Как создавались мифы советской эпохи? Героизм легендарной «Молодой гвардии» выдумал Фадеев, было ли все на самом деле? На фоне российских идеологических баталий вокруг «вопроса дня», а именно — считать ли Степана Бандеру национальным героем украинцев, или был ли Роман Шухевич примером для наследования либо же вооруженным бандитом, — думаю, что поднятая тема является актуальной. А попытка ответа будет интересной для читателя. В январе 1943 года фашисты казнили в украинском городе Краснодоне пятьдесят юношей и девушек, которые войдут в историю как члены подпольной организации «Молодая гвардия».
А в последние месяцы Краснодон из одного центра мифотворчества (советского) превратился в гнездо другой идеологии и бандитской политически-военной силы. Тоже абсолютно враждебной для украинцев. Это — второе.
Однако начнем с «Молодой гвардии».
Намного раньше, правда, еще до того как «гвардия» начала формироваться, в августе 1942-го немцы расстреляли за сопротивление оккупационной власти 30 краснодонских горняков. Вообще, захватчики творили на оккупированной территории много чего, тысячи зверских преступлений. Еще больше было примеров героизма движения сопротивления. Но именно подвиг молодогвардейцев, их мученическая смерть «за идею», их патриотизм стали примером подражания для нескольких поколений советских людей.
В последний раз я был в Краснодоне больше тридцати лет назад. С экскурсией, с группой полтавских комсомольцев, которая имела целью как раз патриотически-воспитательные задачи. Мы все тогда были зашоренные коммунистической пропагандой. Но мне удалось узнать немного больше, чем было заложено в официоз поездки. Узнать лично от родной сестры Ивана Земнухова, командира «Молодой гвардии», Нины Александровны.
Вообще-то это было тогда не сложно (то есть встретиться с сестрой героя): в Краснодоне еще оставались живыми многочисленные родственники молодогвардейцев. За два года до того, как там побывала наша тургруппа, умерла бабушка Олега Кошевого, но жива-здорова была его мама. Родители, братья и сестры молодогвардейцев, их друзья еще могли много интересного рассказать любознательным. Почему я решился встретиться именно с Ниной Земнуховой? Все это было делом случая, мне подсказали ее адрес, и я сразу нашел домик, где когда-то проживал Ваня.
Домик утопал в зелени (все это происходило летом), мне открыла калитку во двор женщина. И я был прежде всего удивлен тем, что она, старшая сестра героя, оказывается, на самом деле совсем еще не старая! Нина Александровна меня встретила радушно и провела в комнату, где жил Герой Советского Союза Ваня Земнухов. Комната хранила большинство его вещей, была своеобразным музеем. Не буду останавливаться на деталях (сегодня о большинстве из них можно прочитать на сайте «Молодая гвардия» или в библиотеках). Разговор мой с сестрой Вани был долгим. И выяснились некоторые вещи, которые тогда не были предметом для широких и открытых дискуссий, а теперь вы вряд ли прочитаете о них в книгах, на интернет-сайтах или в газетах.
Например, меня поразило то, что, по словам Нины Александровны, абсолютное большинство родных и близких казненных молодогвардейцев не любят Елену Николаевну Кошевую и считают ее роль в написании романа Александра Фадеева избыточной, а «статус» ее сына среди товарищей по подполью — также «завышенным». Сестра Вани Земнухова так мне изобразила визит в их скромное жилище классика советской литературы:
— Он зашел. Высокий такой, статный и красивый мужчина. Седина в висках. Вид интеллигентный... Назвался, кто он: писатель я, говорит, Александр Фадеев. Мы слышали, что такой из Москвы приехал и остановился на квартире у Кошевых. Так вот: попросился он в комнату, где жил Ваня. «Вот именно она?» — переспрашивает. Да, говорим. «А вот здесь его кровать?» — Да. Он окинул все молниеносным глазом. И ушел. И больше мы его не видели. И также слышали, что Фадеев практически очень мало ходил по домам родственников наших детей. Тех, которые погибли в шурфе, которые были замучены немцами... Фадеев практически 90 процентов информации для написания своего романа взял из уст Кошевых — мамы Елены Николаевны и бабушки Олега. Он прожил у них почти два месяца и вовсе не интересовался другими свидетелями того ужасного события. Читал документы и разговаривал с Кошевыми.
Ревность Нины Александровны Земнуховой и других родственников погибших героев можно понять. Но как бы то ни было, Александр Фадеев создал миф, который живет до сих пор и превратился уже в непоколебимый циклопический монолит... Его уже практически невозможно не только разрушить — но и трудно пошатнуть! После Фадеева о подвиге молодогвардейцев были написаны (по моим собственным скромным подсчетам) еще 42 книги! А уж о газетных статьях, о фильмах (известен художественный и целый ряд документальных) нечего и говорить!
И все же я попробовал проследить, как говорится, сам процесс: шаг за шагом процесс рождения Мифа!
Олег Кошевой в действительности не был комиссаром «Молодой гвардии», это подтверждают практически все уцелевшие документы той эпохи и рассказы свидетелей. Так же и Ваня Земнухов не был командиром юных подпольщиков. Ваня был начштаба, Олег Кошевой — ответственным за безопасность группы подпольщиков. Создателем и руководителем организации был 19-летний Виктор Третьякевич (собственно, комиссаром), а командиром — 24-летний офицер Красной армии Иван Туркенич. С легкой руки Александра Фадеева Третьякевич не только был отодвинут на второй план, но и вообще «выпал» из когорты молодых подпольщиков.
Возможно, молодому поколению эти противоречивые моменты между Фадеевским произведением и жизнью достаточно безразличны. А у людей старшего поколения вызовут лишь раздражение. И все же, это важные «детали»!
Взять центральную фигуру романа Фадеева, Олега Кошевого. Именем этого парня потом назовут в СССР улицы, школы, библиотеки, дворцы культуры для молодежи. Имя же Третьякевича оказалось совсем вне поля зрения общественности. Именем Кошевого даже в Полтаве названа улица, его мемориальная доска установлена на школе №8, где маленький Олег якобы пошел в первый класс! Также на Полтавщине (но, конечно, не только!) практически в каждом райцентре есть улица его имени. Между тем, Кошевые жили в Полтаве лишь два года (1932-33), в школу Олег пошел в первый раз в другом городе, в Ржищеве (Киевская область). Был ли он комиссаром молодогвардейцев — до сих пор, оказывается, вопрос дискуссионный. Парадоксальной оказалась также «внекнижная» судьба его родного отца.
Кошевые перед войной развелись, и у Василия Кошевого появилась новая семья. Впрочем, с Олегом он поддерживал постоянные и теплые отношения. Василий Федосеевич Кошевой родился в 1903 году в городе Прилуки, а в селе Згуровка Полтавской (в настоящее время Киевской) области 8 июня 1926 года у него и его молодой жены Елены родился сын Олег. Позднее, создавая свой роман, Фадеев почему-то «умертвил» отца героя. Обида за это незаслуженное и непонятное на первый взгляд «умервщление» долго мучила Василия Кошевого. Василий Феодосеевич в действительности умер в конце 70-х.
Даже если учитывать, что автор советского бестселлера создавал художественное произведение, роман, а не правдивый скрупулезный очерк, — все равно небрежность и предвзятость к определенным и реально действующим лицам самого Фадеева непонятна! Сразу отмечу: хотя в литературном произведении автор «назначил» Кошевого главным комиссаром подпольного движения (кем он не являлся) и приписал ему подвиги, которые тот не осуществлял, — это нисколько не уменьшает значимость реального героического поступка, самопожертвования краснодонского парня.
То, что Александр Фадеев жил у Кошевых и проигнорировал — со слов Нины Земнуховой — свидетельства многих и многих людей, имеет свои объяснения. Фактически подтверждена версия, что классик литературы с матерью Олега Еленой Николаевной имел не просто искренние и сугубо дружественные отношения. Она встретилась с Фадеевым впервые еще в 1943 году, в ЦК ВЛКСМ, вскоре после семейной трагедии. Позднее, в том же году, он приехал в Краснодон, чтобы ознакомиться с событиями, связанными с «Молодой гвардией». Елена Кошевая описывает Фадеева в своих воспоминаниях такими теплыми и нежными словами, которые вряд ли могли относиться лишь к автору книги о сыне: «Высокий, стройный, с пытливыми серыми глазами, которые излучали много света. Очень добрый, бесконечно волшебный человек, он оставил неизгладимое впечатление воспитанности, мужества, щедрости…».
Итак, с природой предубежденности Александра Фадеева по отношению к остальным родственникам молодогвардейцев все понятно. Чтобы воссоздать историческую правду, еще раз вернемся к личности Вани Земнухова. Нина Земнухова рассказала мне:
— Ваня был мальчиком очень начитанным, отличником в школе. Он даже давал Олегу Кошевому рекомендацию в комсомол, и это свидетельствует о его авторитете среди друзей. Ваня в первые месяцы войны стал с разрешения оккупационных властей работать в клубе имени Горького. Его поставили там администратором.
Такое его «администрирование» и сплотило будущих молодогвардейцев, позволило им легально и без страха встречаться под видом работы «кружка».
— Когда Ваня узнал об аресте Мошкова и Третьякевича, — рассказывает дальше Нина Александровна, — он пошел в полицию выручать своих товарищей. Оттуда он больше не вернулся.
Из свидетельств тех, кто видел пытки Вани: «Тов. Земнухова подвешивали в петле через специальный блок к потолку — из ушей, рта лилась кровь. Отливали водой — снова подвешивали. У него в руках были жизни десятков людей, но он никого не выдал. Палачи по очереди наносили по распластанному телу Земнухова удар за ударом. Кровь брызгами разлеталась по комнате. Но он молчал».
Уже прошли десятилетия, но Нина Земнухова не может сдержать дрожи в голосе. Она также рассказала мне эпизод, который остался вне поля зрения советских мифотворцев:
— Ваня вел дневник до войны и во время уже его работы в подполье. Это были несколько толстых «общих» тетрадей, и они могли бы пролить правду на многие вещи, которые случились с нашим ребятами и девушками. Уже после того, как в Краснодон вошли советские войска, к нам поселили офицера. Этот товарищ знал, в чьем доме он живет, поэтому я не могу простить совершенного им позднее.
Тот офицер, оказывается, использовал дневники Вани Земнухова как… туалетную бумагу. Негодяй порвал тетради на куски, вытирая лезвие бритвы после бритья. Когда мама героя и его сестра спохватились — было уже поздно, бесценный документ был потерян, загублен вандалом! О чем бы мы могли прочитать в этом дневнике? Как серьезный конспиратор, Ваня мог о делах подпольщиков и не вспомнить. Однако мог рассказать, как охотно он до войны занимался… переводами! Плач Ярославны из «Слова о полку Игореве» юный Земнухов перевел с русского на украинский настолько грамотно и точно, что его произведение поместили в академическом издании — рядом с переводами П. Тычины и
М. Рыльского! А возможно, Ваня изобразил в дневнике эпизод своего обучения в школе военных следователей в Ворошиловграде? Там преподавателем его группы был не кто иной, как Роман Руденко. Тот же прокурор Руденко, который выступит после войны на Нюрнбергском процессе главным обвинителем от Советского Союза! Фантастическое совпадение!
Вернемся теперь к, собственно, главному действующему «мифотворческому лицу». К писателю Александру Фадееву. Олега Кошевого он поднял на пьедестал, Виктора Третьякевича — отодвинул на второстепенные роли. Мало того! Он придумал в своем романе изменника Стаховича (по словам самого Фадеева, тот был всего лишь сборным образом). Однако видно, что Стахович в романе — это никто иной как… Третьякевич в жизни! Об этом свидетельствуют очень много фактов, даже созвучие фамилий. Можно лишь догадываться, почему Фадеев так поступил. Есть и такая, например, очень достоверная версия, что образ изменника, да еще и с вот такой фамилией, возник не спонтанно. Документально подтверждено, что одним из изменников молодогвардейцев был краснодонский житель... Гурий Фадеев! Именно после «активной беседы» фашистов с этим субъектом начались первые аресты. Не мог же автор «Молодой гвардии» допустить, чтобы главный негодяй в его книге носил ту же фамилию, что и он!
Нина Александровна Земнухова:
— От жителя Краснодона Ленского Рафаила Васильевича, который содержался с Ваней в одной камере, я узнала, что палачи выводили Ваню раздетого во двор полицейской управы и на снегу били до потери сознания. Пытаясь что-либо узнать от него, заводили снова в пыточную, подвешивали за ноги к потолку и оставляли так, пока он не падал в обморок. Загоняли под ногти сапожные иглы...
Такие же пытки приняли еще несколько молодогвардейцев. Олега Кошевого и еще нескольких расстреляли, а перед этим сильно избили. Ваню Земнухова и несколько десятков совсем юных ребят и девушек, не расстреливая, сбросили в более глубокий шурф заброшенной шахты. Родственники смогли достать тела погибших только после прихода Красной армии. И это еще не все в потрясающих и исторически достоверных деталях этой трагедии.
Собственно, вся деятельность «Молодой гвардии» свелась к разовому расклеиванию по Краснодону нескольких сотен листовок с призывом оказывать сопротивление оккупантам. И еще была такая акция юных подпольщиков: они подожгли здание Биржи, где хранились документы на тех, кого оккупанты хотели угнать в Германию. Расправа фашистов с этими несчастными школьниками, почти детьми фактически не отвечала даже сотой доле их вероятной «вины» перед оккупантским режимом.
Следовательно, чтобы придать и так очевидному подвигу молодогвардейцев еще какую-то весомость и видимость «подпольного движения», Фадеев выдумал для них еще несколько «подвигов» — эпизодов сопротивления, которых не было в реальной жизни.
После войны Елена Кошевая работала заведующей детским садом шахты 1-БИС. Ей и ее матери власть выделила большую трехкомнатную квартиру в центре Краснодона. А вот в их бывшем доме сделали музей «Молодой гвардии». И потом, когда для музея построили новый современный дом, здесь же, в просторном доме Кошевых обустроили Дом пионеров (до недавнего времени здесь была социальная служба для молодежи). Роль матерей и отцов других молодогвардейцев в общественной жизни края (и страны) была куда более скромной. Всем раздать по трехкомнатной квартире власть также не смогла, поэтому они доживал свой век там, где и родились.
Относительно того, что в Полтаве на общеобразовательной школе I-III степеней №8 имени Панаса Мирного висит доска с именем Олега Кошевого, — то это обстоятельство мне не смогли прокомментировать ни учителя самой школы, ни работники ГорОНО. Когда и почему появилась эта доска, сейчас в Полтаве уже не помнят (школа носит имя украинского писателя с 1949 года). Однако мне поведали легенду. Якобы, где-то как раз в годах 1947-49 в Полтаве видели юношу, очень похожего на Олега Кошевого. И не только похожего — будто бы он сам назвался комиссаром Молодой гвардии! Юноша имел очень истощенный вид и добрые люди ему помогли с едой и одеждой. Впрочем, как версию этой легенды, рассказывают: это был не сам Олег Кошевой, а актер «Мосфильма» Владимир Иванов, который очень удачно сыграл роль комиссара молодогвардейцев в 2-х серийном фильме режиссера Герасимова (1948 год) и как раз вот таким образом «входил в роль».
Виталий ЦЕБРИЙ, журналист
