В Интернете до сих пор можно просмотреть популярное видео весеннего севастопольского дня, на котором в украинской Военно-морской академии им. П.С. Нахимова поднимается российский триколор, а его преподаватели с оркестром запевают гимн оккупанта. Но камера задрожала, оператор неожиданно побежал в обратном направлении... и перед зрителем уже стоит шеренга юношей в военной форме, которые поют родной Украинский Гимн, оборвав и предательские звуки оркестра, и шаблоны кое-кого, кто считал, что ситуация в Крыму однозначна (сотни тысяч просмотров видео).
Среди тех, кто пел украинский гимн, был и Евгений Сирошенко, родом из Николаевской области. Тогда в Одессу их переехало 103 курсанта, 22 из которых уже завершили учебу. В настоящее время двадцатилетнему Евгению осталось учиться еще два года, по истечению которых он мечтает стать штурманом военного корабля.
Урок офицерской чести старшим офицерам от курсантов Академии ВМС Украины
Мы познакомились с ним в одесском военном порту, где в настоящее время стоит флагман ВМС Украины, фрегат «Гетьман Сагайдачний». Теперь он учится в Одессе, на факультете военно-морских сил Одесской национальной морской академии, созданном специально для курсантов, которые приехали с полуострова.
После переезда из Севастополя в Одессу прошло полтора года. Как изменилась жизнь Евгения за это время? Как он вспоминает прошлогодние события? Какое настроение у него сегодня?
«МНЕ БЫЛО СТЫДНО СЛЫШАТЬ ОТ ОФИЦЕРОВ, ЧТО В РОССИИ У МЕНЯ БУДУТ БОЛЬШИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ»
— Недавно Украина отмечала День Независимости. И здесь можно вспомнить ваш действительно независимый и патриотический поступок — исполнение национального гимна перед лицом врага. Тогда это была чья-то инициатива или решение принималось совместно?
— Мы услышали голос из толпы: «Давайте запоем гимн!», но кто это был — не смогли выяснить. Я считаю, что решение было принято совместно. Жаль, что на видео этого нет, однако перед тем, как поднять российский флаг, офицеры разрешили нам попрощаться с украинским флагом. Курсанты вышли на плац — и старшие, и младшие, но после снятия украинского флага вышли из строя и вернулись в казарму. Исполняли гимн не только 12 человек, которые видны на видео. На крыльце было мало места, поэтому стала только первая шеренга, а около 40 курсантов остались сзади нас, в помещении.
— Как разворачивались события дальше?
— Мы начали волноваться, что немного «испортили им праздник». После этого случая, нам начали угрожать, потому что видео быстро разлетелось по интернету. Но все равно уговаривали остаться. Мне было стыдно слышать от офицеров, что в России у меня будут большие перспективы как для штурмана.
Режим нарушился. Мы делали почти все, что хотели, большую часть времени — собирали вещи. Перед так называемым «референдумом» я пришел в дом к одной женщине в Севастополе, где снимал комнату и хранил свои вещи. А там уже висела форма российской сухопутной армии, которую я там раньше не видел.
— С какими ощущениями вы покидали полуостров?
— Я решил, что буду верным своей присяге и буду выполнять приказы командира. Я прекрасно понимал, что нам нужно уехать, потому что Крым больше не был нашим. Соответственно, если мы военные и находимся на территории фактически чужого государства, то, как это ни парадоксально, мы должны уехать, потому что для них мы уже считаемся захватчиками.
— Как вы относитесь к своим однокурсникам, которые остались в Крыму? Поддерживаете ли с ними связь?
— По большому счету, их поступок — это измена. Многие из них жили в Крыму, у них там были семьи. Они доказывали, что в Украине им нечего делать, в России большие перспективы. В то время, когда покидали полуостров, мы оставались близкими друзьями: на прощание обнимались, плакали, обещали звонить. Прошли месяцы. Общаясь с ними, начали замечать, как изменяются их взгляды. Российская пропаганда сработала. Дошло до открытых угроз и обещаний мести, наподобие: «Мы приедем и всех вас придушим». Они серьезно считают нас фашистами, которые убивают мирных людей.
«ИЗ ТЕХ, КТО ОСТАЛСЯ В КРЫМУ, — НЕ ПОЛУЧАТСЯ ХОРОШИЕ ВОЕННЫЕ. ПРИНИМАТЬ ПРИСЯГУ ВТОРОЙ РАЗ — НЕ ОФИЦЕРСКИЙ ПОСТУПОК»
— Почему личный состав не остался верным своей присяге?
— Тогда всем затуманили голову. Высшее командование словно не видело, что происходит в Крыму. Не видело, что захватываются воинские части, корабли. Что происходят постоянные столкновения. Хорошо, что не дошло до жертв между нашими ВМС и регулярной российской армией. Нам говорили: «Вы — мужчины, и должны выполнять свой долг». А сами начали думать не о своей чести, а о перспективах. Им обещали золотые горы, высокие зарплаты, нам — стипендии по 500 долларов в месяц. Рассказывали, что у нас будет постоянная практика, трудоустройство после выпуска. Конечно, из тех, кто остался — не получатся хорошие военные. Принимать присягу второй раз — не офицерский поступок.
Больше всего меня поразило то, что даже люди из Киева и западной Украины решили не уезжать из полуострова. Было и такое, что человек, который вообще не знал русский язык, сказал: «За такие деньги я рискну».
— Вас запугивали перед выездом на материк?
— Нас пытались запугать тем, что когда мы выедем из Крыма, то всех свяжут как предателей, которые сдали Крым и не сделали ни единого выстрела. Менее страшная угроза — что никому не будем нужны, просто разойдемся по домам, не будет службы и учебы. А страшнее всего — что Россия рано или поздно захватит всю Украину, поэтому «бежать некуда».
«МЫ БЫ НЕ СДАЛИ АКАДЕМИЮ, ОДНАКО КОМАНДЫ НЕ БЫЛО»
— Существовала ли объективная возможность защитить Военно-Морскую академию им. А. С. Нахимова?
— Мы могли держаться и отстаивать ее. У нас на территории были подразделения спецслужб СБУ — «Альфа». У нас было подразделение подводно-диверсионных служб, которые могли в случае чего оказывать сопротивление. На территорию Академии было очень трудно подойти с моря. Это форпост, его можно было держать месяцами, а подземными тоннелями выйти из академии. Кроме того, россияне боялись наших водолазов. Когда подходили корабли, то постоянно сбрасывали бомбы, гранаты за борт, чтобы вдруг не подплыли водолазы. В Севастополе и во времена Советского Союза, и ныне, была одна из лучших школ водолазов. Наконец, у нас в академии всегда была мощная вахта, которую потом просто сняли.
Мы бы не сдали академию, однако команды не было. Сначала нам выдали автоматы, бронежилеты, каски, боевые патроны. Потом забрали автоматы, и вместо них дали штыковые ножи. Это был просто цирк. Что эти ножи против военных с автоматами? Заехали пустые грузовики. Им вынесли ящики с нашим оружием. И они уехали. Через несколько дней — началась комедия с флагами.
— Как думаете, если бы не было Евромайдана — оккупировала бы Россия Крым?
— Благодаря Майдану и войне на востоке больше людей начало понимать, кто они, какой у них долг перед страной. Думаю, эти события сплотили народ намного быстрее, чем 2 мирные десятилетия. На Майдане мы показали, что власть — это народ. Это признак народа, который себя уважает.
Насколько я знаю и то, что видел сам, захват Крыма — это проект, подготовленный не за один год. И рано или поздно это бы произошло, тем или иным способом. Россияне работали давно — с помощью пропаганды, а также уничтожая нашу армию изнутри. А ударили они тогда, когда был наиболее удобный момент.
— Как можно вернуть Крым?
— Силовым способом это будет очень трудно сделать. Я хотел бы, чтобы в будущем крымчане сами поняли, в чем была их ошибка. Чтобы они чувствовали, что хуже живут, чем мы. Да, им подняли зарплаты почти настолько, насколько обещали. Но поднялись и цены. И на общем фоне почти ничего не изменилось. Изменились лишь флаги.
Заехать туда на танках будет непросто, будут большие потери. Даже если мы и отвоюем полуостров, люди там все равно останутся накрученные российской пропагандой. Поэтому понадобится немало времени, чтобы переломить ситуацию... Лучше развивать материковую Украину по всем направлениям, тогда это будет влиять на крымчан, а соответственно и действовать будет потом легче.
«Я БЫЛ ПОРАЖЕН ТЕМ, ЧТО НАС ПРИНЯЛИ НАСТОЛЬКО ТЕПЛО В ОДЕССЕ. ЗДЕСЬ МЫ ЧУВСТВУЕМ СЕБЯ ДОМА»
— Почему вы решили стать военным моряком и поехать учиться именно в Крым, а не в Одессу или Николаев?
— Я мечтал быть моряком с детства. У меня папа — военный сухопутных войск. С детства я рос с пониманием, что офицер — это элита общества. Если я пройду этот непростой путь становления офицера и служения Украине в этом статусе — я стану настоящим мужчиной и смогу обеспечить свою семью. Когда закончил 11 класс, подал документы в три вуза — все морские. В военную Академию в Севастополе, в Херсон и ОНМА. На третий день курса молодого бойца (КМБ) в Севастополе мне позвонил папа и сказал, что я поступил на штурмана в Херсон, позже — что поступил в Одессу на механика. Однако я решил для себя, что останусь там.
— Как сложилась ваша судьба здесь, в Одессе?
— Я был поражен тем, что нас приняли настолько тепло. У меня здесь появилось много друзей: и гражданских, и моряков, с которым мы здесь вместе учимся. Здесь мы чувствуем себя дома. А вот в Крыму... Людей, конечно, можно насильно загнать на этот референдум, можно накрутить цифры голосов «за присоединение к Российской Федерации», но никто же не заставлял крымчан вывешивать из окон триколоры, не заставлял клеить российские флажки на автомобильные номера и кричать нам в спину «Фашисты!». Конечно, это влияние пропаганды, но тогда они не хотели, чтобы мы их защищали. Мы не чувствовали себя дома.
В Одессе же нам создали ауру героев. Нас многие любили и любят. Конечно, без антипатий не обошлось, потому что в Одессе также сильны сепаратистские настроения. В лицо ничего не говорили, но мы чувствовали что-то за спиной.
— Можете сравнить свою учебу в Севастополе с нынешней в Одессе?
— Здесь, в Академии, более сильная материальная база. Я получаю больше практических навыков и теоретических знаний. Месяц проходил практику на НАТОвских учениях «Sea Shield 2015» около Румынии, куда мы пошли на фрегате «Гетьман Сагайдачний». Наша задача заключалось в том, чтобы заменить военных офицеров на корабле. По специальности я штурман, поэтому должен был выполнять обязанности штурманских командиров. В Констанце мы простояли несколько дней, куда подходили корабли из Голландии, Турции, Болгарии — общей численностью 10 кораблей и одна подводная лодка. Лодка вышла самой первой в море и «потерялась». Она искала нас, а мы ее. Сами маневры продолжались около 5 дней, было непросто физически, однако практика дала серьезные результаты.
Самое важное — этот год мы действительно учились на военных. В Севастополе, в связи с постепенным развалом армии, мы чувствовали себя скорее разнорабочими. Наша служба, в большей мере, состояла из уборки территории и ремонтов. Мы больше держали в руках веник, чем автомат. В Одессе о нас, наконец, вспомнили. Мы постреляли из разных видов оружия — автоматов, снайперских винтовок, пулеметов. Вообще, в связи с ситуацией на востоке, улучшилось отношение к армии. Как говорят: о военных вспоминают тогда, когда начинается война. До этого мы были просто воронкой, которая тянет деньги из государственного бюджета.
«ПО МОЕМУ МНЕНИЮ, НАМ НУЖЕН ФЛОТ, КОТОРЫЙ БЫ СОСТОЯЛ ИЗ НЕБОЛЬШИХ БОЕВЫХ ЕДИНИЦ»
— Известно, что с самого начала вас поддерживали волонтеры, продолжают они это делать и сегодня. В чем заключалась их помощь?
— От волонтеров мы чувствовали большую поддержку. Больше всего любим Тоню (Антонина Найдис — Авт.), она нам как мама. Ребята, которые попадали в госпиталь, — просто купались в заботах. Мы получили много бытовых вещей: одежду (военная и спортивная форма), мебель и технику (кровати, тумбочки, стулья, телевизоры, стиральные машины). На момент создания факультета ничего этого не было. Все вещи должно было закупать государство, однако то ли денег не дали — потому что их никогда нет, то ли они где-то пропали.
— Как вы оцениваете сегодняшнее состояние Военно-Морских сил в Украине?
— Они ныне находятся не в лучшем состоянии, ведь много единиц техники, вооружений, кораблей было оставлено в Крыму. Но защищают интересы, обороняют страну не металл с пружинами и патронами, а люди. Боевой дух офицеров, матросов, старшин и курсантов, которые остались верными своей присяге, вырос в разы. Мы понимаем, почему мы служим и за что воюем. Мы любим нашу страну и готовы служить и оборонять ее в дальнейшем.
По поводу будущего и перспектив военно-морских сил. Многие наши преподаватели, профессора говорят, что без Крыма морская граница Украины стал намного меньшей. Она теперь состоит из нескольких частей: Азовской и побережье Одесской, Херсонской и Николаевской областей. Многие Азовское море называет большим озером, потому что оно очень мелководно. Подводные лодки не могут зайти в море не замеченными.
С другой стороны, нам не нужен большой флот для защиты такой морской границы. Желательно установить хорошие боевые батареи, которые бы держали дальность стрельбы в 40—60 км. Тогда мы защитим наше побережье без кораблей в случае агрессии. Ныне разрабатываются проекты очень маленьких подводных лодок — на десять человек экипажа. Как раз для нашей неглубокой местности. Они тихие, маленькие, универсальные. Это надежные подводные лодки, которые в случае повреждения очень быстро ремонтируются. По моему мнению, нам нужен флот, который бы состоял из небольших боевых единиц. Возможно, они не такие мощные, как крейсер «Москва», который может накрыть целую область своими баллистическими ракетами, но они быстрые и маневренные: подлетят сзади, сделают несколько залпов и потопят ту же «Москву».
— Где вы планируете работать по окончанию учебы?
— Куда государство направит, там и буду работать. Хотелось бы на какой-то боевой корабль, я же все-таки моряк-штурман.
