На поле упала ночь. Бойцы, которые вырвались из окружения, лежат на земле среди тыкв и вспоминают, как кто-то в прошлой жизни выращивал орхидеи, поминают погибших побратимов и описывают свое состояние так, словно они оказались между небом и землей. Не аллегорически, а буквально.
Это короткое описание одной из сцен пьесы «Котел», посвященной прошлогодним событиям в Иловайске. Прочитать ее полностью можно на сайте «Сценарної майстерні». А увидеть спектакль по этому сценарию будет возможность 29 августа в кинотеатре «Кинопанорама». Это будет премьера театрального воспроизведения трагических событий. Дата выбрана неслучайно, именно тогда должен был быть «зеленый» коридор для выхода наших бойцов из окружения в Иловайске, однако он стал коридором смерти. Автор пьесы Мария Старожицкая в произведении рассказывает фактически о своих друзьях-воинах, очевидцах той трагедии. Режиссер — Евгений Степаненко— сам полтора года был на войне заместителем начальника штаба Первого добровольческого мобильного госпиталя им. Пирогова. Обоим тема близка и для обоих болезненна. В настоящее время творческая команда каждый день на репетициях, до премьерного показа остается мало времени. После одной из них «День» и встретился со сценаристкой Марией Старожицкой.
— Мария, почему именно эту страницу войны вы решили взять за основу пьесы?
— Война еще продолжается, и освещать ее события, чтобы это было честно и объективно, нужно по ее окончании, но есть эпизоды, которые уже пройдены, Иловайский котел является именно таким. Сами бойцы, когда говоришь «Иловайское поражение», исправляют, что это «Иловайское предательство», иначе они не относятся к этим событиям. Те, кто выжил, уверены, что их предали все, кто мог: и военное руководство нашей страны, и россияне, которые обещали «зеленый» коридор, и, собственно, все те, кто говорил, что добровольцы являются военной элитой, что они самые нужные и что именно благодаря им Украина выстояла в этом поединке и не сдала Донбасс так, как Крым, который оказался у врага.
Наше творческое объединение «Машкіно» Анастасии и Марии Старожицких готовит фильм, в котором также будут события котла, но мы снимаем медленно, это документально-художественное произведение, к годовщине Иловайского котла просто не успеем его сделать. Поэтому, когда ко мне несколько месяцев назад обратились с предложением сделать пьесу, я обрадовалась, поскольку это возможность поговорить об этом вовремя. Годовщина этих трагических событий является очень важной для всех тех, кто там был, для людей, которые должны помнить, сколько бойцов отдали жизни в те дни. Мои знакомые, которые в свое время ушли на войну с Майдана в добровольческий батальон «Донбасс», оказались именно в Иловайском котле. Впоследствии я познакомилась со многими бойцами, которые добавляли деталей к той картине, которая уже была в голове, потому что для них очень важно разговаривать об этом.
В конце концов, в пьесе много настоящих деталей, до пустяков, а в финальном варианте почти все персонажи оказались собранными из нескольких лиц, нескольких прототипов. Специально для пьесы долго слушала одного из бойцов, он сам попросил дать ему позывной «Велес», сам он из Горловки, его родные там, и пошел добровольцем ради того, чтобы освободить от врага свой родной город. И когда выслушала, расспросила, поняла, что нужно просто садиться и выкладывать историю на бумаге.
«ИХ В УПОР РАССТРЕЛЯЛИ ИЗ ТАНКА»
— Какие именно дни или события стали основой пьесы?
— Это история группы бойцов, которые будут выходить из котла. Она начинается 24 августа прошлого года в День Независимости, когда в Киеве шел военный парад, в Донецке — парад пленных. В этот же день в Иловайске наши добровольческие батальоны заняли половину города и поняли, что помощь, о которой просят от Генштаба, не поступает, окружение замыкается. С этим осознанием они также встречали этот праздник. 29 августа ту колонну, которая выходила по «зеленому коридору», расстреляли российские военные. Моих знакомых из разведки батальона «Донбасс», которые выезжали на пожарной машине, в упор расстреляли из танка. Там погибли фантастические люди, их позывные: «Восьмой», «Ахим», «Рэд», «Бани», это люди просто невероятные. Один из тех, кто будет и героем пьесы, точнее, действующим лицом, потому что ребята просят называть героями только погибших, с позывным «Лавр», был практически рядом с этой машиной, сам должен был на ней ехать, видел собственными глазами, как погибли его побратимы.
Среди действующих лиц также девушка-медик «Стрелка», которая в свое время пошла на фронт за любимым, но он погиб раньше, еще до Иловайска. Есть «Слон», по паспорту американец, родился в Одессе, а когда ему было восемь лет, родители переехали в Америку. Там он стал профессиональным военным, и когда в его стране началась война с Россией, приехал помогать бывшим землякам. Есть среди героев «Поэт», его будет играть художник Андрей Ермоленко, который рисовал шеврон фактически всем батальонам. Эта группа из пяти лиц сталкивается в пьесе с донецким ополченцем и российскими военнослужащим, которые должны добивать тех, кто выходит из котла.
«ЗДЕСЬ ВСЕ ЗАВИСИТ ОТ ИСКРЕННОСТИ АКТЕРА»
— Как искали актеров для спектакля?
— Наш актерский состав — это Алексей Доричевский, Алина Скорик, Виталина Библив, Константин Попудренко, Сергей Солопай, Андрей Максименко, Евгений Авдеенко и Иван Ковальский, а также Андрей Ермоленко, о котором я уже успоминала. Кого-то искали, кто-то сам изъявил желание, мы не устраивали какого-то кастинга, у нас слишком мало времени, но здесь все зависит от искренности актера. Я автор, дальше я отдала свое произведение на суд режиссера, если эти люди поймут своих героев, то будет запланированный эффект. Добавлю, что через всю пьесу проходит история «Тесея», которого будет играть Евгений Авдеенко, это 30-летний киевлянин, фактически один из нас, кто сидел все время около компьютера, следил за всеми событиями из интернета, лайкал, дистанционно консультировал по телефону тех, кто выходит из окружения. Но он считает, что принимать участие в войне лично — это не для него. У него своя психология.
— И таких среди нас действительно много, их называют «диванная сотня»...
— Это важный персонаж для понимания отношения общества к тем, кто пошел на фронт добровольно, не по мобилизации. И понимание одних другими является одной из сверхзадач нашей работы. Также в пьесе есть история любви.
— Даже лирическую ноту вы взяли?
— Она должна быть, конечно. У нас это история любви добровольца «Лавра» и девушки Насти, которая не присутствует на сцене, но разговоры с ней будут на протяжении всей пьесы. Это девушка, которую он знает еще со времен Майдана, и осознал лишь на войне, что ее любит. Это то, что его держит в мире, когда его побратимы погибли. Но его путь к Насте является достаточно тяжелым и трагическим, и даже в конце пьесы ни зритель, ни автор не знает, дошел ли «Лавр» до Насти, имеет ли силы на взлелеянное в мечтах творение своей жизни и новой страны человек, который прошел через смерти, заглушает боль алкоголем и им же ее растравливает... Сможет ли эта девушка из мира «Тесея», которая следит за событиями в интернете, стать близкой этому бойцу после возвращения?
«ЕСТЬ МЕЧТА ПУТЕШЕСТВОВАТЬ С ПЬЕСОЙ ПО ВОЕННЫМ ЧАСТЯМ»
— Знаю, что часть билетов передаете бойцам и семьям погибших в Иловайске...
— Точно известно, что на премьеру 29 августа приедут родственники погибших в Иловайском котле, часть билетов отдадим бойцам, часть — пущена на продажу, чтобы хоть немного компенсировать расходы — пока что работаем фактически на волонтерских принципах, точнее, «за свои деньги», хотя искали спонсоров и продолжаем искать.
— Это будет разовый спектакль или планируется продолжение постановки?
— Ответ зависит и от поиска спонсоров. Спектакль заинтересованные режиссеры могут поставить где угодно, я даже перевела пьесу на английский, и она будет напечатана в сборнике «Навіщо», которую я также планирую издать до конца августа. Также и наша группа может дальше продолжать выступления. Есть большая мечта путешествовать с пьесой по военным частям, по местам дислокации — была на передовой, знаю, что это нужно. Еще одна мечта, чтобы на этих спектаклях насобирать денег на приобретение проекторов с экранами, потому что многие бойцы, особенно на второй-третьей линии фронта, страдают от того, что на досуге не имеют возможности смотреть фильмы.
«МАТЕРИ ДО СИХ ПОР ЖДУТ...»
— Дата премьеры очень важна. Как вы чувствуете, боль от этой и других трагедий в обществе утихла?
— Все зависит от информационного потока, который поступает в общество. Сейчас информация о том, что происходит на передовой, фактически идет на убыль. Поэтому люди успокаиваются, кажется, что ничего нет, количество погибших минимальное. Об этом многие не хотят слышать, потому что лето, хочется отдохнуть. Самоуспокоение является общегосударственной мечтой: если война не завершилась официально, то она завершилась по крайней мере для себя. Поэтому мы пьесой хотим изменить ситуацию с безразличием, напомнить о том, что болит...
— Нужно расшевелить общество?
— В любом случае, просто напомнить, что это было, это есть, до сих пор не найдены тела погибших в Иловайске, до сих пор продолжаются похороны безымянных бойцов. До сих пор матери ждут, гадают, может быть, где-то кто-то в плену на вражеской территории, но живой. Об этом всем стоит напоминать, и это все будет в нашей пьесе. Потому что завершается она именно 29 августа уже этого года, каждый из действующих лиц рассказывает о себе именно в день премьеры, кто что прошел за этот год и с чем вышел. Именно этот наиболее интересный момент я не буду пересказывать.
«ИСТОРИИ ВЫХОДА ИЗ ИЛОВАЙСКА БЫЛИ МНОЙ УЖЕ ПЕРЕЖИТЫ»
— У вас было столько личных переживаний относительно этих событий, вам это помогло или наоборот мешало в написании пьесы?
— Мне было достаточно легко писать, потому что истории выхода из Иловайска были мной уже пережиты и выслушаны от многих, кто там был, кого ранили раньше, кто попал с ранеными в плен и вышел спустя сутки, кому пришлось отсидеть сто дней в плену в подвале.
— А что для вас Иловайск, это точка отсчета, какая-то черта?
— Для меня это место, где из трех моих друзей, которые ушли с Майдана в батальон «Донбасс», один погиб 10 августа, это Вадим Антонов, это был первый заход в Иловайск. Дальше это ранение Михаила Савульчика, 22 августа. И, собственно, четырехдневный выход из самого котла после расстрела колонны Валерия Лавренова. Конечно, мне интересно, чем завершится официальное расследование, но что там на самом деле будет и кого обвинят, иллюзий не питаю.
— Какой реакции ожидаете в обществе от этой пьесы?
— Я ничего не планирую. Когда-то брала интервью у поэта Андрея Вознесенского, который не дожил до войны между Украиной и Россией, он мне тогда сказал, что «пишу для пяти людей, ни одно из имен вам ничего не скажет, мне только их мнение важно, а если это потом понравится миллионам, мне, по большому счету, безразлично». Тогда меня это удивило, а теперь понимаю, что и мне на самом деле важно мнение моих близких людей, а если это еще кого-то зацепит, тоже хорошо.
