. Ведь с юридической точки зрения есть четкое и прозрачное отличие между работой за рубежом по контракту и временным пребыванием на условиях научной стипендии или за счет средств зарубежных партнеров в рамках совместного научного проекта.
Справедливая и корректная оценка научной деятельности многих организаций продемонстрирует их несостоятельность работать на достаточно высоком уровне. Это неминуемо приведет к сокращению их финансирования в интересах лучших научных проектов. Для такой бедной страны, как наша, удерживать такое большое количество институтов — роскошь, которую она не может себе позволить. Избытки недвижимости и имущества следует продать и вырученные средства использовать для того, чтобы хотя бы впервые за последние 20-30 лет сделать ремонт в помещениях тех научно-исследовательских учреждений, которые останутся. Конечно, сама процедура реализации должна проводиться открыто и гласно.
Общество должно понимать, что гордость за сборную Украины, которая победила в международных спортивных соревнованиях, не должна в чем-то уступать гордости за достижения отечественных ученых, опубликовавших прекрасную научную работу, даже если она не может сразу быть внедрена в производство. Такая наука быстро создаст потенциал и для прикладных разработок. С другой стороны, без развитой науки нельзя будет готовить образованных специалистов. А это — дети и внуки членов общества. Поэтому общество должно выступать за развитую, свободную от коррупции и компактную науку, которую легко финансировать и контролировать.
С другой стороны, общество должно добиваться от законодательных и исполнительных органов страны создания условий для появления интереса у научных работников к созданию общественно полезных продуктов, которые будут содействовать развитию страны в целом. Для этого необходимо изменить налоговое законодательство таким образом, чтобы внедрение новаций и модернизация производства стали для владельцев выгодными.
«В ОБЩЕСТВЕ НЕ БЫЛО ЗАПРОСА НА РАЗВИТИЕ НАУКОЕМКИХ ПРОИЗВОДСТВ»
Владимир НОЧВАЙ, н.с. Института проблем моделирования в энергетике им. Г.Е.Пухова НАНУ:
— С чего, на мой взгляд, необходимо начать процесс реформирования Академии наук Украины. Предоставить больше возможностей лабораториям для участия в проектах и больше независимости от администрации институтов. Также важно предоставить возможность ученым принимать участие в разнообразных научных проектах: как в НАНУ, так и общих с предприятиями, ведомствами, муниципалитетами.
Создать фонд прикладных исследований для финансирования и координации совместных проектов министерств, ведомств, корпораций, бизнес-ассоциаций с экспертами соответствующих направлений НАНУ.
Но при этом нельзя ничего ломать, нужно просто дополнительно вводить новые механизмы альтернативного конкурентного использования научного потенциала отдельных экспертов. Двигателем этих процессов должны быть координирующие органы, Независимый фонд научных исследований.
Наибольшие риски — это присоединение к Минобразования, окончательное уничтожение академии по причине мизерного финансирования. Также большим риском являются горе-»реформаторы», которые считают себя умнее всех академиков. Общество просто должно осознать, что потеря Академии наук фактически перечеркнет возможность развития страны в близкой перспективе.
Коммуникации между наукой и обществом сегодня нет, потому что научное сообщество искусственно маргинализировали и изолировали от общества, поскольку научные знания и коррупция, в которой утопили страну, являются несовместимыми. В обществе не было запроса на развитие наукоемких производств, оно было ориентировано на эксплуатацию природных ресурсов. Исправить ситуацию может создание коммуникационных площадок, экспертных сред, дискуссионных площадок на радио и ТВ.
Подготовила Мария СЕМЕНЧЕНКО, «День»
