(Начало. Продолжение читайте в следующем выпуске страницы «История и Я»)
Многие путешественники, дипломаты и миссионеры, в разные времена посетившие Крымское ханство, обращали внимание на особое положение женщин в государстве Гераев. Об этом они красноречиво писали в своих мемуарах и записках. Восторгаясь приветливостью, гостеприимством и красотой жительниц ханства, они подчеркивали, что здесь представительницы прекрасной половины человечества зачастую являлись главным, хотя порой и невидимым, стержнем патриархальной крымскотатарской семьи, где отношение к женщине всегда было почтительным.
Более того, письменные источники сообщали, что и в Средние века, и в Новое время глубокое уважение к матери, жене, сестре и дочери зачастую выражалось в заботе о ее материальной самостоятельности. Другими словами, экономическое обеспечение женщины в крымскотатарском мире было не только предоставлено главе семьи, но и оберегалось законом.
Женщина в Крымском ханстве всегда пользовалась свободой. Она была социально защищена и обладала правами и привилегиями больше, чем ее современницы во многих государствах запада, востока и севера. В ханстве в первую очередь преобладали тюркские обычаи, заложенные еще в далекой древности. И если положение аристократок под влиянием соседней Османской империи со временем несколько изменилось и они стали вести более замкнутый образ жизни, то крымскотатарская женщина из народа не утратила своих прав и свобод. К ней продолжали относиться с почтением и уважением представители сильной половины человечества. Безусловно, такое отношение было заслугой самих женщин.
Чтя обычаи и уважая законы предков, матери с раннего возраста воспитывали своих дочерей в любви и уважении к национальным традициям, развивали в них положительные черты и качества, прививали тонкое понимание прекрасного, учили преодолевать любые трудности и удары судьбы. Ведь в будущем они должны были стать достойными подругами и спутницами жизни крымского татарина. Последний, в свою очередь, всегда помнил о своем долге защищать, обеспечивать и оберегать своих женщин. Все эти традиционные достоинства крымских татар будущие поколения должны были впитывать буквально с молоком матери.
Женщина в первую очередь — это хранительница домашнего очага, именно она создает благодатную атмосферу в доме и семье. Поэтому и институту брака в крымскотатарском обществе всегда уделяли особое внимание.
В ханский период сложился обычай не выдавать девушку замуж в другие деревни и города. Конечно же, в редких случаях исключения из правил случались, но они были весьма редки. Объясняется эта традиция прежде всего тем, что крымские татары дорожили чистотой своего клана и бережно относились к вековым традициям семьи. Девушка не должна была отрываться от своих корней. Ведь по тюркским обычаям большое значение происхождению рода придавали именно по женской линии. Это еще раз подчеркивает роль крымской татарки в обществе.
Крымскотатарские девушки славились своим умом, красотой, учтивостью, воспитанием и высокой нравственностью, они зарекомендовали себя как верные и преданные супруги.
Однако в выборе своего избранника юная особа не совсем была вольна. Согласно правилам института кудалык или сватовства, к созданию новой семьи подходили с большой ответственностью, и главную роль здесь играли не столько родители, сколько старейшины рода. Они прекрасно были осведомлены об истории семей всех молодых людей джемаата или общины, об особых заслугах, достоинствах и недостатках их предков, о физическом и нравственном здоровье близких и дальних родственников кандидатов на вступление в брак. И лишь с учетом этих факторов старейшины, безусловно желавшие добра, здоровья и процветания своей общине, давали согласие на брак. На основе такого тщательно продуманного и обоснованного выбора начиналось сватовство.
Крымскотатарским девушкам, воспитанным в строгих правилах этикета, приходилось уступать решению родителей. Однако следует заметить, что перед сватовством родители спрашивали девушку о желании вступить в брак с тем или иным кандидатом. Важно отметить, что именно за девушкой оставалось последнее слово. Против ее воли родители старались не идти. Ведь счастье дочери — это в первую очередь крепкая и надежная семья. Очевидно, что тюркские законы в этом отношении были более либеральными.
И только после согласия невесты готовились к свадьбе. Такие браки, одобренные старейшинами и родителями, в абсолютном большинстве случаев оказывались удачными, супруги — преданными друг другу, а их союзы — прочными. Ну и, конечно, после вступления в брак молодая женщина получала свободу и была вольна принимать самостоятельные решения.
Традиционно женщины в тюркском мире пользовались теми же правами, что и мужчины. Подобное положение в несколько измененном виде сохранилось и в крымскотатарской, мусульманской среде ханского периода. Свободолюбивые крымские татарки, бесспорно, оказывали влияние на патриархальный уклад своей семьи, и прислушиваться к мудрым советам женщины не считалось зазорным.
Конечно же, в первую очередь женщина в Крыму была женой и матерью. Она была освобождена от тяжелого физического труда. Этого не дозволил бы ни один уважающий себя мусульманин — будь он ей отец или муж. На ней был только дом, и ни о какой другой работе, пусть даже необременительной, не было и речи.
Когда крымскотатарская женщина достигала старости, то и уважение к ней оказывалось на совершенно особом уровне. Она становилась абсолютно независимой в своих поступках и суждениях, а когда приходила куда-нибудь в гости, то хозяин-мужчина неизменно предоставлял ей самое почетное место.
Истоком крымской традиции были господствовавшие местные обычаи крымских татар и, конечно же, шариат.
Историки отмечают, что крымские татарки были весьма образованными и воспитанными. Соответственно эти качества они стремились передать своим детям. Более того, в Крыму издавна были известны женщины-мудеррисы — преподавательницы. Как правило, эту почетную обязанность брали на себя жены имамов, мулл и хатипов. Можно сказать, что это было почти семейным занятием: муж преподавал мальчикам, а супруга в том же мектебе учила девочек. Кроме этого, не редкостью в крымскотатарском обществе были женщины-поэтессы и женщины-суфии и даже встречались женщины-муллы.
Грамотность была приоритетом, и даже после аннексии Крымского ханства Россией в 1783 году, когда российские власти всячески пытались подавить образование, те же российские исследователи посетившие Крым, в частности историк, публицист Ливанов не мог не отметить, что «женский татарский род был весь грамотный». К слову знатные и состоятельные крымскотатарские женщины на свои средства открывали учебные заведения для девушек. Правда это относилось к более позднему периоду, и все же первая крымскотатарская просветительская газета «Терджиман» писала, что в 1893 году княжна Пемпе-ханым Балатукова открыла в Бахчисарае новометодный мектеб для девочек и руководила им до самой смерти.
Все в той же газете «Терджиман» за 21 мая 1884 год «читающая, грамотная девочка в десять лет полезнее такового мальчика, ибо девочка — будущая мать и естественный, первый учитель своих детей».
Как писал П. Сумароков, крымскотатарские женщины — не пассивный инструмент в руках своих супругов. Напротив, они руководят всеми домашними и семейными делами. По своему усмотрению они принимают у себя гостей и не имеют отказа в своих уборах и удовольствиях. Наравне с аристократками, состоятельные дамы из народа занимались благотворительностью. Распространенным явлением было брать к себе на воспитание сирот и в дальнейшем принимать участие в их судьбах: если это была девушка-сирота, то ее покровительница заботилась о выборе супруга и о достойном приданом. Такой обычай был распространен в абсолютно всех селах и городах Крыма.
Что же касается принятия самых серьезных решений в семейной жизни, то, конечно же, этим правом, бесспорно, обладал глава семьи. Но и он принимал решения с одобрения старшей женщины в семье, обычно матери. Причем это практиковалось не только в семейных, но и во всех остальных делах, на всех уровнях, включая государственный. Известно, что и в правящей семье Гераев порой последнее решение оставалось за анабеим или ханшей валиде. Этот порядок не представлял особой тайны, его не стыдились.
Что касается традиции многоженства, которая казалось бы, должна была быть в Крымском ханстве, то она действительно имела место, но была делом вполне добровольным. В обществе были случаи многоженства. Однако жены, следовавшие за первой, не имели равных с ней прав. Их дети также не могли иметь права на управление. Поэтому в Крыму большинство семей было моногамным. Здесь редко кто даже из богатых крымских татар имел двух жен, а уж трех — это исключительный случай. Свобода крымскотатарской женщины, с которой не обращались как с рабыней, попросту не могла не принести своих плодов. Мудрое и доброе отношение крымского татарина к спутнице жизни воздавалось сторицей.
В быту крымской татарки главным домашним ремеслом и одновременно развлечением, а также широким полем применения своих творческих и художественных возможностей было рукоделье. Эта народная отрасль играла существенную роль и в семейной экономике. Полотенца и салфетки, украшавшие стены, как богатых особняков, так и простых домов пользовались популярностью, а по стилю узора или орнамента можно было без труда узнать мастерицу.
О каком-то действительном ограничении свободы женщины и речи не было. Вообще крымскотатарские женщины отличались общительностью. Они выходили из домов, куда бы ни пожелали, ничего не говоря об этом мужьям, которых в течение почти всего дня не бывало дома. Чаще всего дамы отлучались в хамам — баню, или зимними вечерами — к соседкам, а иногда на народные празднества. Это была свобода, причем для всей женской половины крымскотатарского дома. Ведь жены мурз и простых зажиточных горожан обычно, нанося друг другу визит, забирали с собой всех родственниц и даже служанок, так что удовольствие было всеобщим.
В крымскотатарских городах особенно, в таких, как столичный Бахчисарай, Кезлев, Кефе и других, несмотря на замкнутость кварталов, высокие глухие заборы, отсутствие уличных окон — это никак не влияло на общение горожанок в повседневной жизни. Дворы, несмотря на внешнюю изолированность один от другого, между собой были соединены калитками, что позволяло женщинам одного квартала — маалле — ходить друг к другу в гости, не выходя на улицу. Наличие и частое использование таких калиток еще раз говорит о крайней общительности крымскотатарских женщин. Более того, посредством таких калиток через дворы можно было обойти целый квартал.
Положение женщин в крымскотатарской семье не изменилось и после болезненных перемен, связанных с аннексией Крыма 1783 года и колонизацией, когда искусственно увеличивали население на землях бывшего ханства за счет переселенцев с других регионов. Напротив, коренные жительницы Крыма не замкнулись, они продолжали вести прежний уклад жизни. В этот период к ним проявляли большой интерес многие путешественники, у которых было весьма противоречивое представление о крымских татарках. Так, Анатолий Демидов посетивший дом крымского татарина в Евпатории в своем «Путешествии по Крыму» писал: «Кезлевские женщины заслуживают всяческую похвалу, потому что та, которую нам удалось видеть, была настоящая красавица. Ее черные густые волосы были перевязаны шелковым платком; глаза у нее были чрезвычайно светлые, взор кроткий, головка миловидная, шея отличалась чрезвычайной белизною. На ней было платье, сшитое в виде шлафрока, и плотно прилегавшее к телу, узенький галстучек, покрытый золотом серебряным шитьем, шальвары и серебряные туфли. Хотя мы вошли к ней невзначай, однако ж она не смутилась; но, к величайшему нашему неудовольствию, очень скоро ушла в другие комнаты».
Говоря о крымскотатарских женщинах ханского периода, очень сложно обойти тему гарема. Буквально — «гарем» означает «сакральное» или «то, границы которого нерушимы», иными словами, гарем — это место, где проживала прекрасная половина мусульманского общества, находившаяся под мужской защитой. Как и положено, гарем всегда оставался закрытым от посторонних глаз, скрывая и охраняя за плотной завесой частную жизнь его обитательниц. Поэтому не удивительно, что в представлениях европейцев жизнь в гареме до сих пор основана на вымыслах и легендах.
Богатые жители ханства, родовитые вельможи, государственные мужи — у всех них был гарем, то есть отдельные покои в доме, где проживала женская половина. Что же касается гарема крымских ханов, то он по сей день остается одним из самых интригующих и малоизученных объектов в истории Крымского ханства, но, тем не менее, благодаря отрывочным сведениям о женской половине в доме Гераев, можно с уверенностью сказать, что крымский гарем нельзя сравнивать с гаремами других правителей. Так, в отличие от знаменитого стамбульского сераля Топкапы, в бахчисарайском гареме никогда не практиковали коллекционирование выдающихся красавиц со всего мира. Гераи были более разборчивы в выборе жен, отдавая предпочтение благородному происхождению своих избранниц.
Крымский гарем можно было смело назвать своеобразным институтом государственной власти. Здесь ханские родственницы с юных лет обучались не только музыке, литературе, толкованию Корана, придворному этикету, но и азам правоведения, точным наукам и философии, так как любая из них могла впоследствии удостоиться высокого титула анабеим.
Еще меньше известно о том, каким был гарем до того, как Бахчисарай стал третьей столицей Крымского ханства. Но, исходя из письменных источников, можно сделать предположение, что его обитательницы вели демократичный образ жизни, свойственный свободолюбивым тюркским женщинам. Другими словами, первые ханши не были ограничены в своих действиях и не изолированы от внешнего мира. Они активно принимали участие не только в жизни супругов, но и нередко играли значительную роль в государственных делах своей страны. Пример тому крымская ханша Нур-Султан. Она участвовала во внешней политике своего супруга Менгли Герая, вела переписку с иноземными государями и князьями. Одним словом, женщины из рода Гераев не были затворницами, не прятали своих лиц и, что немаловажно, воспитывали своих сыновей в уважении и любви к прекрасной половине человечества. А к совету мудрой женщины, пользующейся непререкаемым авторитетом в обществе, всегда прислушивались. К слову, не забывали о ханских матерях, женах, сестрах и дочерях правители вассальных княжеств, знавшие их поименно и присылавшие каждой в отдельности дорогие подарки.
Со временем положение представительниц рода Гераев несколько изменилось. Размеренная жизнь прекрасной половины ханской фамилии отныне стала протекать в замкнутом и обособленном мирке гарема, о которой известно очень мало по той причине, что сюда, в частные покои ханов, не было доступа посторонним лицам. И все же к советам и мнениям их обитательниц всегда прислушивались мужья, сыновья, братья, племянники, а иногда даже и пасынки.
Как видно на старинном плане бахчисарайского дворца, женская половина состояла из четырех гаремных корпусов, общей численностью — более семидесяти комнат. Но все это великолепие было варварски уничтожено в 20-х годах XIX века по причине якобы их ветхости. И сегодня до нас дошли лишь остатки некогда роскошного ханского гарема из небольшого корпуса в три комнаты, где приблизительно восстановлен интерьер некогда богатого жилища властительниц Крымского ханства.
В гареме проживала вся женская половина ханского дворца: матери, тетки, сестры, жены и дочери, а также целый штат придворных дам и прислуга. Кроме женщин, в гареме жили два кизляр-агъа — главные смотрители, отвечающие за сообщение гарема с внешним миром, и их помощники — евнухи. Фактически гаремом управляла анабеим, или валиде, после хана — самая влиятельная фигура в Крымском государстве. Это звание присваивалось матерям, старшим сестрам или женам правящих ханов и сопровождалось пышной церемонией. Правда, официально анабеим уступала иерархически только калге — наследнику. Эта женщина пользовалась большим уважением и влиянием, как во дворце, так и за его пределами, активно принимала участие во внутренних и внешних делах государства. Она имела свой доход с ханских земель, владела загородными поместьями, а также получала подарки от крымской знати и иностранных государств. Представитель главной дамы Крымского ханства присутствовал на заседаниях Дивана — Государственного совета. Он был ее ушами и глазами. Обладая правом голоса, анабеим через своего же представителя могла оказать существенное влияние на то или иное решение хана. Кроме этого, она вела дипломатическую переписку с европейскими монархами в поддержку политического курса своего сына, брата или супруга, находившегося у кормила власти. В официальную посольскую делегацию крымского хана к иностранным дворам так же обязательно входил личный секретарь валиде султан, который и вез письма от своих ханш. Иногда титул анабеим присваивался сразу двум уважаемым дамам.
